Слепая

– Что с напавшим?
– спросил в пустоту один из наблюдателей.

– Мертв. Все кости и внутренности перемолоты в фарш, - тут же ответили ему.

– Мы должны доложить об этом Хокаге, - сказал другой боец АНБУ в маске сокола, стоя на ветке соседнего дерева.

– Согласен, - отозвался его напарник.

End POV.

В больнице мое появление можно было назвать, наверно, фееричным. Сами представьте, появляется на пороге девочка, запачкавшаяся в крови и громким голосом, почти срываясь на крик, требует доктора. А на руках она держит другую девочку, по внешнему виду которой можно сказать лишь одно - пока еще не труп, но уже скоро.

Тут же все начали носиться кто куда. Казалось, будто я попала в хаос, но это только на первый взгляд. На самом деле каждый из присутствующих знал свои обязанности от и до. Никто не лез под руку, а всех лишних тут же выпроваживали куда подальше. Наруко аккуратно забрали у меня и унесли на носилках в операционную. Я было попыталась пойти за ними, но мне не позволили пройти дальше приемной. Что, в общем-то и правильно. Тем более я прекрасно все видела и отсюда.

Примерно через пол часа в больницу пришла воспитательница Чизу и попыталась отвести меня обратно в приют, на что я ответила отказом. Тогда разгорелся жаркий односторонний спор, если так можно сказать. Чизу-сан пыталась уговорами заставить отправиться меня в приют, ибо скоро уже отбой... а нет, он уже наступил. Однако встречала на своем пути лишь стену молчания и полного игнорирования. Мне были абсолютно неинтересны ее доводы и слова, ибо в то же время на моей единственной подруге проводили операцию. Хотя я и видела по чакре, что худшее уже позади, и ее состояние стабилизировали, но сердцу-то не прикажешь.

В итоге меня оставили в покое. Спасибо медсестре, которая отвела меня к умывальнику и забрала мою запачкавшуюся в крови водолазку, выдав взамен чистую футболку и плед на ночь, чтобы не простыла. Добрая женщина.

После этого я осталась сидеть рядом с приемной в коридоре, в ожидании конца операции.

POV. Такеши Каору.

Такеши спешил к приемной, откуда пришел сигнал вызова. Чуяло старое сердце, что в его смену что-то должно случиться. Ой не зря чуяло, не зря он весь последний час проходил как на иголках, в ожиданий того самого пациента или пациентов. И беда не заставила себя ждать. Причем беда в лице девчушки лет пяти, чьи золотистого цвета волосы сейчас слиплись из-за крови. Опытный глаз даже без использования техник уже определил множественные гематомы, легкое сотрясение мозга и, скорее всего, внутренние переломы.

Внутри него было начала пробуждаться жалость, но он сразу задавил чувство на корню. Не время для эмоций и сантиментов, ибо от его действий сейчас зависит чужая жизнь.

Раненую уже закрепляли на носилках и готовили к переносу в операционную, одновременно с этим проводя поверхностное обследование, которое в общем только подтвердило первичный прогноз самого Такеши. Все это время в поле зрения находилась еще одна девочка, скорее всего ее подруга. Как ни странно, она не мельтешила и не мешала, хотя этого стоило ожидать от ребенка ее возраста, но при этом постоянно находилась рядом с пострадавшей. Была еще одна странность: девочка постоянно стояла с чуть опущенной головой, так, чтобы челка закрывала глаза. Казалось она к чему-то постоянно прислушивается. Но сознание Такеши все это отмечало отстраненно, ибо было не до того.

Операция проходила не то, чтобы тяжело, все-таки в его медицинской практике были и более тяжелые случаи, но определенные неудобства присутствовали. В основном конечно из-за чакры демона. Вообще Каору впервые столкнулся с настолько необычным случаем, когда собственная чакра пациента лечила его быстрее, чем сами медики, поэтому приходилось насильно замедлять регенерацию, чтобы сращивание костей и тканей происходило правильно, а не абы как. Так что основной проблемой было направить восстановление в нужное русло, что в большей степени требовало усидчивости и терпения.

