Слепцы
Шрифт:
– Козел! – бросил через плечо Сухарь. – На ногах не стоишь…
Пятнадцать. Шестнадцать.
Свет факелов по воде стал подбираться к ватажникам. Хорек почувствовал, как чья-то рука подтолкнула его к колонне поближе. «Нужно спрятаться», – сообразил Хорек.
Семнадцать.
Крысы идут тяжело, высоко подняв над головой самострелы и факелы.
Восемнадцать.
Рык говорил, чтобы подпустили в зал шагов на двадцать. Или на тридцать, но тогда свет доберется до ватажников, предательски блеснет на их оружии, отразится в их зрачках.
Девятнадцать…
Щелкнула
Один из стрелков взмахнул руками, выронив самострел, и, упав на спину, исчез под водой. Еще не сомкнулась над ним вода, как захрипел второй, хватаясь за пробитое горло, а третий удивленно посмотрел на свою грудь, из которой теперь торчало оперение болта.
Крысы замерли. Слишком быстро все произошло. Только миг назад они были охотниками, а теперь превратились в добычу… Сухарь замешкался с командой.
Хорек спохватился, оглянулся назад, бросился к Деду, который уже возился с самострелом, бормоча ругательства вполголоса.
– Я помогу! – Хорек, сунув рогатину под мышку, вцепился в самострел, потянул на себя.
Сзади закричали.
Болт звонко ударил в стену, отлетел в воду вместе с кирпичной крошкой. Второй болт ударил пониже, ушел в воду между колоннами.
– Вперед! – прохрипел Сухарь. – Порвать их, мать вашу! Порвать!
– В сторону! – крикнул Дед, вкладывая в самострел болт. – Не мешай!
Хорек метнулся в сторону к колонне.
Факелы были уже почти рядом.
Кто-то с мечом в руках – черная громадина на фоне огня – оказался уже между колонн, замахнулся; но коротко блеснул меч справа – и черный человек замер, покачнулся и упал, разворачиваясь лицом кверху. Свет факела осветил грубые черты лица, черную повязку на глазу, усы и небольшую бородку.
Щелкнули одна за другой тетивы самострелов – еще двое стрелков у Крыс упали в воду, и один факельщик, тонко вскрикнув, опрокинулся навзничь.
– Бей-руби! – взревел Дылда, обрушивая свой меч на Крысу. – Бей!
Первый удар Крыса отразил, но второй раскроил ему голову.
Кривой что-то орал рядом с Хорьком, отбиваясь сразу от двоих, отводя выпады противников мечом и кинжалом попеременно.
Хорек присел и ударил рогатиной снизу вверх из-под воды. Лезвие вошло в живот одному из противников Кривого как раз в тот момент, когда он замахивался мечом. Меч выпал, задохнувшийся от боли мечник стал валиться набок, и Хорек с ужасом понял, что не успевает вытащить рогатину, что сейчас останется без оружия и придется драться кинжалом…
Кривой снова что-то неразборчиво прокричал, отрубил своему противнику руку вместе с оружием, оглянулся быстро на Хорька и левой рукой, не выпуская рукоять кинжала из пальцев, высвободил его рогатину из трупа.
Над головой Хорька что-то лязгнуло, он поднял взгляд и увидел, что Дылда своим клинком успел перехватить меч Крысы, падавший как раз на Хорька.
Хорек шарахнулся в сторону, выронил рогатину, упал на колени, и вода попала ему в рот и нос. Хорек закашлялся, вскочил, отмахиваясь
кинжалом и пытаясь рассмотреть, что происходит, но как раз в этот момент Рык срубил предпоследнего факельщика, а Рыбья Морда швырнул свой топор в голову последнего.Темнота обрушилась на дерущихся.
Потом кто-то пронзительно закричал. Кто-то чужой, незнакомый… Потом меч проскрежетал по колонне, зажигая сноп искр, которые погасли в воде, так ничего и не осветив. И с хрустом лезвие вошло в чью-то плоть – и снова стало тихо.
Напрасно Хорек крутил головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть: перед глазами только плыли разноцветные круги.
И дышали рядом люди.
Свои и чужие.
Хорек прислушался. Справа от него кто-то стоял – пытался дышать тише, но все равно было слышно. Короткое частое дыхание. Чужое, незнакомое.
Хорек попытался понять, насколько далеко от него чужак. На расстоянии вытянутой руки? Ближе? Дальше?
Можно шагнуть к нему и ударить? А если он дальше? Если Хорек, сделав шаг в воде, выдаст себя и удар его пройдет мимо или просто не достанет противника?
Пол под ногами очень скользкий. Очень…
Хорек выставил перед собой кинжал и осторожно, чтобы не было всплеска, опустился вниз, потом глубоко вдохнул, ушел с головой под воду и сильно оттолкнулся ногами.
Противник оказался чуть дальше, чем думал Хорек. Но не настолько, чтобы тот не смог до него дотянуться под водой. Хорек ткнул кинжалом в темноту, понял, что попал, ударил снова и замер, не выныривая.
Тело убитого осело в воду. Потом всплыло. Держась за него рукой, Хорек встал на ноги и аккуратно высунул голову из воды.
Тишина.
На всякий случай Хорек провел рукой по лицу покойника, нащупал усы и колючую щетину на подбородке и только тогда окончательно понял, что не ошибся: где-то в глубине души все время копошился страх, что спутал Хорек, что ударил своего, Дылду или Враля. А может, даже Рыка.
Было очень холодно. Пальцы потихоньку начало сводить, и Хорек подумал, что еще немного, и он выронит оружие.
– Эй, – окликнул тихонько голос слева.
Враль. Не выдержал тишины.
– Я убил одного, – сказал Враль. – Было пятнадцать. Шестерых – из самострелов. Осталось восемь.
– Двоих мы с Хорьком, – прошептал справа Кривой. – Дылда! Я видел, ты положил одного…
– Двоих… – ответил Дылда.
– Осталось четверо, – повеселевшим голосом сказал Враль. – Еще кто?
– Я…
– Ты, что ли, Хорек? – спросил Враль.
– Я. Одного. Только что.
– Ловко. Осталось трое.
– Я одного, – откуда-то издалека долетел голос Рыка. – И Рыбья Морда одного.
– Один. Остался один! – совсем уж весело сказал Враль. – Ты где, придурок?
Тишина.
– Лучше подай голос, – посоветовал Враль. – Умрешь быстренько. Как там тебя? Крыса?
Тишина.
– Враль! – окликнул Рык.
– Что?
– Дылда?
– Я.
– Полоз?
– Живой.
– Рыбья Морда?
Тишина.
– Рыбья Морда, – снова позвал Рык, и снова ответа не последовало.