Слезы Авраама

– Ты уже сказала Тейлор?

– Нет. Ещё нет. Скажу, когда надо будет. Всё равно, она ещё слишком маленькая, чтобы понимать такие вещи.

"Да, я боюсь этого разговора. Номинант на звание "мать года", что ни говори"

– Если захочешь поговорить, я рядом, ты знаешь, - Мэри положила руку Сюзанне на плечо.
– Иногда подобные вещи просто съедают изнутри. Но у тебя есть друзья.

– Знаю, Мэри, - сказала Сюзанна.
– Знаю. И рада, что вы вытащили меня сюда. Мне это нужно.

– Не хотелось бы навязываться, но я очень переживаю и мы с Бартом, если что, всегда будем рядом.

– Спасибо.

– Здравствуйте, дамы, - сказал Барт с отвратительным британским акцентом, стоя за штурвалом.

– Готовы отправиться в путь?
– двигатель заурчал и лодка пришла в движение.

В небе послышался какой-то высокий звук. Сначала тихий, он всё нарастал, пока не превратился в настоящий грохот. Ударная волна сотрясла всё нутро Сюзанны. На горизонте появились около двадцати истребителей. Они прошли на сверхзвуковой скорости почти над самой лодкой.

– Твою ж мать!
– послышался позади голос Барта.

Сюзанна встала и, прикрывая глаза от солнца, следила за истребителями. Они разделились на две группы - одна летела чуть повыше другой. Она привыкла к постоянному гулу самолетов, но никогда раньше не видела столько одновременно.

Самолеты шли на слепой скорости и пролетели меньше, чем в миле от них.

– Держись!
– крикнул Барт. Лодка дернулась вперед, нос вздернулся над водой, они прошли между рифами и тряска прекратилась.

Сюзанна понятия не имела, что всё это значило. Может, ничего. Но она слишком много смотрела новости в последнее время, чтобы всерьез испугаться. Отец несколько раз заводил разговор о том, что нужно сделать запасы еды и воды. Последнее время они нечасто виделись, но она знала - паникером он точно не был. В конце концов, он был адмиралом флота США и никогда не был склонен к преувеличениям.

Сюзанна заметила, как в нескольких милях от них другая лодка развернулась к берегу и резво набирала скорость, будто пришло предупреждение о надвигающемся шторме. Она слышала, как Барт переговаривается по рации, но о чем - не поняла, из-за рева двигателя и шума волн. Брызги холодной воды били ей по лицу, она почувствовала вкус соли на губах. По её сосудам побежал адреналин, она улыбнулась, глядя на нос и пену волн.

Сюзанна посмотрела на Мэри. Та крепко вцепилась в ручки холодильника и выглядела испуганной. Её длинные волосы облепили лицо, а глаза были закрыты.

Лодка резко замедлилась, отчего Сюзанна и Мэри подались вперед.

– Простите!
– крикнул Барт и вышел из-за штурвала.

– Что случилось? Ты что-нибудь узнал?
– спросила Мэри.

– Началось. Война.

– В смысле...

– В смысле, война. Гражданская война. Я мчу в порт. Прибудем туда, пойдем на базу. Сюзанна, ты же сможешь провести нас туда?

– Не знаю. Наверное. Зависит от того, что там происходит. Я даже не знаю, там ли папа.

– Всё равно, нужно попробовать, - сказал Барт. Его лицо было напряжено. Сюзанна ещё никогда его таким не видела. "Теперь это не расслабленный капитан прогулочной яхты. Теперь это, снова рейнджер"

– Тейлор дома?
– спросил он.

– Да. С Джинни.

– Сначала идем за Тейлор, затем, на твоей машине едем на базу. Ты знаешь код от оружейного сейфа Генри?

– Ага.

– Ладно. Тогда, держитесь крепче.

Он снова встал за штурвал, включил передачу и сдвоенные двигатели "Mercury 250" зарычали, словно разъяренные звери.

Сюзанна подумала о Генри, о том, где он сейчас и чем занимается. Она помолилась за него, вспомнила его объятия, уверенность, которую они придавали. Её захлестнуло тяжелое, словно свинец, чувство вины. "Непреодолимые противоречия. Так я говорила. Да простит меня бог и сохранит жизнь моему мужу"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Второе солнце

Вашингтон, округ Колумбия.

Стефани Джеймс стояла в пробке и ругалась. За последний час её машина не проехала и десяти футов, Индепенденс Авеню превратилась в парковку, многие попросту бросали свой транспорт. Вашингтон нынче не самое лучшее место.

– Поиск по сети, - громко сказала она.
– Свежие события. Главные новости.

– Нет соединения с сетью, - сказал бесстрастный женский голос.

– Радио, - сказала Стефани.

– Не удается поймать сигнал.

– Позвонить домой!
– приказала Стефани.

– Звонок домой. Невозможно. Попробуйте позвонить позже.

– Арррр. Да, что ты вообще можешь, сука?!

Стефани нравилась её машина, маленькая компактная, очень удобная, когда нужно было припарковаться. Машина стоила больше, чем она могла позволить, но кожаные сидения и приборная панель из красного дерева неизменно радовали её, когда она засыпала прямо в салоне после трудного рабочего дня на Капитолийском холме.

Но сейчас она была совершенно беспомощна и, даже кожаные сидения ничем не могли порадовать. Сначала она отучилась в колледже в Вандербильте, затем на юридическом факультете в Гарварде. Она предполагала, что работа помощником в Конгрессе будет хорошим стартом для собственного дела. Она всё делала правильно. Молодая девушка была вынуждена пропускать весенние каникулы и вечеринки, готовясь по ночам во время учебы в колледже. Планировала карьеру. И теперь торчала в пробке посреди Вашингтона, когда в стране разразилась настоящая война.

Её начальник, сенатор Бертрам, бросил её, уехал, даже не попрощавшись. Она вкалывала вместе с ним по ночам, держась только на ведрах кофе, энергетиках и вере. Она верила в него. Он был великим человеком, говорила она себе, провидцем и патриотом.

Сенатор заглянул в ее кабинет перед самым отлетом из Вашингтона.

– Выбирайся из города, Стеф, - бросил он и, буквально, выбежал из здания.

– Погодите! Сенатор!

– Нет времени!
– крикнул он через плечо, стуча каблуками по кафелю. Он убежал, а она осталась стоять, чувствуя себя одураченной.

Сенатор Бертрам представлял штат Теннеси, и ходили разговоры, что его прочат в президенты. Он был честным и благородным человеком, человеком потрясающей выдержки. Стефани раньше не доводилось видеть кого-либо, чей самоконтроль не позволял даже вспотеть. Он всегда был строг и спокоен. Но он сбежал из собственного офиса, вероятно, улетел на личном самолете, бросил на произвол судьбы весь остальной персонал. Конгрессмены бежали из здания, словно крысы с тонущего корабля.

Она стояла в пробке, рассуждая, чем она думала, когда решила сесть за руль. Большинство её коллег выбрали пеший путь. Но она не могла просто взять и бросить машину. Не могла и всё.