Следы

«Что же ты наделал с собой? Что же ты сделал со своей жизнью?» - плакало сердце Натки. – «Не смог любить меня, не удержался от неправедного шага, и ЧТО получил в итоге?»

Нина Петровна наблюдала за эмоциями, которые отражались на лице девушки. Она сама остро переживала за нее, за сына, за себя, за всех пострадавших в этой любовной истории.

Наташа спросила:

– Свадьба была в конце августа, когда я уезжала на учебу? Значит, действительно, страница нашей истории с Павлом закрылась именно в те дни. Я, как будто чувствовала еще за год до этих событий, что наше последнее лето закончилось, и остро переживала это обстоятельство. Я предчувствовала. И мне очень жаль. Все могло бы быть по-другому, но . . .

– Возьми себе на память это фото.

– Хорошо, я заберу. Но не обещаю повесить его в рамочке на стенке, - с горечью и сарказмом ответила Наталья. – Знаете, я все равно желаю ему простого человеческого счастья. Он заслуживает это. И ОН до сих пор мне дорог.

– Может, ты вернешься к нему? – с надеждой в голосе спросила Нина Петровна. – Не бывает безнадежных ситуаций.

– Он женат. А чужое счастье я разрушать не буду. Я не знаю, как сложится моя жизнь, но точно знаю, что никогда не позволю стать любовницей женатого мужчины. Никогда. Я – собственница. Если мое – то все! Половинчатого счастья мне не надо. У Павла была я – целиком и полностью его. Он не сумел оценить моего отношения к нему, моей любви к нему. Променял на ЭТУ, – ткнув пальцем в фото, сказала Наталья.
– Теперь это его крест. Мне, правда, жаль, что я его упустила. Но возвращать не буду. Он – не мой! Он сам сделал СВОЙ выбор. Извините, мне трудно об этом говорить. Раны на сердце еще не затянулись.

– Ты любишь моего сына? – спросила Нина Петровна.

Наталья только кивнула головой.

– Девочка моя, я так тебя люблю. Как я мечтала, что ты – моя дочь всегда будешь рядом. Как я ошиблась.

– Я тоже сожалею, что все так произошло. Но, потерявши, не плачут. Надо идти вперед, радоваться и просто жить!

Они обнялись. Больше говорить было не о чем. В другой обстановке и при иных обстоятельствах, как в старые давние времена, они бы общались без умолку. Но, главная тема разговора была исчерпана. Им обеим было больно, но так необходимо попросить друг у друга прощения и признаться в любви.

Нина Петровна проводила Наталью до остановки. Они нежно распрощались. В глазах обеих стояли слезы.

Наталья приехала домой в «разобранных» чувствах.

– Что опять случилось? – спросила Кира.

– Да, жизнь испытывает на прочность. А так – все в порядке относительном. Знаешь, убежать от себя не получается, - ответила Наталья. – Я уже хочу вернуться к учебе, чтобы, погрузившись в нее, больше ни о чем не думать. Кира, пойдем, купим билеты на поезд? Уже пора подумать об обратной дороге.

– Завтра этим и займемся, - ответила Кира.

Девчонки легли спать. Наталья не стала рассказывать о переживаниях трудного дня. Она спрятала в альбом фотографию, на которой была изображена такая странная свадьба ее любимого далекого человека.

ПЕРЕЛОМ.

Утром 17 августа ничего не предвещало неожиданного.

Кира уехала неделю назад, чтобы подготовиться к новому учебному году, собрать вещи. Наталья же тоже времени даром не теряла. Она читала много литературы, экономила каждую минуту свободного времени. А еще остро переживала за Игоря. Она писала ему письма все так же часто, но ответа не получала. Игорь и не звонил. Наталья не знала, вернулся он из так называемой командировки или нет. Все было непонятно и тревожно.

Наталья лежала в постели и смотрела телевизор. Вдруг фильм прервали, и на всех каналах стали показывать волнующихся людей за длинным столом, которые сообщали всей стране, что они отстранили Михаила Горбачева от управления страной и взяли бразды правления в свои руки. Говорившие с экрана телевизора о перевороте не выглядели супергероями: голоса дрожали, руки тряслись. Было не понятно, что эта горстка людей хочет сделать со страной – Советским Союзом.

