Слёзы камня
Шрифт:
========== Глава 21. ==========
Время словно собралось в одну ослепительно сияющую точку, в которой пребывали король и его возлюбленная. Они словно преобразились в единое и невероятно прекрасное существо с одним единственным сердцем на двоих.
– Не отпускай меня, - едва слышно прошептала Вар. Ей казалось, что расстанься они хотя бы на миг, и случится непоправимое. Торин крепче сжал её в объятиях, зарывшись лицом в пышные темные волосы.
– Ты моя… не отдам… никому…
Она с блаженным стоном оплела ногами его бедра и подалась навстречу, с почти детской непосредственностью требуя продолжения. Торин медленно, лениво потерся о неё, словно огромный лев, предъявляющий
– Скажи… - мурлыкнул король, нагло глядя в янтарные, полуприкрытые глаза своей женщины. –Скажи, чего ты хочешь.
Вар дернулась, острые коготки вонзились глубже в плечи, вызвав довольную улыбку на королевских устах. Торин чуть повел бедрами, дразня возлюбленную.
– Скажи… скажи это!
– Что?- голос Вар срывался не то в рычание, не то в жалобное мяуканье.
– Ну уж нет! Это ты будешь упрашивать…меня…аааххх!
Последний стон сорвался с её губ вместе с грубым движением, отдавшимся сладкой судорогой во всем её измятом теле. Торин рассмеялся низким утробным смехом, прижал её руки к земле и снова принялся тереться о неё, почти не двигая бедрами. Вар взвыла от обиды и недоумения.
– Скажи!- Торин наклонился и ощутимо куснул её за покрытый легким пушком подбородок. –Ну же!
– Н-нет!- хныкнула она, извиваясь. –Торин…
– Что?- кончик его языка коснулся её губ.
– Если ты сейчас не продолжишь, я тебя убью! Ну, чего ты ждешь?- голос её дрожал. –Если ты так же будешь работать в своей шахте, то не соберешь и крупицы злата.
Он рассмеялся, Вар была в своем репертуаре. Приподнявшись, упираясь руками по обе стороны её тела, он принялся со всем трудолюбием обрабатывать свою маленькую шахту. Лучшую шахту на свете!
Беркем сидел на камне, опустив в воду сбитые ноги. Камышовые заросли надежно скрывали его от нижнего лагеря. На душе у юного харадрима царила сумятица. Он не мог понять себя, не мог понять своих чувств. Неуютно ему было в лагере слушать песни и хвалы в честь себя, и ноги сбитые болели нещадно. И он ушел потихоньку к озеру, потерянный и взбудораженный. Единственный, чья улыбка, чье общество было сейчас так нужно ему, предпочел общество своих соплеменников и своего отца. Для него, Беркема аль Назира места не было.
Горько было Беркему, так горько и грустно, что воды озера показались ему желанной колыбелью. Он поднялся и шагнул вперед, погружаясь в холодные воды озера.
– Беркем! Что ты делаешь?
На какой-то миг он решил, что безумие его сделалось плотью. Он повернулся, глядя в большие глаза, полные отчаянного страха. Страха за него! Сердце оборвалось и рухнуло куда-то, а потом заколотилось, заметалось.
– Леголас…- едва слышно произнес он, глядя в прекрасное лицо.
– О боги, Беркем, ты с ума сошел! Пошли, тебе нужно согреться!
Он не помнил, как они очутились на берегу, и как юный принц эльфов оказался вдруг так близко, что их сердца разделяли только несколько пальцев костей и плоти. И губы Леголаса вдруг оказались прижаты к его щеке, а тонкие пальцы запутались в его волосах.
– Не смей… не смей уходить… умирать… не смей!- эльф до боли прикусил его губы и Беркем ответил на этот поцелуй с такой жадностью, что на какое-то время они просто забыли, как дышать. Губы ласкали губы, языки терлись друг о друга, ветер смешал белокурые прямые волосы с курчавыми темными. Наконец Беркем опомнился и отстранился. Было холодно, но теперь это было кстати. Не будь ветра, воды, он сгорел бы, охваченный пламенем желания.
Они вошли в какой-то шатер, Леголас сунул одной из сидевших возле него женщин свой золотой браслет в качестве уплаты. В шатре было тепло и пахло потом и стряпней. Они едва не свалили жаровню, вломившись внутрь и порядком напугав молодую девушку. Она выбежала, проскочив мимо них, и снаружи донесся успокаивающий голос старшей женщины.
