Слепой против маньяка

Глеб прекрасно помнил экран монитора, на котором высвечивалась схема силовых кабелей, идущих вдоль Ярославского шоссе, но там дом, в котором содержали Ирину, был обозначен схематически.

Кое-что, конечно же, Сиверов выяснил для себя, когда встречался с Быстрицкой. Он знал: у него мало времени на сантименты, нужно запомнить как можно больше деталей.

Но даже того огромного количества сведений, которыми он располагал, было сейчас недостаточно. В таких делах ошибаться непозволительно. К этому Глеба приучили последние годы жизни. Ошибка может стоить очень дорого. И если свою жизнь Сиверов оценивал не очень высоко, то жизнь Ирины не согласился бы променять ни на что.

В этот день Глеб не стал ночевать на даче генерала, а провел всю ночь в салоне автомобиля. Морально устаревшая, но выглядевшая как новенькая «победа» казалась Глебу уютной комнатой. Разложенные сиденья представляли собой прекрасную двуспальную кровать, пара теплых пледов и спальный мешок, прихваченные с позволения генерала, позволили Глебу не замерзнуть до самого утра.

Он проснулся часов в восемь и вышел из машины размяться. Осенний лес затянуло туманной дымкой. Сбивая крыльями иней с еловых лапок, пролетела маленькая птичка, какая именно, Глеб не успел рассмотреть. Да и как человек, выросший в городе, он умел с первого взгляда отличить разве что голубя от вороны.

Лужу в колее грунтовой дороги покрывал лед, тонкий и прозрачный. Под ним желтели несколько ярких березовых листьев. От этого весь прямоугольник лужи напоминал Сиверову брошенную на землю карту-тройку пик.

– Тройка, семерка, туз, – рассмеялся Глеб, – я становлюсь суеверным.

Он помахал руками, чтобы согреться, и сделал трусцой несколько кругов вокруг машины. Давняя привычка никогда не отказываться от занятий спортом стала его второй натурой. Иногда он мог уделить занятиям всего минуту, даже тридцать секунд, но совершал этот ритуал неотступно, с маниакальным упорством.

Вновь забравшись в машину, Глеб включил мотор, и скоро небольшой, но просторный салон оказался во власти сухого приятного тепла. Стекла сначала запотели, но затем на них появились прозрачные пятна, а вскоре они очистились совсем.

Глеб чувствовал себя бодрым, отдохнувшим. Из динамика старого радиоприемника лилась успокаивающая музыка.

«Все-таки хорошее было время, – подумал Глеб, глядя на белые ручки настройки. Когда у тебя есть возможность выбора, какой диск, какую кассету поставить, ты тратишь уйму времени на то, чтобы этот выбор сделать. А если выбора нет, все куда проще – три-четыре станции, последние новости, пьеса, радиоконцерт и утренняя политическая „проповедь“. Вполне естественно, что свой выбор остановишь на концерте».

Глеб прикрыл глаза, представляя себе карту с обозначением трасс силовых кабелей. То, что казалось на первый взгляд простым, при ближайшем рассмотрении вызывало тревогу. На трассе находилось два здания, это Глеб вспомнил точно, одно чуть поближе к шоссе, другое чуть дальше.

– Да, здесь без подробного плана не обойтись, – вздохнул Глеб, – и теперь мне придется исхитриться его добыть.

Сиверов положил на приборную панель блокнотик и принялся чертить в нем лишь одному ему понятные каракули, прочитать которые посторонний человек вряд ли смог, да и прочитав, ни черта бы не понял.

«Значит так, документы с подробными планами могут находиться в нескольких местах».

Глеб нарисовал цифру и обвел ее кружочком – проектный институт. Но узнать точно, какой институт занимался проектом, практически невозможно, да и наверняка это учреждение уже раз десять сменило название и раз пять переехало.

Узнать-то можно, но втянешь столько людей, что незамедлительно о твоем любопытстве узнает ФСБ.

