Слезы Тесс
Шрифт:
В его взгляде пылала потребность, и он прикусил мою нижнюю губу, всасывая мягкую кожу между зубов: предупреждение, что он укусит в ответ.
Я вздрогнула, когда он отпустил меня. Я ожидала, что он разрежет мои трусики, но он остановился и повернул ножницы к себе.
Выгнув шею, он разрезал воротник своей футболки и дальше по центру вниз разрезал ткань так же, как и мою. Разрезав надвое, он сбросил ее с себя, и футболка присоединилась на полу к моей разрезанной одежде.
Мой мир закружился все, о чем я могла думать — воробьи.
Кью уставился на меня, посмею ли я
Мое сердце сжалось, пока я рассматривала замысловатую татуировку Кью. В ней скрывалась злость, страдание, эта татуировка напомнила мне о фреске в комнате с пьедесталом. Я хотела провести пальцами по безупречно вычерченным перьям. Я хотела лизнуть сосок там, где одна птичка вырвалась на свободу, ее глаза сверкали от радости и надежды.
Так много было сказано самим рисунком, но я не понимала. Я посмотрела в его глаза. На секунду он удержал контакт, прежде чем взглянуть поверх моей головы. Его руки сжались в кулаки, и он втянул в себя воздух, показав безупречно накачанные мышцы живота.
Его потряхивало от напряжения. Мое сердце трепетало как крылья маленького воробушка, и я отдала Кью свое последнее чувство восприятия. Мое зрение. Стоя так прямо, сдержанно, он заполнил мое зрение всем, чего я только желала. Он владел всем, кроме инстинктов и сердца.
— Расскажи мне. Расскажи историю этих птиц.
Он стиснул челюсть.
— Эта не та история, которую тебе следует знать.
— Но они так много значат для тебя. Я вижу повторяющуюся тему, Кью... я хочу понять.
Его лицо помрачнело.
— Ты не имеешь права называть меня Кью, когда ты привязана к кровати. Я твой Господин. Так и обращайся ко мне.
Гнев оттого, что меня отвергли, вызвал у меня желание сражаться.
— Я буду бороться с тобой. Тебе придется окружить меня ежевикой, как воробьев на твоей груди, если ты хочешь трахнуть меня, Господин.
Моя колкость сработала, он схватил меня за подбородок крепкими пальцами.
— Думаешь, ты такая агрессивная со всеми этими угрозами? Моя задача не в том, чтобы заковать тебя в кандалы, эсклава. Моя задача — освободить тебя от них. И поскольку ты отрицаешь это, значит я чертовски хорошо справляюсь.
Он провел своим носом по моему, бормоча:
— Так что заткнись нахрен, прекрати смотреть на меня, будто я секретный код, который надо взломать и позволь мне сделать то, что я бл*дь хочу.
Отстранившись, он атаковал свои джинсы. Вместо того чтобы расстегнуть и снять, он их разрезал. По шву, начиная с пояса и вниз по ногам. Каждый надрез выставлял напоказ сильные бедра с небольшими завитками волос, крепкие квадрицепсы и идеальные босые ступни.
— Давай-ка посмотрим, как ты будешь придерживаться своих угроз, когда я возьму твое тело.
О боже. Мои внутренности стали жидкими, вскипели. Смущение из-за того, что я была влажной, окрасило мои щеки в красный. Я не могла контролировать свою реакцию.
Кью был хозяином всех моим чувств.Кью выступил из разрезанных джинсов и пересек небольшое расстояние между нами. Я не могла оторвать взгляд от его татуировки. Я была как-то связана с ней, и я понимала, что она символизировала, но вывод продолжал ускользать от меня.
Прижав свои бедра к моим, одетый в одни боксеры, Кью прошептал:
— Скажи мне снова, что ты не хочешь этого, эсклава.
Ну как я могла обманывать, когда мое сердце кричало правду? Разум был заполнен похотью, затуманен, но мне надо было играть свою роль. Кью хотел, чтобы я боролась... так тому и быть.
Я наклонилась вперед, стиснув зубы, и оказалась с ним нос к носу.
— Пошел к черту.
Член в его боксерах дернулся, опалив меня. Откуда ни возьмись, его ладонь соприкоснулась с моей щекой, послав жар по коже.
Я резко вдохнула, уставившись на него заполненными слезами глазами.
— Ты бл*дь бьешь женщину, когда она говорит тебе «нет»? Извращенец.
Он скривил губы.
— Скажи мне то, чего я не знаю.
Поглощенная его предложением, я прошептала:
— Ты думаешь, что ты монстр. Но это не так.
Он схватил меня за волосы, неудачно повернув мою шею. Агония вспыхнула внутри, я хмыкнула от настоящего страха.
— Разве хороший мужчина сделает так?
Когда я не ответила, он повернул мою шею еще, пока я не закричала.
— Нет! Только монстр сделает так.
Неусмиренный, он потянулся к ножницам, быстро разрезал мои трусики и свои боксеры. Они упали на пол. Кью посмотрел на ножницы в своей руке, прежде чем провести ими по моему обнаженному животу.
— Разве хороший мужчина сделает так? — резко повернув запястье, он порезал меня. Кровь хлынула из меленького надреза. Я вздрогнула, желая закрыть рану рукой, скрыть, излечить.
Настоящие слезы вырвались наружу. Я была идиоткой, думая, что можно было что-то исправить в этом мужчине.
— Нет, только монстр способен на такое, — мой голос было едва слышен.
Кью глумился надо мной:
— Теперь-то ты знаешь правду. — Он наклонился и слизал кровь с моего живота. Его язык жадно впитывал ее, мое лоно сжалось, отреагировав на нежность после боли. Его слюна остановила кровотечение, и он выпрямился, облизывая свои губы.
Мой рот приоткрылся, отчаянно желая попробовать его кровь. Это было бы справедливо. Он порезал меня — долг платежом красен.
Кью прищурил глаза, наши души без слов неудержимо кричали друг другу.
Я хочу причинить тебе боль.
Я хочу владеть тобой.
Я хочу поглотить тебя.
Я хочу сделать тебя своей.
Я уже твоя.
Чьи это были мысли? Мои или его? Чьи глаза высказали правду, прежде чем это осознали наши умы.
Кью потянулся и быстро резанул татуировку под соском — воробья, который свободно порхал. Капелька темно-красного цвета появилась на свет. Я смотрела на нее с пугающей жаждой.