Граждане страны слушали этот бред, смотрели прямые репортажи о захвате Белого дома, и не понимали, как правительство допустило переворот в стране. Горбачев находился на отдыхе с семьей, далеко от столицы. В Москву ввели войска, а народ поднялся на защиту страны от ГКЧП. То, что показывали, было страшно. По Белому дому стреляли. В стране наступил хаос. Ни на минуту не возможно было оторваться от телевизора. Все остро переживали кризисную ситуацию в политических кругах. Кто-то хаял Горбачева, который со своей перестройкой и гласностью довел страну до жесткого обнищания, кто-то защищал президента, кто-то откровенно агитировал за анархию. Люди волновались, жили в предвкушении страшных событий. Пролилась первая кровь: люди в Москве бросались под танки, желая остановить тяжелую военную технику, которая должна была стрелять еще по Дому правительства. Нервозность людей дошла до предела.

Родители Натальи переживали, как дочь теперь отправится на учебу, но билеты были уже куплены, а желание вернуться в Магнитогорск большим.

Несмотря ни на что, в последнюю декаду августа Наталью с Кирой родные собрали в дорогу, посадили на поезд, увозящий их до Челябинска, и далее до Магнитки. Жизнь продолжалась.

СНОВА ВМЕСТЕ.

Девочки вошли в общежитие и сразу направились в комнату, где жила Юлия. Их подруга с нетерпением ждала приезда девочек. И вот они снова вместе. После объятий и быстрого тарахтенья, чтобы в незначительное количество слов вложить пересказ событий такого длинного лета, девчонки дружно отправились к коменданту, чтобы требовать себе новую комнату. Кира верила, что будет так, как они хотят. И для пользы дела еще приготовила небольшой «магарыч», чтобы быть более убедительной в желании приобрести отдельную комнату.

Наталья с Юлей остались снаружи кабинета коменданта общежития, а Кира смело шагнула за порог, прикрыв за собой дверь.

– Как думаешь, у нее получится убедить коменду? – спросила тревожно Юля.

– Конечно! Иначе бы Кира не была Кирой! Надейся на лучшее.

Киры не было с полчаса. Девчонки в коридоре подпирали стену спиной, им не терпелось узнать результат убеждения.

Наконец, дверь приоткрылась, и оттуда вышла улыбающаяся Кира.

– Ну, все! Дело сделано! Пойдем выселять жильца из комнаты, которая нам предназначена.

– А почему «жильца»? – спросили девочки.

– Потому что одна пустая комната осталась на втором «мужском» этаже, и в той комнате, которую нам разрешили занять, с начала августа живет парень. Вот с ним сейчас и поговорим, чтобы он переезжал в соседнюю, к другому парню. А то им будет слишком жирно жить по одному человеку в комнате. И, кстати, «магарыч» сыграл свое дело! – улыбнувшись, ответила Кира.

Девушки спустили свои вещи с третьего этажа на второй, подошли к комнате и постучали в дверь.

– Войдите, - раздалось за дверью.

Девчонки ввалились внутрь. И остолбенели. На кровати лежал . . . Димка собственной персоной.

– О, девчонки! – обрадовался он. – А вы какими судьбами ко мне?

– А мы, вообще-то, жить здесь собираемся.

– Со мной? – осклабился Дима.

– Губу подверните, молодой человек! – с вызовом ответила Кира. – Мы собираемся здесь жить сами. Без тебя!

– Не понял? То есть, как это?

– Дима, мы тут живем! Просим тебя переселиться в соседнюю комнату.

– Еще чего! Вы этажом ошиблись, девочки! – присев на кровати возмутился Дима. – Здесь мужской этаж.

– Нам это известно, Дмитрий. Но придется Вам нас потерпеть в соседях на вашем мужском этаже! Нечего развивать тут мужской шовинизм.

– А я не уйду! Вы только посмотрите, как я старался украсить эту комнату под себя.

Девушки начали с интересом рассматривать расписанные стены с девизами : «Элвис ЖИВ! Элвис навсегда!»

– Что это? – спросила Наталья.

– Это мой кумир! Я поклонник рок-н-ролла. Элвис Пресли – самый выдающийся музыкант и певец эпохи.