Слепой. Человек в черном
Шрифт:
– Перестань ерничать! – нервно воскликнула Закревская, заливаясь краской. Будучи натуральной блондинкой, она при малейшем возбуждении краснела с головы до пяток.
– Как ты разговариваешь с матерью! – рявкнул Чуб.
– А ты вообще заткнись! Кто ты такой, чтоб мне указывать! – огрызнулся Вадик. – Тоже мне, папочка выискался!
– Слышь, парень, ты мать пожалей! Если сейчас не заткнешься, я сам тебя заткну! – пригрозил Чуб, бледнея и изо всех сил сжимая железные поручни.
– Не надо, Денис, подожди, мы сами разберемся! – повернулась к нему Закревская.
– Ой, сейчас
И, пустив скейт по дорожке, направился к дому.
– Ну, я сейчас ему покажу! – решительно выдохнул Чуб.
– Не надо. Пусть выспится… Я вернусь – мы с ним поговорим, – остановила Чуба Закревская.
– Хорошо, пусть выспится. Но ты потом не реви в подушку и не ной, что парень пропадает, – сказал Чуб, хрустнув пальцами.
– Я сегодня целый день буду в офисе, а ты помотайся по городу, попробуй все-таки найти гувернера и лагерь… – вздохнула Закревская и, поцеловав Чуба, ласко-
во проворковала: – Не злись, Чубик. Ночь и правда была волшебной. Ты был на высоте. И я, надеюсь, тоже…
– Безусловно… – усмехнулся Чуб и добавил: – Я пошел к машине.
– Да, дай мне, как всегда, пять минут, и в дорогу, – пробормотала Закревская и вдруг остановилась и с тревогой прошептала: – Как ты думаешь, он слышал о нашем разговоре? О лагере, гувернере?..
– Кто «он»?
– Да Вадик, конечно.
– Вряд ли… Если бы он слышал, то нам бы такой концерт закатил!
– Ладно, будем надеяться, что он ничего не слышал, – махнула рукой Закревская.
Всю дорогу до города они молча слушали музыку и думали каждый о своем.
Чуб наслаждался тем, как легко и приятно управлять недавно купленным с его подачи и на него записанным серебристым «БМВ». Насчет лагеря и гувернера он раньше времени не заморачивался, потому что был уверен в том, что у него, за что бы он ни взялся, все пойдет как по маслу.
А госпожа Закревская, Верунчик, как называл он ее теперь, похоже, и правда увязла, как муха в сиропе… Ночь любви – и из нее можно веревки вить. И эту новую машину он покупал уже не как шофер, а как хозяин. Теперь, если вдруг даже им и придется разбежаться, машина останется ему. И дом она тоже скоро перепишет на него. У нее в бизнесе начались какие-то там проблемы. И она очень боится, что дом могут забрать. А ему-то что… Чтобы женщина не уставала делать тебе подарки, никогда не показывай, как ты их ценишь и ценишь ли их вообще.
Поэтому Чуб как-то, когда Закревская предложила заехать в бутик купить ему фирменные джинсы, только плечами пожал. Мол, если тебе так хочется, давай купим, но я и на рынке или в секонд-хенде купить могу.
Она купила ему модный костюм.
– Ладно, раз тебе стыдно со мной в джинсах ходить, надену костюм и бабочку.
Иногда она даже извинялась за то, что ему подарок сделала.
И машину эту он тоже принял, лишь слегка поведя плечами. Так что Закревская еще долго выясняла, может, ему цвет не подошел или марка не та. Хоть выбирали в автосалоне новейшую модель.
Эта его сдержанность и холодность убедила Закревскую в одном: Чубик действительно ее любит и его
поступками руководит не расчет, а истинные чувства.И вот теперь он был в паре шагов от узаконенного владения не только «движимостью», то есть автомобилем, но и недвижимостью, то есть домом на Рублевке.
Госпожа Закревская никогда не садилась на переднее сиденье. Чтобы настроиться на работу. Дорога до столицы для нее была переходным рубежом от личной жизни к бизнесу. Она, как женщина волевая и решительная, как истинная бизнесвумен, умела четко отделять личное от общественного. Хотя до последнего времени, до встречи с Чубом, бизнес как раз и был ее личным делом. Но теперь, чтобы принимать правильные решения, она должна, просто обязана была иметь холодную голову. А для этого нужно было унять и свое сердце, и свою жадную до утех плоть.
Фирма, которая досталась ей от мужа, занималась поставкой стройматериалов. И поскольку поставщики у них были проверенные и надежные, заказчиков хватало. Но в последнее время один за одним сорвалось несколько очень выгодных заказов. И как сказал Пал Палыч, который был правой рукой еще ее покойного мужа, скорее всего, происходящее было связано с утечкой информации. Он даже с ее разрешения установил прослушку на телефонах и слежку за ключевыми в их фирме работниками. Однако пока что так и не удалось выяснить, кто же сливал информацию конкурентам, которые успели перехватить едва ли не самых выгодных заказчиков.
Закревской и в голову не приходило, что ее с виду туповатый, но как любовник непревзойденный Чубик ведет двойную игру. И что именно из-за него сорвались с крючка заказчики.
Чтобы поскорее включиться в рабочий ритм, Закревская достала из элегантного черного портфельчика папку с бумагами и, пока доехали до офиса, успела просмотреть весь пакет документов по новому договору.
– Верунь, приехали, – сбил ее с рабочего ритма Чуб.
– Да-да, спасибо, – ответила она холодно и отстраненно и напомнила: – Не забудь про гувернера и лагерь.
– Да, я помню, – кивнул Чуб и официально спросил: – Во сколько вас забирать?
– Сегодня договор должны подписать. Помнишь, на той неделе ты к рублевским ездил. Вот они обещали сегодня приехать. Больше ничего у меня срочного не запланировано. Так что ты с лагерем и гувернером все реши и подъезжай.
– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа, – проговорил Чуб и, выйдя из машины, распахнул дверцу и помог выбраться Закревской.
Она, не заглядывая ему в глаза, вежливо кивнула и направилась к лестнице.
Чуб проводил ее сочувственным взглядом. Хотя, пока она поднималась по лестнице, не мог не отметить, что и фигурка, и ножки над шпильками очень даже ничего. Только зря она такую короткую юбчонку да еще с разрезом нацепила, да еще и волосы, как девчонка, распустила. Чуб терпеть не мог, когда женщины начинали молодиться. Но тут ему было лучше помалкивать. Во всяком случае хотя бы до поры до времени.
Передавая своим заказчикам, которые исправно выплачивали ему приличные гонорары, информацию обо всех контактах Закревской, он был уверен, что делает благое дело, что с его подачи какой-то давний друг ее умершего мужа контролирует ситуацию и не дает ей, мо-