Слепая Вера

– Полюбуемся на восход? – спросила Вера, принимая руку мужа и опираясь на нее. В последнее время ей стало очень сложно ходить. Пилюли больше не помогали. Она понимала, что ее организм исчерпал все запасы. Любой механизм со временем теряет способность работать, как за ним ни ухаживай. Человеческое тело ничем не отличается от механизма.

– Как хочешь, милая, – отозвался Эрион, направляясь в сторону открытой веранды, на которой в последние дни они с женой проводили много времени.

Оттуда открывался прекрасный вид. Кроме того, когда они поселились в этом доме, Эрион убрал некоторые деревья перед домом, и теперь по утрам они могли любоваться восходом.

Перед тем как сесть, Эрион притянул жену к себе и оставил на ее губах нежный поцелуй. Почему-то сейчас он вдруг вспомнил то время, когда они должны были пару лет избегать близости для того, чтобы уберечь духовную силу Давьерры. Он отчетливо вспомнил их первый жаркий поцелуй. Тогда он обезумел. Добравшись до сокровища, он любил ее с такой страстью, на которую, как ему казалось, никогда не был способен. Она восхищала его, он готов был боготворить ее в тот момент. Эрион вспомнил, что почти умирал от душившей его любви. Это было нечто невероятное. Те чувства он пронес через всю жизнь, глубоко отпечатав имя Давьерры в своем сердце.

Он и сейчас ее любил. И неважно, что ее тело изменилось со временем. Ее морщины казались ему милыми, а побелевшие волосы –возвышенными и благородными. Время не смогло заставить Давьерру согнуть спину или опустить голову. Его по-прежнему миниатюрная, хрупкая жена смотрела на мир своими удивительными глазами с высоко поднятой головой. 

Эрион был благодарен судьбе, что она позволила ему встретить эту женщину. Да, со временем их страсть утихла, сменившись тягучей и ласковой любовью. Давьерра стала для него не только любимой женщиной, но и другом, самым близким и родным человеком. Он прошел вместе с ней всю жизнь и сейчас вдруг подумал, что готов сделать это еще сотни, тысячи раз.

Расположившись в удобных в креслах-качалках, супруги погрузились в созерцание. Мир вокруг дышал. От цветов, когда-то посаженных Давьеррой, поднимался упоительный аромат. К нему добавлялся успокаивающий запах леса. Легкий ветер тревожил листья, и пение птиц гармонично вливалось в этот шорох.

– Сегодня утром прохладно, – произнесла вошедшая на веранду Рилика. Укрыв пожилых хозяев пледами, она улыбнулась. Несмотря на старость, отчетливо отпечатавшуюся на лицах этих людей, они до сих пор были невероятно красивыми.

– Спасибо, – произнесла Вера. – Ты очень заботлива. Сайрас проснется немного позже. Он любит блины с творогом на завтрак.

– Я помню, госпожа, – заверила Веру служанка. – У меня уже все готово. Как только господин Сайрас проснется, я тут же подам ему завтрак.

– Замечательно. – Вера кивнула. – Ступай, Рилика.

Служанка на миг присела, а потом покинула веранду, направляясь на кухню.

– Сайрасу пора жениться, – тихо произнес Эрион, наблюдая за тем, как небо окрашивается в красный цвет.

– Перестань, дорогой, – упрекнула его Вера. – Ты ведь знаешь, что с таким ответственным делом не стоит спешить. Я уверена, как только он отыщет свою судьбу, так сразу сделает все возможное, чтобы привязать ее к себе.

– Да, я уверен, он так и поступит, – согласился Эрион. – В этом он похож на меня.

Вытащив руку из-под пледа, Эрион поймал маленькую и сухую ладонь жены и сжал ее. Казалось, что он просто не хочет ее отпускать.

Вера улыбнулась этому жесту. Повернувшись, она посмотрела на мужа. Теплое пламя духовной силы Эриона медленно угасало. Она знала, что происходит, и ощущала щемящее чувство скорой потери. Ей внезапно захотелось увидеть его, узнать, какие глаза у мужа, какие губы, какого оттенка его кожа. Просто увидеть его.

Вздохнув, она сжала его руку и отвернулась. Эта жизнь доказала ей, что не обязательно видеть человека, чтобы любить его всем сердцем. О, она любила. И еще как. Никогда ранее она не испытывала ничего подобного. В молодости её любовь напоминала вихрь, такой же яростный и сумасшедший. Со временем любовь изменилась, превратившись в мягкую ласку, добрую дружбу, защиту и уверенность.

Сейчас, оглядываясь назад, Вера могла сказать, что ее жизнь прожита не зря. Она всегда была рядом с дорогим человеком, занималась любимым делом, помогла и спасла множество людей, родила замечательного сына, который вот уже десять лет как сменил Эриона на посту генерала Андотта. Ей не о чем было жалеть и нечего больше желать. Именно поэтому, увидев, как сила Эриона гаснет, она поняла, что пойдет следом. Без него она не хотела жить. Без него этот мир потеряет свое очарование.

– Жаль, – внезапно произнес Эрион. Повернувшись к жене, он посмотрел в ее удивительные глаза. Казалось, время над ними не властно. В них отражался восход, придавая взгляду Давьерры необъяснимую глубину и притягательность. Эрион вдруг подумал, что его жена не просто смертный человек, а существо иного плана, более могущественное и сильное. – Я не увижу внуков. Меня успокаивает только то, что я все равно буду рядом.

Вера слегка улыбнулась. Она так и не стала рассказывать мужу о том, что ее душа когда-то принадлежала иному миру. Одно время хотела, а потом подумала, что в этом нет смысла. Какая разница, откуда она, главное ведь совсем не это.

– Не хочу тебя огорчать, – сказала она, с болью в сердце смотря за все ускоряющимся угасанием, – но ты не останешься здесь, а отправишься дальше.

– Да? – Эрион удивился, а после задумался. – Не слишком приятная новость, – проворчал он, чем внезапно напомнил Вере Иагона, который умер уже давно. – Ну, тогда буду надеяться, что он справится.

– Конечно, он справится, – заверила она его. – Он ведь твой сын, дорогой. К тому же ты будешь не один. Я пойду с тобой.

– Ты… – Эрион внимательно посмотрел на жену, не заметив в ней никаких сомнений, – уверена?

– Не задавай глупых вопросов. Ты ведь знаешь, я этого не люблю, – сказав это, она чуть нахмурила брови, впрочем, через миг снова расслабилась и улыбнулась. – Мое время тоже пришло, дорогой. Я пойду следом.

– Наверное, мне следовало бы переубедить тебя, – Эрион вздохнул, ощущая, как сердце в груди бьется с перебоями. – Но я не стану. Я ведь знаю, что ты упрямая.

– Вот именно, сердце мое, вот именно, – Вера кивнула, с тоской наблюдая, как последние крохи силы ее мужа угасают.

– Я люблю тебя, милая.

– И я тебя люблю, дорогой. Всегда любила и всегда буду любить.

Эрион улыбнулся. С последним вздохом его душа покинула тело.

Вера не стала тянуть. Ей невыносимо было видеть мужа таким. Казалось, каждая проведенная врозь секунда делает ей больно. Она оборвала свою жизнь сама, не пожелав больше находиться в этом мире.

Резкий порыв ветра сорвал несколько лепестков. Один из них, взмыв вверх, медленно опустился, приземлившись прямо на крепко сплетенные пальцы. Была весна. Весь мир продолжал жить.