Слезы дракона

Доркас выронила булавки на ладонь и положила их на стол.

— Разве я не говорила вам, что уже пыталась? Я просто не могла войти внутрь.

Бонни переместила кольцо на мизинец Доркас и продвинула его до упора.

— С этим кольцом вы сможете войти.

— Но к чему такая спешка? Я должна кончить шитье. Тайна Оксфорда может подождать.

Билли подошел к раскройному столу Доркас:

— Нет, не может. Нас преследует Жасмин.

Он схватил кусочек мела и начал рисовать на грифельной доске. Меньше чем через две минуты он набросал точный портрет профессора и протянул грифельную доску Доркас, стукнув по ней мелком:

— Чарльз Гамильтон, профессор Оксфордского университета.

Доркас уставилась на портрет, и чем ближе она его подносила к лицу, тем больше становились ее глаза.

— Я… я знаю его. — Она нежно провела пальцем по нарисованным волосам, смазывая меловые линии. — Не могу сказать откуда, но я знаю его.

Бонни прислонилась головой к подрагивающему плечу женщины:

— Это ваш муж.

Доркас залезла в карман передника и вытащила колечко, по ободу которого шли крохотные золотые соцветия.

— Я часто удивлялась, почему храню его. — Надев колечко на палец, она стала гладить соцветия, словно побуждая их расти. По щекам Доркас покатились слезы. — Он… он любит цветы?

— Да, — сказала Бонни, касаясь кольца. — Он сказал, что вы любили гвоздики.

У Доркас снова потекли слезы.

— Я обожаю их, — всхлипнула она, продолжая поглаживать кольцо. — Но где он сейчас, и почему я его не помню?

Бонни мягко взяла ее за руку.

— Очень скоро все станет ясно, — сказала она, помогая Доркас подняться. — А сейчас просто идите в театр и сидите там. Мы с Билли встретим вас.

Ударил городской колокол. Билли собрал свою одежду, открыл двери — колокол ударил еще раз — и пропустил Доркас с Бонни. Доркас накинула шаль и медленно вышла на пустынную улицу.

Бонни прислонилась к косяку, глядя, как пожилая женщина направляется к театру. Повернувшись, она посмотрела на Билли:

— Осталось два часа. Хватит ли времени оповестить весь город?

— Еще бы. Ведь он весь соберется в одном месте.

— На пикнике Дня Основателя?

— Ага. — Билли прислонился к другому косяку. — Беда в том, что наша подруга-пророчица тоже будет на месте. И возможно, ей захочется превратить участников пикника в толпу линчевателей.

Схватив футляр с ноутбуком Эшли, Карен и Шайло выскочили из дома Баннистеров. Они остановились у фургона, и Карен положила футляр на мостовую, под свет уличного фонаря.

Карл, который припарковался перед фургоном профессора, облокотился на капот своего внедорожника:

— Вы получили сообщение от Ларри?

— Да. Он хочет говорить с нами. — Карен расстегнула футляр и вытащила компьютер. — Происходит что-то странное.

Пока Карен запускала компьютер, из дома вышли профессор и Мэрилин. Придерживая под мышкой Fama Regis, Мэрилин закрыла двери и вместе с профессором направилась к машине. Мешаясь с ночными звуками, ее голос становился все отчетливее, по мере того как она приближалась.

— Камень перестал работать. Он поведал об истории усыновления, когда король Артур взял Джареда и Айрин в свою семью, но дальше я ничего не смогла разобрать.

— То есть сила турмалина прервалась. Как странно.

Карен положила ноутбук на капот профессорской машины, убедившись, что свет фонаря продолжает падать на него.

— Ларри. Повтори мистеру Фоли то, что ты рассказал мне.

— Эшли прислала набор сигналов, которые я не смог расшифровать. Пересылаю их вам.

Из динамика раздались странные звуки, словно мраморные шарики беспорядочно стукались друг о друга.

Карл коснулся корпуса компьютера:

— Проф, вы когда-нибудь слышали такое?

Профессор подошел поближе:

— Нет. Я не говорил с Ларри. Я проверял дом на безопасность. В нем побывали грабители, но я убедился, что их там уже нет.

Все столпились вокруг компьютера, слушая странные звуки.

— Может, она хрустит пальцами? — предположила Карен.

— Сомнительно, — ответил профессор. — Хотя щелчки прерывистые, они слишком резкие и четкие для суставов.

— А что, если она постукивает карандашом по столу? — спросила Шайло.

Карен щелкнула пальцами:

— Зубы! Если звуки идут через передатчик, то их источник — зубы Эшли. Но они не просто выбивают дробь, скажем, от холода. Держу пари, она что-то передает нам кодом.

Профессор, кивая при каждом щелчке, с каждой секундой все выше поднимал брови.

— Да это же азбука Морзе! — Он развернул к себе клавиатуру и подготовил экран. — К, — сказал он, напечатав букву. С каждой новой серией щелчков из динамика его палец касался какой-то клавиши. Р… И… К… Л…Е…Й…К.

— Ясно! — крикнула Карен. — Эшли у Дип-Крик-Лейк!

Мэрилин зажала рукой рот Карен:

— Тс-с-с!

Профессор продолжал выстукивать буквы. «П…А…Р…К… Ш…Т…А…Т…А… У…О…Л…Т…Е…Р… И…С…Ч…Е…З… Д…И…П…К…Р…И…» Он прекратил печатать.

— Похоже, идет повторение.

Шайло захлопала в ладоши, и в ее словах отчетливо проявился британский акцент.

— Эта девушка просто бесподобна!

Карен улыбнулась, хотя рука Мэрилин продолжала прикрывать ей рот, и пробормотала:

— Это моя сестра!

Карен положила руку на плечо Карла. Морщины на его лице углубились.

— «Исчез» — это еще ничего не значит, Карл. Может, Уолтер где-то скрывается. Ты же знаешь, какой он находчивый.

Вздохнув, Карл переступил с ноги на ногу:

— По крайней мере, теперь мы знаем, куда идти, и Эшли, конечно, поможет нам добраться.

По-прежнему не отрываясь от компьютера, профессор нашел программу набора карт и вывел на экран панораму западного Мэриленда, увеличил район озера и ткнул в самый его центр: