Слепой Виталя

– Это щука! – полушепотом сообщал отец. –Рыбка пришла и начинает гулять!

Виталик вздыхал. Конечно, он уже знал к чему идет дело. Проходил еще день, и отец объявлял:

– С этой минуты, дорогие домочадцы, прошу всех заткнуться! Рыба пришла! Ей нужна тишина!

В доме все затихало. Даже Мухтар, перебравшись с крыши будки в дом, переставал лаять. Папа тоже становился спокойным. Взгляд переставал блестеть и лихорадить. И вот наступало то раннее утро, когда папа, проснувшись и не выпив кофе, на цыпочках тихо пробирался из теплого дома в холодные сени. Там он одевал штормовку, влазил в высоченные резиновые сапоги, брал приготовленные инструменты и принимался за свое главное дело. Главным же делом папы конечно была рыбалка. Озеро было под домом и в него пришла щука. Для передвижения по озеру надо было приготовить специальное плав средство. Таким плав средством была тракторная камера. Сложенная на полке камера в виде черной резиновой сопли, накачивалась ручным насосом. После этого камера превращалась в твердый и круглый бублик. Затем бублик папа покрывал деревянным настилом. Настил он проволокой крепко прикручивал к камере. Так из бублика получался вполне себе крепкий плотик. Последним на плотик привязывался раскладной стул. Рядом со стулом клалась веревка с привязанной к ней железякой. Эту железяку папа называл якорем. В отдельную сумку он укладывал снасти. Всю эту черную надутую конструкцию отец ставил на ребро и, выкатив на заднее крыльцо, сбрасывал в воду.

– Готово! –говорил и тихо свистел отец. Ну кто же кроме Мухтара мог откликнуться на этот призыв! Виталик мог. Но, к сожалению, папа его не звал. Зато Мухтар был готов. Пес в два прыжка пересекал веранду и ловко, как заправский моряк, запрыгивал на плот. Виталик оставался стоять за дверью. Тысячу раз отец проходил мимо, но сына казалось не замечал.

– Полный вперед! –наконец давал команду и мощно отталкивал веслом от крыльца камеру отец.

Виталик закрывал дверь и уходил в дом.

– Ждите нас с уловом! – проплывая под окнами, улыбался и махал маме, Буське и Виталику отец. Так папа открывал раннюю весеннюю навигацию. Заплыв на средину огорода, он бросал якорь, устанавливал табуретку и доставал из сумки спиннинг.

Господи, какой же он сейчас счастливый! Какое у него хорошее лицо! – смотрела вслед уплывающему отцу мама.

Почему папа меня с собой не берет? – почти со слезами в глазах спрашивал Виталик.

– Отстань! Не знаю. Спроси сам у него. Папа наш рыбак. Ему лучше знать с кем и как ловить. –отвечала и тихо улыбалась мама.

– Выбрось из головы и не думай! – всякий раз, как Виталик заикался о рыбалке на камере, одергивал его отец.

– Но, папочка, я, как и ты хочу быть счастливым!

– Будь. Кто тебе запрещает! А насчет плавания прекращай ныть! Или ты желаешь щучьего счастья?

– Как это щучьего счастья?

– А вот так. – усмехался отец. – Это значит бултыхнуться в воду и превратиться в щуку.

Нет, превращаться в щуку Виталик не хотел.

Через неделю вода сходила; плот разбирался; из камеры выпускался воздух; пухлый бублик превращался в соплю и до следующей весны папа камеру укладывал на полку. И Виталик вынужден был на целый год забыть про свое счастье. Мальчишке оставалось одно – надеяться и ждать.

4

Через пяток теплых деньков болото становилось их прежним огородом. Ну, а к майским праздникам, когда земля окончательно подсыхала папа одевал свой армейский бушлат и шел в магазин за бутылкой. С бутылкой он направлялся к дяде Паше. Сосед дядя Паша Рублев жил над ними. У дяди Паши был старый конь Орлик! Домой возвращался папа через час. Шагал он широко, улыбался солнышку и кепку нес уже в руке. Бушлат у папы был расстёгнут.

– Глянь, каков боец твой отец! – смотрела в окно мама. – Идет, улыбается и весь рассупонился! А ведь еще два дня назад кашлял!

Вместе с веселым папой в распахнутые ворота входили дядя Паша и конь Орлик.

– Лена, мы пришли! – заметив в окне маму, махал ей рукой отец.

