Sleepwalking

Подперев голову рукой, Саске снова сидел рядом со своей возлюбленной, пристально глядя на неё, как гипнотизируя. Старался разбудить взглядом? Может быть… Юки поддерживал его в этом, сидя у мужчины на коленях и болтая изредка ножками, положив руки на койку, сжав терпеливо простынь. Он не знал, что можно сказать, чтобы поддержать своего отца. Юки посматривал на него и замечал, что Саске стал выглядеть заметно лучше: мужчина, казалось, высыпался, понимая, что мальчик отвечает ему такой же теплотой и добротой.

Малыш принялся поглаживать маму по руке, приглядевшись к тому, что несколько бинтов с неё было снято. Очевидно, рука восстановилась, а с головы бинты исчезли ещё давно, как по мановению волшебной палочки. На её ладони уже прошло несколько ссадин и синяков, что успокаивало Юки — теперь она была такой же чистой, как и раньше, и внушала только нежность и доброту. Улыбнувшись, мальчик довольно посмотрел на своего отца и тут же перевёл взгляд на маму: как она, наверное, будет рада, что они здесь.

– У неё уже прошли кое-где царапины, - он протянул маленькую ручку к лицу девушки, принявшись поглаживать её по щеке.

Казалось, Сакура даже стала выглядеть привлекательнее на вид: её щёки потеряли свою бледность, а становились румяными. Потускневшие веснушки на них вновь налились ярким пшеничным цветом.

– Да, да, - улыбнулся мужчина, кивнув, погладив сына по голове.

Он не понимал, догадывался Юки или нет о том, кто его настоящий отец. Это не имело значения — малыш тянулся к нему, заливисто смеялся, когда Саске принимался щекотать его, и всю его горечь как будто снимало рукой, когда Саске начинал с ним разговаривать. Возможно, Юки уже давно догадался об этом: мужчина то и дело покупал ему конфеты и приносил небольшие игрушки — машинки, кораблики, мягких медвежат. Саске как будто старался загладить свою вину перед ним… да, он не был виноват, что так получилось, но всё же тогда, пять лет назад, стоило всё наладить. Не стоило просто отпускать Сакуру: когда у людей случаются проблемы, они непременно должны их решать совместными усилиями. И Саске словно извинялся у мальчика за своё долгое отсутствие, проводя с тем довольно много времени.

– Я ведь буду с мамой на Новый год?
– испытующе спросил Юки мягким и тихим голосом, повернув голову к Саске.

На него смотрели большие чёрные глаза, взгляд в которых вызвал у Саске снисходительную улыбку. Смотрит так же, как и Сакура когда-то…

– Да, конечно, Юки, - кивнул он, вновь погладив мальчика по голове.

Тот довольно захлопал в ладошки, широко улыбнувшись и обнажив белые зубки. Но Юки волновал другой, немаловажный вопрос, который он собирался задать Саске… только он не решался. Он хотел спросить об этом довольно давно, ещё неделю назад, когда больница принималась наряжаться в новогодние раскраски: в коридорах развешивали мишуру, на первом этаже наряжали ёлку, чтобы пациенты хотя бы здесь, но порадовались приходу Нового года.

– А ты с нами будешь?
– он проникновенно посмотрел на Саске, и этот вопрос, как бы Юки не хотел сгладить тон своего голоса, прозвучал, надо сказать, весьма требовательно.

Саске немало удивился, вздёрнув бровь: он приглашает его праздновать Новый год с ними? Так или иначе, Сакура, даже если придёт в себя, отметит его здесь, в больнице. Это не имело никакого значения, где отмечать праздник, — а уж тем более для Юки — если рядом с тобой дорогие и любимые тебе люди.

– Ну, посмотрим… - снисходительно улыбнувшись, Саске осторожно ущипнул малыша за кончик очаровательного носика. Маленький ангел мгновенно покраснел, хихикнув и ласково отстранив мужскую руку от своего личика.
– А я-то вам на что? Новый год — семейный праздник.

Саске пожал плечами, как-то виновато посмотрев на мальчика. Он смущался того, что Юки не знал всей правды о своих родителях, и тут же немного покраснел, еле заметно улыбнувшись уголком губ. Ему бы так хотелось быть в этом году вместе со своей семьёй… так хотелось бы поцеловать свою возлюбленную, подарить подарок маленькому сыну и просто посидеть с ними, пусть даже в тишине, в новогоднюю ночь. Для Саске это было бы величайшим счастьем на свете — он стремился как можно скорее уйти от одиночества и тянулся к Юки и Сакуре, пусть даже находящейся в коме.