– Я не знаю… -Беркем жадно смотрел на Леголаса, стоявшего перед ним. –Не знаю… что делать…
Леголас обнял его, прижался, поцеловал отчаянно, голодно, стукнувшись
зубами о зубы. Беркем ответил, и вдвоем они повалились на разобранное ложе, сдирая друг с друга одежду. Мир исчез, растворившись в поцелуях, биении сердец, яростных ласках и невнятном шепоте. Никто не главенствовал и никто не был нижним, но оба влюбленных брали и дарили наравне. И прошло много часов прежде, чем они вытянулись рядом, глядя друг на друга и устало улыбаясь.– Поедешь со мной в Харад?- спросил Беркем, перебирая светлые волосы любимого. Леголас потянулся и ткнулся губами в его щеку.
– Куда хочешь поеду с тобой! Хоть в Гундабад, хоть в Харад. Знал бы ты, чего мне стоило сдержаться во время похода! Чуть с ума не сошел, особенно, когда ты рядом засыпал, а я боялся пошевелиться. А когда ты повернулся и руку мне на грудь положил, я подумал, что лопну.
Беркем хохотнул и обнял эльфийского пошляка, затыкая словесный водопад единственным верным средством-поцелуем.
К исходу ночи, к началу нового дня Гэндальф созвал предводителей в отдельный шатер. Последними прибыли Беркем с Леголасом, который, нимало не смущаясь, провел юного харадрима и усадил рядом с собой.
– Что ж, кто как не сей юноша, имеет право присутствовать здесь, - Гэндальф вздохнул и затянулся, выпустив пару колечек. Трандуил, возможно, имел на счет связей своего сына иное мнение, но тактично воздержался от его озвучивания.
– Спешу уведомить вас, что почти все, кто принимал участие в постыдном деле с драконьим потомством, мертвы, либо бежали, - произнес волшебник, оглядев присутствующих. –Лишь один остался, бывший бургомистр Эсгарота, увы, все произошедшее случилось с его подачи и по его наущению. Его доверенные гномы вступили в союз с Квазиром, советником короля Дейна, метившим на место своего господина, и на трон Эребора. Его идея убить Торина и юных Фили и Кили во время битвы, потерпела крах-короля оберегали и защищали, как и его племянников. К тому времени его доверенные шпионы уже разузнали все о потомстве Смауга. Именно они заделали проходы, ведущие к горячему озеру, и стерегли яйца, которые уже созрели. Ещё пара дней-и драконы вновь овладели бы Эребором, но на сей раз их было бы уже пять.
– Но какой резон был бургомистру вступать в сговор с Квазиром и его гномами?- спросил Бэрд, которому тяжело было осознать, что один из людей, тот, кому доверяли эсгаротцы, едва не погубил их.
– Бургомистр жаждал власти, но страшился сам предпринять какие-либо шаги. Зато он предоставил своих людей и гномов в распоряжение Квазира. Разумеется, при условии, что половина золота и сокровищ достанется ему. К счастью Квазира больше нет, как и двоих из его помощников. В их черных делах подспорьем им были драгоценные семена, позволяющие менять облик. Семена эти были похищены у меня. Последнее я отдал госпоже Дубощит, - волшебник презентовал покрасневшей Вар очаровательную улыбку. Торин обнял любимую, бросив быстрый взгляд на Двалина, сидевшего чуть дальше вместе со старшим Фундинсоном.
– Негодяи похитили Ори и под его обличием вершили свои черные дела, подсыпав отраву нескольким достойным гномам, чье место заняли оборотни. Ори доверяли, никто не опасался его. Сейчас бедняга приходит в себя под присмотром старших братьев. Так же, как и Бофур под присмотром Бомбура и прекрасной леди Инис.
– Но зачем им нужны были драконы?- спросила Вар, теснее прильнув к Торину.- И как удалось Смаугу породить этих существ?
– Драконы могли обеспечить им полное владение Эребором. Драконы ведь умны от рождения, находчивы и хитры. Кроме прочего каждый дракон способен отложить яйца без присутствия сородича. Дабы ускорить созревание яиц, гномы Квазира проложили золотые дорожки и побросали золотые монеты и слитки в озеро. И золото очень укрепило и ускорило развитие драконов. Мне едва удалось справиться с ними. Ори должен был послужить едой для вылупившихся детенышей, чуть подальше, в небольшой боковой пещере у самого озера мы нашли тела тех несчастных, что были отравлены. Их бы тоже скормили юным драконам.