Слепой

– Идиот бы не помог мне, - я сократила расстояние между нами, сделав еще один шаг.
– Он бы не показал, кто я есть. Идиоты не читают Ницше.

Влад скривил губы в усмешке.

– Не очень сильный аргумент, - сказал он.
– Но спасибо, что пытаешься утешить меня. Как будто мне и мамы недостаточно…

– Я вовсе не пытаюсь утешить тебя. Я пытаюсь сказать, что ты невероятно умный, невероятно добрый человек. Ты… просто невероятный! Жаль, что ты не осознаешь этого. Ты настоящее чудо.

– Это не так… Я разваливающееся, слепое и медленно погибающее тело. Вот, кто я.

Я поморщилось.

– Перестань так говорить!

Губы Влада дрожали. Он громко сглотнул и сжал переносицу указательным и большим пальцами.

– Если ты не понимаешь, насколько ты уникален, тогда ты точно слеп, - сказала я.

Он не ответил.

– Я всего лишь хотел жить, - произнес он.
– Разве это так много? Просто жить? Я не прошу вернуть зрение, я прошу всего лишь возможность дышать еще несколько десятилетий. Я хочу умереть в старости, как все. Я не могу видеть, но я слышу. В мире столько звуков, которые я еще не слышал. Ох, Боже, - Влад согнулся пополам.

Я испугалась.

– Тебе плохо?
– я осознала, что подбежала к нему, когда уже стояла рядом, и моя рука лежала на его спине.

– Нет, - едва слышно отозвался он.
– Порядок. Порядок.

Влад медленно выпрямился, и я вблизи посмотрела на него.

– Я скучала, - прошептала я.

Его скулы напряглись.

– Не говори мне этого, - попросил он.

– Почему?

– Потому что я не хочу страдать сильнее. Я и так не находил себе места, когда оставил тебя одну в парке. Мне было тяжело уходить, Алина. Клянусь Господом-Богом, я хотел развернуться и рассказать все. Но я не мог. Я думал, что поступаю правильно. Я хотел уберечь тебя от боли.

– В любви нельзя быть эгоистом. А ты поступил, как эгоист. Страдал в одиночку, без меня.

Влад расслабленно улыбнулся.

– Странное мышление.

– У меня был хороший учитель, - пробормотала я.
– Ты предпочел справляться с горем один, вместо того, чтобы разделить свое нелегкое бремя со мной. Это неправильно.

– Ты не должна быть сейчас здесь и говорить мне все это.

– Но я здесь, и я говорю.

– Алина, - он издал измученный вздох, - ты не можешь меня любить. Больше не можешь.

– Ошибаешься. Еще как могу.

– Я умираю.

Острый нож вонзился в сердце, и я почувствовала прилив адской боли.

– Я с тобой.

– Уже нет, - Влад покачал головой и отступил назад.

Боль в груди усилилась.

– Я люблю тебя, - сказала я.

– Не волнуйся, это пройдет, - ответил он.

– Я люблю тебя!
– повторила я громко.

– Так перестань любить!
– прокричал Влад.

– Я не могу!
– из глаз хлынули слезы.
– Я. Не. Могу… Думаешь, это так просто? Взять и разлюбить тебя?! Ты не понимаешь, как трудно быть к тебе равнодушной! Ты не понимаешь, как это здорово - любить тебя, быть частью твоей жизни! Ты не понимаешь… - я стала жадно хватать воздух ртом.
– Ты изменил меня.

– Я помог тебе стать собой, - тихо произнес он.

– Я никогда не откажусь от своих чувств, Влад, - я сделала шаг к нему и взяла его за руку. У него были такие холодные пальцы.
– Ты просил не забывать тебя, а сейчас требуешь разлюбить… Как тебя понимать?

– Помнить - не значит любить.

Я замотала головой.

– Ты дал мне диск со своей любимой музыкой… Ты сделал все, чтобы я продолжала любить тебя!

– Тебя что, совсем не пугает то, что я нежилец?
– его лицо исказила гримаса отвращения.

– Это пугает, - не стала отрицать я.
– Это смертельно пугает, - я крепче сжала его руку.
– Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, я бы убежала как можно дальше отсюда, потому что я ненавижу смерть и все, что с ней связано. Но я не оставлю тебя, Влад. Никогда. Ты можешь наговорить мне кучу плохих слов, можешь сказать, что не любишь меня и что не желаешь видеть рядом с собой. Я все равно никуда не уйду.

– Я никогда не скажу этого, - Влад опустил голову.

– Жизнь не справедлива по отношению к нам. Но теперь я, по крайней мере, знаю, с чем столкнулась на этот раз. У меня никогда не было привычки отступать, знаешь ли. Я всегда… почти всегда добивалась своего. Я - Алина Воронова. Что-то из моего образа, которым я прикрывалась, является частью меня настоящей.

– Да, - с улыбкой проговорил он.

– Ты знаешь меня, как никто другой. И я знаю тебя. Влад, ты открыл для меня новый мир. Ты научил меня любить, хотя до встречи с тобой я не особо верила в это чувство. Ты помог мне разобраться со всеми проблемами, которые были в моей жизни. Ты научил меня, что никогда не нужно сдаваться и всегда оставаться самим собой. Ты Человек с большой буквы. Мы больше не расстанемся, - я притянула его к себе и крепко обняла.
– Никогда не расстанемся. Неважно, сколько у нас осталось времени. Каждая секунда с тобой дороже золота. Поэтому давай начнем жить. Давай любить друг друга так, будто это наш последний день.

Влад обнял меня одной рукой, а второй все еще опирался на трость.

– Это будет тяжело, - сказал он мне в плечо.

– Мы справимся.

– С каждым днем я буду отдаляться и, в конце концов, уйду.

Я крепко зажмурила глаза.

– Тогда я отпущу тебя, - сказала я.

– Алина, - выдохнул Влад.
– Мне так жаль, - он содрогнулся.

– Тшш, - я погладила его по лысой голове. Это было непривычное ощущение.
– Мы в порядке, верно? Мы в порядке.

– Я умираю, - плакал он.

– Я знаю.

– Я не хочу уходить.

– Я знаю.

– Обещай, что никогда не забудешь меня.

– Обещаю, Влад.

– И не забудешь все, что я тебе говорил. Ты никогда больше не оденешь на лицо маску и будешь собой.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на него.

– Не прощайся со мной сейчас, - попросила я.
– Все только начинается.

– Начало конца?

Я пожала плечами.

– Давай просто будем жить одним днем, - предложила я.
– И не думать о том, что нас будет ждать завтра.

Влад улыбнулся.

– Ты такая смелая. Спасибо, что не оставляешь меня. Мне бы ужасно тебя не хватало.

– Я буду рядом до последнего, - поклялась я.

Влад убрал руку с моей спины и погладил меня по щеке.

– Не плачь, - он вытер пальцем слезы.

– Не буду.

А вот сейчас я солгала. Я знала, что пролью еще немало слез.

– Теперь настала моя очередь лечить тебя своими моралями и философскими размышлениями о бесконечном, - пробормотала я, улыбаясь.
– Уверена, ты прочитал немало книг, чтобы впечатлить меня своими глубокими познаниями?