Юки удивлённо посмотрел на своего отца, хлопнув глазами.

– А ты думал, я просто так тебя звать буду?
– мальчик хмыкнул, с укором покачав головой, совсем как взрослый, и обратил взгляд к своей маме: - Ишь какой наивный, да, мам?

Саске усмехнулся, наблюдая за ним, и тут же его постигла весьма странная мысль: неужто Юки хочет, чтобы Саске отпраздновал этот Новый год с ними? Более того… он ведь… догадался?..

– Что это ты там удумал?
– вздёрнул бровь мужчина, улыбнувшись и лукаво посмотрев на мальчика, подперев голову рукой.

Он готовился внимательно выслушать его, а очевидно, Юки приготовил для него целую речь. Мальчик заволновался, подняв на него чёрные глаза, и перевёл спасительный и полный надежды взгляд на свою маму. Однако та ничем не могла ему сейчас помочь — придётся Юки всё решать самому. Раз он был единственным мужчиной в семье, — до сегодняшнего момента, и пусть только этот хирург попробует отвертеться — то нужно было непременно брать всё в свои руки, пусть и маленькие и неловкие.

– Ты думаешь, я не понял? Мама говорила, что мой папа врач и что он спасает жизни, - пожал плечами мальчик, пристально вглядываясь в знакомые родные глаза напротив.
– Она рассказывала о тебе очень хорошие вещи. Она сказала, что ты не берёшь денег за то, что лечишь людей. Я не понимаю, почему это хорошо, но она почему-то особенно любит об этом говорить, - на это Учиха улыбнулся — он понимал, почему Сакуре это нравилось, но для Юки было очень сложным объяснить это в таком возрасте. Снова неопределённо пожав плечами и явно смутившись под взглядом отца, он продолжил: - Она говорила, что у моего папы чёрные волосы и глаза. И у тебя, оказывается, чёрные глаза и волосы (он тихонько засмеялся, быстро указав на папу ладонью). И кто из нас ещё наивный ребёнок? Ты или я? Я вот давно понял, что ты мой папа.

От этого Саске как будто даже внутренне передёрнуло. Впервые его маленький сын назвал его папой.. неужто это всё чудеса в преддверии Нового года? Улыбнувшись, Саске посмотрел на него с теплотой и любовью, заметив, что в глазах мальчика застоялись еле заметные слёзы. Саске хотел бы очень многое сказать своему сынишке… но именно сейчас, под таким душещипательным взглядом, не мог, поэтому просто обнял его, прижав к себе, — это лучшее, что сейчас мог сделать для Юки Учиха.

– Простишь меня, малыш?
– он задал этот вопрос большой надеждой, немного отстранившись от сына и пристально посмотрев на него.

Как Юки мог обижаться на этого мужчину? Он же его отец! Он никогда не держал зла на Саске, хотя и не мог понять, почему мама не хочет с ним общаться и запрещает сыну видеться со своим отцом. На это Юки только слегка смутился, улыбнувшись — Саске был в отчаянии и смотрел на него с надеждой, видимо, полагая, что мальчик не сможет его простить. Как можно держать зло на взрослых? Ни один ребёнок не ответит вам на этот вопрос. Порой кажется, что взрослые ведут себя точно так же, как и дети, а сами дети — это маленькие взрослые, к которым нужно обратиться за советом или за помощью. У взрослых какие-то свои игры, в которых не участвуют дети: ложь, предательство и измена.

– Я не обижаюсь, - покачал головой мальчик, улыбнувшись и обняв мужчину в ответ за шею.
– Мама приносит мне от тебя игрушки и сладости. Ты не забываешь про меня. Но теперь ведь ты будешь с нами?

Он снова округлил глаза, посмотрев на Саске так наивно и по-детски. Такие глаза невозможно обмануть, как бы они на тебя не смотрели и кому бы они не принадлежали. Улыбнувшись, Саске с радостью посмотрел на мальчика в ответ, поглаживая его по голове и постепенно переходя к узкой спинке: