Слёзы Лимба

Слегка обняв пожилую женщину, захлебывающуюся в своих слезах, девушка направилась в центр толпы, откуда доносились какие-то встревоженные и озадаченные разговоры.

Среди этих людей было много полицейских и журналистов с фотокамерами, пытающихся запечатлеть каждый сантиметр лежащего на земле тела.

— Миссис Хапперт! — из толпы послышался знакомый голос, и через пару мгновений к удивленной Татьяне вышел приятный на вид мужчина лет сорока с гладко выбритым лицом. — Как я рад, что вы здесь.

Татьяна признала в этом мужчине детектива Себастьяна Морана. Это был довольно умный и опытный человек с большим списком успешно раскрытых дел. Неудивительно, что он здесь. Татьяне уже доводилось работать вместе с ним, и она была не довольна их сотрудничеством. Себастьян был явным женоненавистником и постоянно старался намекнуть, что девушке место на кухне, а не в сфере криминала. Разумеется, Татьяна не обращала внимания на его колкие и порой обидные фразы, просто старалась работать и углубляться в раскрытие преступления. Но, так или иначе, присутствие Себастьяна здесь могло означать только одно — он собирается взяться за это дело.

— Себастьян, здравствуйте. Я удалилась на пару часов, вернулась, а тут уже творится что-то непонятное. Что произошло?

— Главврач этого заведения — доктор Ломан — покончил с собой час назад. Выпрыгнул из окна собственного кабинета.

— Господи Боже, — Татьяна едва не потеряла дар речи, услышал имя доктора. Пытаясь собрать все мысли воедино, она приблизилась к телу мужчины, который в неправильном положении лежал на земле в луже собственной крови. — Странно, те же признаки, что и на предыдущих жертвах. Явные симптомы испанки.

— Смотрю, ты уже давно расследуешь это дело, — усмехнулся Себастьян, с отвращением поглядывая на мертвого доктора Ломана. — Чувствую, что это дело станет весьма популярным в прессе.

— Нам пока не нужна огласка, Себастьян. У нас нет никаких улик.

— А мне кажется, что наоборот.

— О чем ты?

— Я думаю, что этот доктор причастен к предыдущим убийствам. И чтобы не предстать перед судом… Сводит счеты с жизнью.

— Надеюсь, твоя нелепая теория не появится в прессе, — Татьяна фыркнула и внимательно посмотрела на спящее здание психбольницы, в котором слышались чьи-то тихие стоны.

Пациенты явно напуганы присутствием полицейских и журналистов. Ведь обычно в этих местах обитала мертвая тишина, а сейчас здесь шумнее, чем на Бродвее.

Расследование приняло непредсказуемый характер. Человек, который был так важен, который знал все, что происходит в этом здании — теперь мертв. Это явное убийство, совершенное тем же лицом, след которого остается неуловимым.

— Я так понял, этот доктор нанял тебя, чтобы ты раскрыла те убийства? Обычно ты не берешься за дело без напарника. С каких пор ты действуешь в одиночку? — в голосе Себастьяна слышался сарказм. Он ничуть не изменился за столь продолжительное время, остался все таким же самовлюбленным и эгоистичным, как раньше. Да и вряд ли его что-то изменит.

— Смотрю, ты уже нашел много информации об этом человеке, и даже больше. С каких пор ты стал любить копаться в архивах?

— Я просто стал любить свою работу, Танюша, — по-кошачьи прошипел тот и направился в сторону журналистов. — Знаешь, я оставляю это дело тебе. Думаю, ты справишься.

— Твое благородство сейчас не к месту, — бросила ему девушка и вновь уставила свой взгляд на темное здание психиатрической больницы, светящееся от света звезд необычным белым свечением. Ее взгляд притянул чердак, где виднелся слабый огонек, источником которого могла служить только керосиновая лампа.

— Там кто-то есть, — прошептала девушка и продолжила следить за светом. Вскоре ее замерзшие от холодного ветра уши уловили звуки музыки, тихие и прекрасные, от красоты которых можно было с легкостью сойти с ума.

Когда Татьяна поняла, что это единственный шанс понять, что произошло этой ночью, она подбежала к офицеру полиции, стоявшему рядом с Себастьяном. Они явно не были встревожены всем происходящим, лишь стояли здесь для формальности.

— Заприте дом, сейчас же. Нужно отцепить всю территорию психбольницы.

— Мисс Хапперт, что случилось?

— Возможный убийца находится в здании.

Девушка вновь взглянула на тот теплый свет, виднеющийся в узком окошке чердака, и поняла, что он начал медленно уходить внутрь дома.

Офицер не стал спорить. Ему был известен опыт этой молодой женщины, поэтому воспринял ее слова с наибольшей серьезностью и отдал приказ всем полицейским окружить здание психиатрической клиники.

— Себастьян, нужно поднять весь персонал, осмотреть каждую комнату. Если будем внимательны, то сможем понять, что здесь творится.

— Ты уверена, что знаешь, что делать? — с сомнением посмотрел на нее Себастьян, явно не доверяя ее словам.

— Вспомни наше предыдущее дело, тогда поймешь, что я знаю, что делать.

***

Эта ночь стала самой неспокойной за всю жизнь Татьяны. Ей казалось, что она потеряла что-то невероятно важное, что-то поддерживающее ее жизнь. Без этого душа стала чем-то пустым, безжизненным… как и природа за окном психиатрической клиники.

Небо разверзлось с небывалой силой. Все вокруг погрузилось в мокрую пургу, захлебываясь от острых ледяных капель дождя, которые царапали окна и пытались проникнуть в старый дом. Девушка слышала, как вода стремительно просачивалась сюда через старый чердак, залезала в маленькие трещинки и пыталась разрезать стены тонкими, но сильными ручейками. Она слышала стоны здания, его боль. Вода была для него злейшим врагом, и оно уже не в силах сражаться со стихией. Его силы на исходе.

Ветер превратил многочисленные коридоры в настоящий оркестровый хор — его вой был повсюду, отчего казалось, что он уже летает в самом сознании, пытаясь перемешать мысли, беспорядочно и хаотично. От этого душераздирающего свиста можно было легко сойти с ума и занять место в свободной палате, чего молодой детектив боялась больше всего.

Она запуталась, не могла понять, что делать дальше. Все усложнилось, все надежды улетели вместе с ветром, уплыли по стенам глубоко под землю. Больше нет ничего, что могло бы дать ответ.

Татьяна расположилась на коленях рядом с оббитым красным бархатом креслом, в котором сидела опустошенная от долгих рыданий Анна, пытавшаяся сделать хотя бы маленький глоток воды, принесенной ей медсестрой.

Девушка наблюдала за ее движениями: за медленными морщинистыми пальцами, тонкими сморщенными губами, пытающимися промолвить хотя бы словечко, но горе от потери лишило Анну сил. Пожилая женщина казалась потухшей свечей, когда-то освещавшей этот полутемный холл. Татьяна сжала ледяной рукой колено Анны и пыталась передать ей хотя бы немного душевного тепла, но ее старания вряд ли обретут успех. Та угасала с каждой минутой все сильнее и сильнее, отводя свои печальные опухшие глаза куда-то в сторону, будто боясь увидеть что-то знакомое среди окружавших ее людей.