Но как бы то ни было, операция прошла без осложнений.

Выходя из операционной, Каору приказал доставить пациента в палату на третьем этаже. Большего от него здесь не требовалось. Осталось только прийти в свой кабинет и заполнить историю болезни, да внести в реестр. Скорее всего утром заявятся АНБУ. Ибо не каждый день в поликлинику приносят джинчурики в полумертвом состоянии. Полетят чьи-то головы за то, что допустили подобное. Точно полетят.

Проходя по коридору, Каору заметил сидевшую на одном из стульев посетительницу.

"Да, точно, подружка пострадавшей. Неужто все три часа операции она прождала здесь? Интересно", - она сидела положив подбородок на колени и обхватив ноги руками. Можно было подумать, будто девочка спит, да только ток чакры явно показывал, что она до сих пор не сомкнула глаз.

– Пойдем ко мне в кабинет, я тебе там все расскажу, - она только кивнула и пошла следом.

Было странно идти в тишине и слышать только шорох шагов. Старый врач ожидал вопросов, нервов, эмоций, но не подобного спокойствия и выдержки, которую ожидаешь увидеть у взрослого человека, да и то не у каждого.

"А ведь она опять идет с опущенной головой. Все интереснее и интереснее."

Подойдя к своему кабинету, он открыл дверь и пропустил девочку внутрь, заходя следом. Она не мешкая тут же расположилась в глубоком кресле у книжной полки, словно была в этом кабинете уже не раз, и это ее любимое место. Такеши лишь хмыкнул и сел за свой рабочий стол.

– Что ж, для начала позволь представиться: Такеши Каори - дежурный врач, ирьенин.

– Намида Кори - сирота, - старый врач вновь хмыкнул на такое своеобразное представление.

– Насчет подруги не волнуйся, с ней все в порядке. Мы смогли стабилизировать состояние, так что ей требуется только отдых...
– начал было Такеши, как его мягко прервали.

– Я знаю, Такеши-сан, - сказала Намида, все так же не поднимая головы. На что ирьенин вопросительно приподнял бровь.
– Следила... за операцией. С самого начала.

– Хм, вот оно как, - протянул мужчина.
– Значит сенсор?

На эти слова уголки губ девочки еле заметно приподнялись, обозначая грустную улыбку, после чего она показала свои глаза. Выцветшие глаза, чьи радужки без зрачков практически не выделялись. Из-за чего издалека могло показаться, что они полностью монолитно белые.

Брови мужчины поползли вверх от удивления и глубоко изумления.

– Да, Такеши-сан. Я слепа с рождения.

– Но как же, тогда...
– и тут все странности ее поведения начали складываться в его голове наконец-то в единую картину, а на лице стало проступать озарение.
– Удивительно!
– на выдохе произнес он.

– Ничего удивительного, - покачала она головой.
– Просто теряя одно, мы приобретаем другое. Поэтому, за неимением зрения, мне пришлось учиться видеть мир... м-м-м... скажем так, иначе.

– Хм, и как же далеко ты "видишь", Намида-тян?

– Всю больницу и немного окрестностей, - сказала она, словно это сущий пустяк. А брови Такеши вновь решили вознестись на небесные высоты, но подбежавший разум вернул их на грешную землю и поумерил пыл эмоций.

– Это... довольно удивительный талант, юная леди, - на его слова девочка лишь хихикнула.

– Вы первый, кто так меня назвал, Такеши-сан, - решила пояснить она свою мысль, но в следующий момент ее лицо стало серьезным.
– Такеши-сан, у меня есть небольшая просьба к вам, - Намида сделал вдох и продолжила.
– Возьмите меня пожалуйста в ученики.