В огороде, куда они проходили, дядя Паша некоторое время внимательно осматривался.

– Здесь что ли? – наконец спрашивал он.

– Здесь конечно. – смеялся и отвечал отец. – Ты как будто в первый раз пришел в мой огород!

– Не в первый… – сплевывал и закуривал дядя Паша. –Для порядка спрашиваю.

После перекура дядя Паша начинал снаряжать Орлика. Сначала на коня одевалась рабочая сбруя; затем прилаживался плужок. Когда все к работе было готово, дядя Паша гладил по плешивому боку коня и, подойдя к морде, угощал покорную животину кусочком сахара. Затем дядя Паша брал Орлика под уздцы и смотрел на отца. Отец стоял у плуга.

– Как, Вовик, готов что ли? – спрашивал его дядя Паша.

– Всегда готов. – отвечал и нахлобучивал на голову кепку отец.

–Ну, тогда с Богом! –размашисто крестился почему-то на баню дядя Паша. – Ну, пошел! Дергал конягу делал первый шаг он.

Орлик кивал на баню и принимался за работу. Отец поправлял кепку и наваливался на лемех. Плужок, врезаясь в жирную землю, легко переворачивал и рыхлил мягкую жирную почву. За отцом шла мама. В руках мама несла корзину, из которой она брала лохматые картохи и бросала их в борозду. Слетев с березы, за мамой увязывались две вороны. Следом за черными птицами, будто круглые взъерошенные картошки, смешно прыгали и пищали веселые воробьи. Ну, а за воробьями пристраивалась Буська. Хитрая кошка шла метрах в пяти и делала вид, что интересуется не воробьями, а исключительно вспаханной землей. Впрочем, грязная охота ей быстро надоедала.

– Очень надо! – будто фыркала и с независимым видом покидала поле она.

Усевшись на теплую лавку, Буська начинала чистить измазанные грязью беленькие сапожки.

Как и все, Виталик тоже был в огороде. Пение птиц, солнышко и общее семейное дело для Виталика было праздником!

Накануне он помог маме в погребе отбирать проросшую картошку. Отобранную картошку надо было поднять наверх и на теплой веранде, рассыпать для прогрева. Все это делалось до прихода дяди Паши. Когда запрягали Орлика начиналась главная работа. Витале поручалось наполнять картошкой корзину и оттаскивать ее в огород. Там корзину надо было поставить на меже. С межи корзину забирала мама. С пустой корзинкой Виталик снова шел на веранду.

Веселым делом было это сажание. Но еще большей радостью было не само сажание. Главную радость в душе Виталика рождала весна! Именно с весной возвращалось чувство свободы и это было началом настоящей жизни! Ведь что обычно было зимой? Да, зимой был жгучий мороз, снег и теплый дом. Но ведь зимой почти на полгода приходила и скука лютая, и тоска зеленая! И тогда казалось существуют только три дела – спать, спать и еще раз спать! – все вокруг спит и больше ничего не происходит. Утром следовало притащить из дровника охапку дров. Вечером то же самое – дрова и печка. А между двумя топками что? Ничего. Как один раз сказала бабушка Варя – такой длинной зимой можно лечь, уснуть и незаметно умереть!

Бабушка Варя была доброй и мудрой старушкой. приезжала она к ним в Дешевки в прошлом году. Жила же бабушка Варя в южном городе Краснодаре, где в отличии от Виталькиных долгих зим, там были такие же длинные лета. Наверное, поэтому она и говорила, что никакой зимы у них она не помнит.

– Как это у вас не бывает зимы? – не понимал бабушкины слова внук.

– Ну если считать за зиму пять снежинок и три дня мороза с температурой минус два, – то да, зима бывает и у нас. – усмехалась бодрая старушка.

– Как это может быть когда нет зимы? – не очень верил бабушке Виталик.

Так вот, целую осень и всю зиму бабушка Варя гостила у них в дешевках. Тогда же она высказала свои мысли про северную зиму.

– Теперь я понимаю зачем нужны такие длинные зимы. – подумала и развила свое первоначальное соображение старушка. – Зима нужна людям, чтобы сначала уснуть, а потом умереть.

Насчет смерти Виталик еще мало думал и поэтому согласен не был. А про зимнюю спячку был согласен.

Вот и эту зиму – он все дома, дома, дома. В морозы с Мухтаром особо не поиграешь. Хитрый пес из будки без нужны не вылезает.