Слепой прыжок

А на Светлой море было. Более того, недалеко. И вполне безопасное для человека, ни одного крупного хищника в прибрежных водах не водилось. А те, что водились, с точки зрения биологов, опасности для человека не представляли. И в принципе, ничто не мешало Каю Арро поехать к морю, чтобы искупаться. Ведь безопасность этого действия неоднократно подтверждалась.

Кай вышел из душа, вытерся насухо и оделся. Очень хотелось пойти к Максу и уговорить его на допуск к выходу, дабы съездить на море. Но командир вполне ясно выразился — снаружи тварь, и тварь опасна. Нечего было даже думать о допуске. Хотя… Ведь никогда на выход за пределы базы не требовалось специального разрешения. Макс их не вводил, то ли сознательно, то ли вполне обоснованно уповая на разумность личного состава. Так что чисто теоретически — никто не обвинит Кая, если он выйдет из базы после рабочего дня и поедет к морю. Но если подойти к Заславскому за разрешением — то никакого разрешения он не даст, да еще и перед остальными скорее всего можно выставить себя на посмешище. Быть объектом острот Каю как-то не хотелось. А к морю — хотелось, и даже очень. Стало быть, надо просто или поговорить с Отто, или съездить к морю. Ведь в самом деле — что за расстояние пятьдесят километров? С этими мыслями Арро оделся и пошел на первый этаж, в столовую. Благо пришло время обеда.

Глава 9

Безопасность не бывает внешней или внутренней, она либо есть, либо ее нет. И будьте столь любезны, не пытайтесь разделять задачи на свои и чужие. Для нас нет непрофильной работы, для нас есть только непрофильные сотрудники.

Великий Князь Андрей Васильевич

В столовой все собрались вовремя. Макс не стал произносить обычных предобеденных речей, просто пожелал всем приятного аппетита и приступил к еде. Его примеру последовали все остальные, и вместо разговоров в столовой звучали только приборы, периодически звякающие об тарелки. Два места за столом пустовали — Ци Лань обычно усаживалась между Леоном и Каем, как бы подчеркивая, что места должны быть заняты согласно роду занятий членов экспедиции. Но… Даже после смерти второго техника место ее осталось незанятым. Форматировщики привыкли за три месяца к сложившемуся порядку вещей.

С едой все, кроме Кая, расправились быстро. Арро, обычно довольно шустро орудовавший приборами, в этот раз был несколько угрюм и подавлен, поэтому ел неохотно, долго ковыряясь в тарелке. Отто это заметил, но ничего говорить не стал, решив, что, когда застанет Кая на рабочем месте, просто сделает укол антидепрессантов. Лемке списал состояние своего подчиненного на шок от военных действий на базе.

А после обеда форматировщики разошлись по рабочим местам. И, хотя никто не отменил тревогу, также и никто не отменял необходимости выполнения обычных служебных обязанностей. В частности, Максу предстояло дополнять свой отчет событиями вокруг твари. Чем он и занялся, убив на это три часа. А когда закончил, то подошел к окну и закурил.

Глядя из окна своего кабинета на в очередной раз приближающийся к базе эсминец, Макс подумал о том, что Аскеров там, скорее всего, так и не пообедал. Он и на базе регулярно нарушал эту графу режима, а когда работал в поле, так и вовсе мог ходить голодным и до вечера, и до следующего дня, совершенно не стесняясь. Леон обычно отшучивался, говоря, что ест когда хочет, а не когда положено, и, дескать, ведет слишком сидячий образ жизни, чтобы питаться по расписанию. Ничто не помогало: ни уговоры Макса, ни медицинские приказы Отто, ни подшучивания Елены. Старший техник экспедиции регулярно саботировал режим питания, и сделать с ним хоть что-либо не предоставлялось возможным. Единственная угроза, которая могла заставить Леона пойти есть не «когда хочется», а когда положено, — это комбинированная заявка Макса и Отто под общим смыслом «тогда в лазарет и капельница, а за саботаж в следующую экспедицию точно не позовем». Если применялось это «оружие победы», упрямый кавказец сдавался и шел есть. Но ворчал при этом, как старая дева при виде секс-шопа. И как заставить его поесть на борту эсминца? Хотя… Макс взялся за коммуникатор, настроился на канал корабля…

— Ревель, говорит капитан.