«Так, этот вариант отпадает», – Глеб зачеркнул крестиком кружок с цифрой 1 и густо замазал замысловатую вязь, отдаленно напоминающую слово «проект». Теперь на листке бумаги возникла цифра 2, тоже обведенная аккуратным кружочком. Глеб одними губами проговорил:

– Строители.

Да, о трассе кабеля должны знать строители. Кто-то же должен был прокладывать его. Но зная порядки, царившие в строительных конторах, Глеб прекрасно мог представить себе, что даже если проект сохранился, то наверняка на его страницах чистили рыбу, а половина чертежей уничтожена при использовании листов «по своему усмотрению». Да и узнать строительную организацию тоже было не легко.

И цифру 2 тоже перечеркнул жирный крестик. Пришла очередь третьего номера. Вот тут-то Сиверов уже не спешил зачеркивать написанное. «Эксплуатационники» – так можно было расшифровать каракули. Все – и военные, и спецслужбы, и гражданские пьют одну и ту же воду, текущую по трубам коллекторов. Использованная вода сливается в одну трубу канализации. Те же самые силовые кабели питают и свинофермы, и загородный секретный объект. Ясное дело, существуют и дублирующие системы энергообеспечения, но это на пожарный случай.

Значит, схема трассы кабеля непременно отыщется в архивах эксплуатационного учреждения. А к таким, как знал Глеб, относится энергонадзор.

Простота решения воодушевила Глеба. Не нужно было даже обращаться в горсправку, достаточно было полистать справочник, лежащий в бардачке прямо перед ним.

«Областной энергонадзор». Глеб отыскал его адрес где-то за минуту. Не успела истечь и вторая, как «победа» со старорежимным, еще времен Хрущева, номером уже мчалась по шоссе к столице.

Областной энергонадзор располагался в довольно старом, довоенных времен здании, возведенном в стиле конструктивизма. Высокие ленточные окна, до неприличия прогнившие, давно не крашенные рамы, скрипучая дверь на мощной пружине, норовящая зашибить каждого нового посетителя.

Глеб, оставив машину на стоянке под старым тополем, шагнул внутрь здания. Здесь оказалось на удивление многолюдно. Сиверов и не мог предположить, что стольких людей интересуют проблемы энергообеспечения. В основном здесь толпились старушки, уверенные, что их счетчики так и норовят показать большее количество киловатт, чем было израсходовано на самом деле.

Но наплыв посетителей был только на руку Сиверову. Он минут пять потолкался среди людей, выслушал пару жалостных историй, удивительно похожих одна на другую, узнал, какие сейчас пенсии у немощных старух. Не выдержав очередного откровения, Глеб Сиверов посоветовал пенсионерке разбить счетчик молотком.

Еще немного побродив по коридорам, которые с успехом можно было использовать и как лабиринт, Глеб обнаружил нужную ему дверь – высокую, уходящую под самый потолок, застекленную вверху, с табличкой «Отдел проектно-сметной документации».

Глеб дождался, когда в кабинет вошел невзрачный мужчина, скорее всего сотрудник этого учреждения, и чуть-чуть придержал дверь. Она осталась приоткрытой, и Глеб мог изучить сотрудниц, сидящих в огромной комнате.

Ближе всех к нему восседала дородная дама с ярко накрашенными губами и фальшивыми жемчугами в ушах. Она очень сосредоточенно выедала алюминиевой чайной ложкой из пластикового стаканчика несъедобного фиолетового цвета йогурт.

За соседним столом сидели две молоденькие девушки. С первого взгляда нетрудно было догадаться о полном отсутствии интеллекта в их головках. Ярко подведенные глаза, грубо осветленные волосы.

«Эти мне тоже не подходят», – Глеб перевел взгляд в глубь помещения и, как ему показалось, сумел отыскать женщину, вполне соответствующую его планам.

Молодая, лет около тридцати, с томным выражением глаз, явно искушенная в жизни, но не настолько, чтобы разувериться в людях окончательно и еще способная доверять им. На левой руке лишь один перстень с янтарем, обручального кольца нет. Длинные распущенные волосы, благородный овал лица.