Слезы спасения

— Помоги мне спланировать романтическое предложение, малышка.

Ариана усмехается.

— Ты не знаешь, как просить о чем-то, но это сойдет.

Ариана начинает постукивать пальцами по столу, и когда проходит целая минута, я говорю:

— Не торопись. Не то, чтобы я куда-то спешил.

Она бросает на меня свирепый взгляд.

— У меня миллион идей, и я пытаюсь понять, какая из них понравится Изабелле. Так что сиди тихо и дай мне подумать, если тебе нужна моя помощь.

Господи, это займет весь день.

— Как насчет ужина при свечах? – Я спрашиваю.

— Скучно, – бормочет Ариана.

Я пытаюсь придумать что-нибудь еще, но у меня ничего не получается.

Я пристально смотрю на Ариану, пока она не фыркает.

— Ты подавляешь мой творческий потенциал. – Проходит еще один мучительный момент, затем она говорит. – Ты мог бы отвести ее в поле с красивыми цветами. Может быть, развесить фонарики на деревьях, чтобы это выглядело мистически. Тебе придется написать клятву или что-то в этом роде, чтобы завоевать ее расположение. Просто попросить ее выйти за тебя замуж недостаточно.

— Я должен что-то написать? Ты шутишь, да?

Ариана хмурится, глядя на меня.

— Разберись сам, Алексей. Я не стану помогать с этим. Это должно исходить от сердца.

Я разразился взрывом смеха.

— Это мило, что ты предполагаешь, будто у меня есть сердце.

Ариана наклоняется ко мне, похлопывая по груди.

— Ты забываешь, что я тебя знаю. Не пытайся быть таким крутым со мной. – Откидываясь на спинку стула, она говорит. – Просто скажи Изабелле, почему ты хочешь на ней жениться. Скажи ей, что ты чувствуешь.

Черт возьми, неужели я был настолько хорош в этом спектакле, что даже Ариана поверила, что я влюблен в Изабеллу?

Как будто Ариана может прочитать мои мысли, она говорит:

— Только ты думаешь, что это притворство. Я видела, как ты относишься к Изабелле. Ты заботишься о ней, и, возможно, тебе следует принять этот факт, прежде чем просить ее выйти за тебя замуж.

Вставая со стула, я смотрю на Ариану сверху вниз.

— Забота – это не любовь, малышка.

Я выхожу из ее кабинета и обнаруживаю, что направляюсь в одну из пустых гостевых комнат. Я закрываю за собой дверь, а затем встаю перед окном, чтобы подумать.

Я был так поглощен всем происходящим, что на самом деле не задумывался о том, что я чувствую.

Я помню, как мы с Изабеллой переспали. Видел ее в действии и то, как она заслужила мое уважение. Но, когда она была рядом со мной последний месяц… да, мне не все равно.

Я люблю ее храбрость, ее силу, ее интеллект. Больше всего мне нравится, как она боролась с Соней за освобождение рабов. Это показывает, что у Изабеллы есть сердце. Когда ей что-то небезразлично, она готова умереть за это.

Закрыв глаза, я вызываю в памяти образ Изабеллы. Ее красота, ее чувственность, ее аромат – я люблю все это.

Я, блять, люблю ее?

Мои глаза резко открываются, и я хмурюсь.

Так вот на что это похоже?

Глубоко вздохнув, я вспоминаю, как Изабелла упала с вертолета. Она чуть не умерла.

Мои руки сжимаются в кулаки, когда дрожь пробегает по моей груди.

Хорошо. Глубокий вдох.

Ты любишь Изабеллу.

Христос.

Мое дыхание начинает учащаться, когда я впервые в жизни испытываю панику.

Что, если к ней вернется память, и я потеряю ее?

Что, черт возьми, я тогда буду делать?

_______________________________

ИЗАБЕЛЛА

После вчерашнего дерьмового шоу, когда мы узнали, что моя мать все это время пряталась в Академии Святого Монарха, Алексей был чертовски напряжен.

Он ложился спать только ранним утром, а когда я просыпалась, его уже не было. Я пытаюсь придумать, как помочь, но прямо сейчас я возвращаюсь с пустыми руками.

Я достаю бутылку воды из холодильника, когда Алексей, крадучись, входит на кухню.

Бросив на меня нетерпеливый взгляд, он говорит:

— Тебе лучше выпить это побыстрее.

— Почему?

— Я хочу отвезти тебя кое-куда.

Я делаю пару глотков, а затем ставлю бутылку на стойку, спрашивая:

— Куда?

Алексей хватает меня за руку, а затем тащит из кухни вверх по лестнице в нашу комнату. Указывая на шкаф, он говорит:

— Переоденься в свои кожаные брюки и куртку. Я подожду внизу.

Я наблюдаю, как он выходит из комнаты, как будто собирается кого-то убить, затем достаю одежду из шкафа. Я быстро переодеваюсь и надеваю пару ботинок, надеясь, что то, что он запланировал, немного снизит уровень его стресса.

Когда я смотрю на свое отражение в зеркале, меня охватывает знакомое ощущение. Я чувствую себя комфортно в этой одежде, как будто она стала моей второй кожей.

Кроме того, я выгляжу крутой.

Выйдя из комнаты, я спускаюсь по лестнице и вижу Алексея, стоящего у открытой входной двери. Его глаза останавливаются на мне, а затем уголок его рта приподнимается, как будто он удовлетворен тем, что видит.

Мы выходим из дома, и когда я вижу мотоцикл, на моем лице расплывается улыбка.

Алексей забирается на металлического зверя и протягивает мне шлем.

— Поехали.

Я беру шлем и надеваю его, а затем забираюсь на заднее сиденье мотоцикла.

Он заводит двигатель, и когда отъезжает от дома, я обхватываю его руками за талию.

В тот момент, когда он выводит мотоцикл с территории, он нажимает на газ, и мы мчимся вперед.

Я разражаюсь смехом, чувствуя себя более взволнованной, чем когда нахожусь на стрельбище.

Когда мы выезжаем на шоссе, нас обдувает ветер. Возбуждение разливается по моим венам, и я закрываю глаза, растворяясь в этом мгновении.

Когда мои руки крепко обнимают Алексея, а между ног — мощь мотоцикла, этот момент кажется… идеальным.

Потеряв счет времени, я понятия не имею, как долго мы едем и куда направляемся, пока Алексей не останавливает нас. Оглядевшись, мы обнаруживаем, что находимся рядом со скалой, возвышающейся над океаном.

Мы слезаем, и, сняв шлемы, Алексей берет меня за руку и ведет вверх по тропе. Когда мы достигаем вершины, я любуюсь прекрасным видом, все еще улыбаясь.