— Слушаю, капитан.

— Леон пообедал?

— Никак нет, капитан.

— Значит, тогда так. Бортовому киберу прошиваешь программу стюарда, заставляешь кибера взять с кухни обед и принести Леону. Будет отказываться — блокируй управление, садись на полосу и объявляй, что это мой приказ.

— Есть, капитан. Можно вопрос?

— Задавай, слушаю.

— Можно ли перед блокировкой управления и посадкой объявить о таковом намерении?

— Можно. Даже лучше сразу об этом объявить. До того, как придет кибер с едой.

— Есть, капитан. Разрешите выполнять?

— Разрешаю. Десять-четыре.

— Десять-четыре.

Заславский, донельзя довольный собой, откинулся в своем кресле. Теперь ворчливый и несговорчивый старший техник (а вернее, господа, уже единственный) точно будет накормлен. Стоп. Техник остался единственным. Ивар тоже убит. А где тело Ци Лань? Поймав себя на этой мысли, Макс вскочил и бросился к выходу из кабинета.

В джунглях прошел еще один дождь. Созданного промочило с ног до головы, но он не переживал по этому поводу. Поскольку тихо и неторопливо, от тени к тени пробирался в сторону базы, каждый раз включая режим оптической маскировки, когда видел приближающийся «Ревель». Впрочем, эсминец можно было и не видеть, поскольку рев шифтов над джунглями разносился очень далеко. Поэтому биоробот лестиан старался не производить резких движений, едва заслышав рев планетарных двигателей звездолета.

Созданный перемещался по джунглям медленно, резонно считая, что лучше небыстро, но незаметно, чем наоборот. Лестианин не имел ни малейшего желания еще раз испытывать свое везение под огнем батарей подавления. Он вполне подкрепился местной фауной, дав внутренним системам вполне достаточно материала для переработки, вполне зарастил свои повреждения, дабы не оставлять лишних следов, и даже выработал некий план действий. Простой, но имеющий весьма приличные шансы на успех. Простой — поскольку состоял из всего трех пунктов: раз — попасть на базу. Два — перебить тех, кто там окажется. Три — улететь домой, захватив эсминец или транспорт с комиссией, когда прилетит. За обнаружение свое на базе он не боялся, полагая, что, как только перебьет тех, кто внутри, остальные не смогут причинить ему вреда. Ведь для того, чтобы убить созданного, надо сначала найти созданного. А биосканеры им не помогут, ведь их можно просто отключить. Правда, для этого тоже надо проникнуть на базу — ни одна дистанционная сеть не работала, даже переговоры базы с эсминцем проходили в импульсном режиме кодировки сигнала, не давая возможности использовать беспроводной канал для вторжения в информационную систему. Чертовы «люди» очень быстро учились, этого у них было не отнять. И тем опасней они становились для Рожденных на Лесте, а стало быть — подлежали уничтожению. Единственное, о чем сожалел созданный, так это о том, что в свое время, столкнувшись с первым судном, не сохранил свое оружие — тяжелый аннигиляционный генератор, который способен был создавать антиматерию в заданной точке. Оружие было утрачено совершенно бездарно — когда катер созданного пираты взяли на абордаж, в генератор антиматерии один из пиратов просто впаял заряд из своего допотопного лазерника, но генератору хватило.

Эсминец появился над участком джунглей, по которым созданный пробирался к базе. Биоробот уже заученным движением скользнул в тень огромного растения с шляпообразной кроной ветвей и листьев. И вдруг корабль людей ни с того ни с сего развернулся и двинул в сторону космопорта. Созданный удивился. Видимо, еще что-то придумали или просто сочли бессмысленной такую трату машинных ресурсов. В любом случае, для биоробота такая ситуация была скорее в плюс, чем в минус, и он бодрой рысью бросился бежать в сторону базы…

А на базе пятеро людей занимались поисками останков одного, вернее — одной. Надо было найти либо тело Ци Лань, либо доказательства того, что тела не осталось. Перевернув почти всю базу вверх дном, загоняв биосканеры на поиск продуктов разложения, обыскивая каждый уголок, открывая все склады и шкафы, форматировщики тщетно пытались найти хоть что-нибудь.

