Слепящая тьма. часть 2

Два…

Снова запели мины — лупили уже от злости. Одна, вторая, третья. Третья, последняя, легла так близко, что в глаза сыпануло поднятой взрывом пылью…

— Твою мать… — злобно выругался я

— Цел?

— Нормально…

Нормально да не совсем. Вот как раз сейчас, один осколок в голову, пока я у амбразуры — и все. С концами…

— Нормально — повторил я — что дальше делать будут?

— Часть в обход попытается ломануться. Остальные — на нас. Обкурятся — и толпой.

— Как думаешь, дым у них есть?

— Дым… Откуда.

Дым — единственное чего я боялся. Если они сумеют создать нормальную полосу задымления — то подойдут к нам под ее прикрытием вплотную.

— Сколько сидим?

— Можно до ночи. Если торопишься — еще пара часов и валим. Старый все равно группу уже увел. Вертушка точно будет?

— Будет. Если и не будет — до границы можно довести. А можно и тупо сдаться.

— Сдаваться не хотелось бы…

Все-таки ломанулись. Минут десять прошло — возможно, столько потребовалось для того, чтобы ширнуться или там по хорошему косяку выкурить. Десять минут — и ломанулись…

Толпа, если честно была жиденькой — человек тридцать, не больше. Снова заработал миномет, без корректировки — просто на Аллаха. И один за другим, малыми группами, залегая, вскакивая, стреляя, перебегая и снова ложась, на нас двинулись талибы…

Я стрелял передергивал затвор, снова стрелял, снова передергивал затвор и снова стрелял. Как в тире — начал с километра трехсот примерно. С промахами — по движущейся цели иначе не бывает. Но и с попаданиями.

Рядом уверенно бухал, заставляя меня каждый раз после выстрела держаться и шептать проклятья Барретт. Остро, одуряющее пахло порохом…

До пятисот метров — рубежа, за которым начинается зона прицельного огня автомата Калашникова, основного оружия талибов не дошел ни один…

— И это все? — я даже выразил удивление вслух. Ни одна пуля не залетела в наше укрытие максимум неудобств, которые нам все это доставило — это один нас осыпало каменной крошкой после того, как мина легла на скальный козырек над нами. Еще по нервам это проехалось — в один момент показалось, что проклятый козырек обрушится на нас. Воистину, надо быть полным, абсолютным, обкуренным психом, чтобы так переть на снайперов по почти голой каменной осыпи.

— Черти… — Седой вставил последний магазин в винтовку — передернул затвор — больше патронов нет.

Я примерно прикинул. Барретт тащить с собой смысла лет — тяжесть великая, патронов к нему нет. Придется оставить. Жалко, дорогая вещь, купленная на свои деньги, а не выданная на складе — но ничего не поделаешь…

Накрыло на отходе. В который раз убедился в том, что верна, верна старая военная мудрость — самые большие потери бывают при отходе. А еще большие — при драпе. Мы же — именно драпали. Отходили к вертолету, стараясь догнать основную группу и успеть к точке эвакуации — и в то же время мы не могли бросить оружие и снаряжение, которое у нас было. То, что мы успеем к точке эвакуации — далеко не факт, а идти потом по Афганистану без оружия — удовольствие ниже среднего. Барретт бросили, заодно заминировали, остатки патронов пришлось взять с собой — чтобы нее разминировали, да не саданули из него же нам в спину. Сняли с него термовизор — пригодится, да им по цене он дороже самой винтовки выходит. Остальное — на себе, на хребте. Вот так и шли, то и шли, то ли бежали, из последних сил.

И отгребли свое…

Наверное, нас спас Аллах, иного объяснения просто нет. Снова начался обстрел — первая же минометная мина долбанула от нас шагах в двадцати. И — ни одной царапины. Нас разбросало в разные стороны, посекло камнями. И — ни одной царапины…

Долбануло — я даже не понял, что произошло. Просто как то враз навалилась тьма, почудилось, что я лечу. Потом — пришел в себя от стрельбы. Седой залег где-то ниже и вел огонь одиночными куда то в сторону входа в ущелье…

Попытался встать — и это у меня даже удалось. Хотя перед глазами — мошки какие-то… разноцветные, да чувствую себя, как будто меня через машину стиральную пропустили, засунули в барабан, да полный цикл стирки устроили…

— Цел? — спросил первым делом, как прокаркал…

И мы пошли дальше… Как могли — так и шли. Духи поняв что мы отходим, ходу прибавили — но какой-то зазор между ними и нами все же сохранялся. Пока…

Конечно же мы не успели — просто не могли успеть до точки эвакуации. Но то, что произошло там — я буду помнить до конца жизни….

Точка эвакуации была выбрана не совсем удачно — она находилась в небольшой горной чаше, похожей на кратер потухшего вулкана, только очень большой. Мы вышли по тропе на самый гребень — а вниз вели сотни едва заметных тропок и тропинок. Если бы талибы висели у нас на хвосте — они просто расстреляли бы нас в спину, вот и все. Лучше некуда — стрелять сверху вниз, как в тире…

Мы вышли на гребень как раз, чтобы увидеть стрекозу. Она взлетала — небольшая, обтекаемая, совсем непохожая на военные вертолеты, разворачиваясь чтобы идти домой. Взлетала под обстрелом — еще одна группа, видимо подошедшая с другой стороны чтобы отрезать нам путь отхода обстреливала ее, в том числе гранатометами — перекрестья огненных трасс перемежались серыми веревками и яркими вспышками разрывов реактивных гранат. Шансов, что пилот увидит нас было немного, ракетницы чтобы подать сигнал у нас просто не было. Мы опоздали…

— Эй! Эге-гей!

Глупее наверное придумать ничего было нельзя — но я начал размахивать руками, стараясь привлечь к себе внимание. Седой поступил умнее — он прицелился — и дал длинную очередь трассерами, рискуя что пилот развернет машину и вмажет в ответку. Хотя если не вмазал до сих пор по тем кто из гранатометов по нему садит — значит, вмазать просто нечем. Гражданская машина…

Мы не сразу их услышали. В горах очень причудливо распространяется звук — иногда выстрелы слышны за десятки километров, иногда не слышно что творится в нескольких сотнях метров впереди тебя. Они заходили со стороны садящегося за горы солнца — звено F16, четыре "Боевых Сокола".

Вертолет был обречен — ни единого шанса у вертолета выстоять против четверки "Соколов" нет, тем более — при внезапном нападении. С крыла головного Сокола сорвалась стремительная молния — и уже через пару секунд поразила тяжело загруженный вертолет. Потрясенный я молча смотрел, как ракета боднула вертолет, как вспыхнуло пламя, как охваченный пламенем вертолет начал падать, разваливаясь в воздухе на куски. Я просто молча смотрел на это,/ не в силах вымолвить ни слова….

Четверка Соколов прошла по долине на предельно низкой, оглушив нас грохотом турбин…

— Это…

Я повернулся к Седому — сам не знаю о чем я ему хотел рассказать, и что объяснить. И какие тут вообще могли быть объяснения. Повернулся только для того, чтобы нарваться на кулак. Этого моей голове, уже контуженной, оказалось достаточно — вспышка перед глазами и черным, непроницаемо черным покрывалом навалилась тьма…

Где то в Средней Азии

Передовая база Командования специальных операций США "След бури"