Слеза

Три рядом стоящих старшекурсника пожали плечами и отдали Майе свои напитки, рассказывая сказки про езду на красный свет и пьяное бездорожье. Эврика крепче обхватила свой стакан. Она напряглась, когда Майя посмотрела на нее.

— Эврика, тебе следует передать мне свой напиток.

Ее лицо горело. Она оглядела комнату, замечая, что все смотрят на нее. Они ждали ее. Она представила, что бросает свой стакан Майе в лицо, как красный пунш стекает словно кровяной ручей по ее бледной шее и вниз по ключице.

— Я сделала тебе что-то плохое, Майя? — проговорила она.

— Да, постоянно, — сказала Майя. — Сейчас, например, ты жульничаешь.

Эврика протянула стакан в надежде, что Майя подавиться.

Брукс положил руку на ее колено и прошептал:

— Не принимай ее слова близко к сердцу, Рика. Забей. — Старый Брукс. Его прикосновение лечило. Она постаралась подождать пока оно подействует. Теперь была его очередь.

— Я никогда не… — Брукс наблюдал за Эврикой. Он сузил глаза и поднял подбородок, что-то поменялось. Новый Брукс. Таинственный, непредсказуемый Брукс. Неожиданно Эврика приготовилась к худшему. — Пытался покончить с собой.

Вся комната ахнула, потому что все знали.

— Ты — мерзавец, — выговорила она.

— Играй по правилам, Эврика, — сказал он.

— Нет.

Брукс схватил ее стакан и выпил залпом оставшееся питье, вытирая рот рукой как быдло.

— Твоя очередь.

Она не позволила себе расклеиться на глазах у большинства старшекурсников. Но когда она вдохнула ее грудь была наэлектризована чем-то, что жаждало выйти наружу, крик неуместного смеха или… слез.

Вот оно!

— Я никогда не срывалась и не рыдала.

Мгновение никто ничего не говорил. Ее одноклассники не знали, что делать. То ли верить ей, то ли осуждать, то ли воспринять все как шутку. Никто не пошевелился, чтобы передать Эврике свой стакан, хотя за двенадцать лет школы вместе, она поняла, что видела, как все они плакали. В ее груди нарастало давление, пока она совсем не могла больше его выносить.

— Да пошли вы все к черту. — Эврика встала. Никто не пошел за ней, когда она уходила с этой потерявшей дар речи игры и бежала к ближайшей ванной комнате.

***

Позже, во время морозной поездки домой на лодке, Кэт ближе наклонилась к Эврике.

— То, что ты сказала правда? Ты никогда не плакала?

По реке проплывали только Джулиан, Тим, Кэт и Эврика. После окончании игры Кэт вызволила Эврику из ванной комнаты, где та тупо смотрела на унитаз. Кэт сразу же настояла на том, чтобы парни отвезли их домой. На обратном пути Эврика не заметила Брукса. Она никогда не хотела больше видеть его.

Река гудела от звуков саранчи. До полуночи оставалось десять минут, время опасно подбиралось к ее комендантскому часу и проблемам, которых она так не заслуживает. Она попадет в беду, если опоздает хоть на одну минуту. Ветер пронизывал насквозь. Кэт потерла руки Эврики.

— Я сказала, что никогда не рыдала. — Эврика пожала плечами, размышляя о том, что ни одна одежда в мире не сможет побороть ее ощущение абсолютной наготы, пульсирующей в ее теле. — Ты же знаешь, что однажды я чуть не заплакала.

— Точно. Конечно. — Кэт смотрела на берег, который простирался вокруг нас, как будто пытаясь вспомнить былые слезы на щеке своей подруги.

Эврика выбрала слово «рыдала», потому что пролитая та единственная слезинка перед Эндером казалась нарушение обещания, которое она дала Диане несколько лет назад. Ее мама ударила ее, когда она непроизвольно начала плакать. Это то, чего она больше никогда не сделает, она не нарушит клятву, даже ради одной ночи, как сегодня.

Глава 21

Спасательный круг

На мгновение Эврика подумала, что летит, а в следующей момент — жесткое падение в холодную синюю воду. Ее тело разбилось о поверхность. Она крепко сжала глаза, пока море проглатывало ее. Волна нейтрализовала какой-то звук — кто-то кричал над водой — в то время, пока тишина океана уносила ее. Эврика слышала только треск рыбы, которые ели кораллы, бульканье своего подводного хрипа, и тишину перед следующим громадным ударом волны.

Что-то стягивало ее тело. Ее пальцы нащупали нейлоновый ремешок. Она была слишком потрясена, чтобы двигаться, вырваться на свободу, вспомнить, где она находилась. Она позволила океану унести ее на дно. Она еще не утонула? Для ее легких не имело значения что дышать под водой или дышать на открытом воздухе. Наверху поверхность бушевала, несбыточная мечта, усилие, которое она не могла понять как совершить.

Помимо всего прочего она ощущала одну вещь: невыносимую потерю. Но что она потеряла? Чего она жаждала настолько интуитивно, что даже ее сердце упало, словно якорь?

Диана.

Авария. Волна. Она вспомнила.

Эврика снова была там — внутри машины, в воде под Семимильным мостом. Ей дали второй шанс спасти маму.

Она видела все настолько четко. Часы на приборной панели, показывающие 8:09. Ее мобильный телефон дрейфовал по затопленному переднему сиденью. Желто-зеленые водоросли окружали центральную консоль. Через открытое окно в салон вплыла скалярия, как будто она собиралась доплыть до дна автостопом. Рядом с ней проплывающая штора из красных волос скрывала лицо Дианы.

Эврика отчаянно сопротивлялась зажиму на ее ремне безопасности. Он распался на обломки в ее руках, словно они были истлевшими. Она бросилась навстречу к маме. Как только ей удалось добраться до нее, ее сердце наполнилось любовью. Но тело Дианы было вялым.

— Мама!

Сердце Эврики сжалось. Она убрала волосы с лица матери, страстно желая разглядеть ее. И после этого Эврика подавила крик. На том месте, где должны были находиться королевские черты ее матери, была черная пустота. Она не могла оторвать взгляд.

Неожиданно яркие лучи чего-то, словно солнечный свет, опустились вокруг нее. Руки схватили ее тело. Пальцы сжали ее плечи. Ее оторвали от Дианы против ее желания. Она извивалась, кричала. Ее спаситель не слышал ее и не обращал внимания.

Она никогда не сдавалась. Она набрасывалась на руки, которые отделяли ее от Дианы. Она предпочла бы утонуть. Она хотела остаться в океане, вместе с мамой. По какой-то причине, когда она взглянула на обладателя рук, она ожидала увидеть еще одно черное и пустое лицо.