И, то ли к счастью, то ли к сожалению, никто из присутствующих на Светлой не догадывался о том, что происходило за тридцать с лишним парсеков на Марсе, в офисе компании Эствей Инк. А картина наблюдалась забавная — поскольку ретрансляционная станция дальней связи в системе Неккара-Мереза вполне отвечала на запросы, принимала и отправляла контрольные пакеты, а форматировщики на вызов не отвечали — то Абрахамса и весь его отдел поставили на уши. И на данный момент Томас Абрахамс и директор по безопасности Тим Шеви сидели в кабинете у директора по развитию межзвездных направлений Лайды Ассили и выслушивали поток ругательств в свой адрес, адрес форматировщиков Заславского, станции дальней связи, Неккара-Мереза, планеты Светлая и всего направления предварительной колонизации. Миссис Ассили, если быть честным, давно мечтала сбагрить форматировку из сфер интересов Эствей, но пока не представлялось возможности. А мотивы у госпожи Ассили Лайды, сорока лет от роду, благополучно замужней, были самые простые и незатейливые — финансовые. Некоторое время назад, около трех лет, на нее вышли представители еще одной межзвездной корпорации — Matsuhito Leading Innovation, Ведущие Инновации Мацухито. И предложили миссис Ассили встретиться не с кем-нибудь, а с Хаяо Мацухито Третьим, президентом MLI. Разговор не занял много времени, но Лайда вышла из офиса конкурентов с о-о-очень интересным чеком в кармане. И, что самое смешное, Лайду Ассили не просили о чем-то совсем невозможном или некорректном. Просто некоторые вещи (какая удобная формулировка, оцените, господа и дамы!) стоило придерживать. Ненадолго, на пару-тройку дней. Некоторые сомнительно прибыльные проекты надо было аргументированно провалить. Некоторую информацию, которая все равно так или иначе стала бы достоянием общественности, чуть раньше слить контакту в MLI. И, задумайтесь, дорогие дамы и милостивые господа, никакого криминала! Ведь, по большому счету (о, еще одна очень удобная формулировка), Эствей только выигрывала от того, что прорва денег не вбухивалась в сомнительные вложения.

В частности, Лайде очень хотелось закрыть к чертовой матери все направление предварительной колонизации. И тут — такой подарок судьбы, ну грешно было бы не воспользоваться. Вот так — и целая экспедиция взяла и пропала! Притом что незадолго до этого они сообщали, что какой-то хлам нашли на якобы недавно открытой планете. Вот оно, бездарное расходование с таким трудом добываемых средств! Теперь, если там с этой экспедицией хоть что-нибудь случилось, то на одни компенсационные выплаты придется вбить такую сумму денег, что плакать хочется! А ведь выплаты будут, иначе произойдет страховой случай, и страховые компании сначала раскошелятся, а потом сживут со свету Эствей Инк. И сейчас Лайда изливала хорошо отыгрываемый гнев на головы сотрудников…

— Итак, Абрахамс, вы полагаете, что необходимо послать гравиграмму на станцию ДС в системе Неккара с требованием для колониального транспорта выйти на орбиту Светлой, но не совершать посадки, я вас правильно поняла?

— Да, миссис Ассили, совершенно верно.

— Шеви, а вы поддерживаете Томаса?

Тим Шеви, бывший штабной аналитик из ВС Евросоюза, а помимо этого агент, внедренный Российской Внешней Разведкой в штаб европейцам, а позже и в руководство Эствей, был улыбчив и обаятелен. Его долговязая и слегка нескладная фигура регулярно вызывала усмешки у собеседников, но только когда он отворачивался. Никто не хотел иметь во врагах этого улыбчивого обаяшку, и совершенно обоснованно. Его решения подчас отличались жутковатой прагматичностью, временами граничившей с жестокостью. Но никто и никогда не мог сказать, что Шеви допускает очевидные проколы. И неочевидные, впрочем, тоже.