Слишком много блондинок

– А собственно, что ты здесь делаешь?
– Любопытство снова подхлестнуло меня. А может, я очень дотошная?

– Я работаю, - ответила нетерпеливо Дженис. – Я - юрист. Ты не помнишь, я тебе уже это говорила, когда ты начала вынюхивать про мою частную жизнь.

– Это был совсем лишний комментарий, - процедила я надменно.
– Я так понимаю, что ты порекомендовала Дереку Гэвина, когда понадобился адвокат?

– Да. Сама я занимаюсь преимущественно дарственными. Гэвин - наш специалист по уголовным делам.

Я взглянула на Гэвина, жующего галстук. Благодаря этому он оставил, по крайней мере, в покое козью бородку. Я собиралась ему рассказать, что кто-то мог зайти в офис через пожарную дверь, но сейчас это не входило в мои расчеты. Дженис заставила бы его, без сомнения, после моего ухода повторить ей в точности наш разговор. Гэвин почувствовал на себе мой взгляд и поднял глаза. Он смотрел на меня как зверек, который впервые вышел из норки и убедился, что не справится с требованиями окружающего мира. Я надеялась, что в зале суда он сохраняет немного больше самообладания.

– Хм! А по вашему мнению, кто убил Линду Филлман? – спросил он, вынимая галстук изо рта.

– По совести сказать, не имею понятия, - ответила я.

Глава 19

Вечером я собиралась встретиться с Томом в китайском ресторане, и меня беспокоило, что придется ему исповедоваться. Вообще-то, я та еще лгунья, но от Тома не могу ничего скрыть. Я пришла пораньше и, чтобы поднять дух, заказала женьшеневое пиво.

– Как дела? – спросил Том, только взглянув на меня.
– Вижу, что-то не так.

– Сначала сядь.

– Господи, что случилось? – спросил он, явно обеспокоенный, падая на стул.

Я молча таращилась на него.

– Сэмми, если ты мне не скажешь...

Я сделала глубокий вздох.

– Ты должен знать, я целовалась с полицейским.

Том зашелся от смеха.

– Боже, – выдавил он, в конце концов. – Тебе почти удалось. Ты хороша в этих розыгрышах. Помнишь, как ты хотела мне когда-то впарить ту чушь ...

– Нет, Том. Я не шучу. Я, в самом деле, целовалась с полицейским.
– Во второй раз пошло легче.

Наступила минута ужасающей тишины.

– Я не верю.

– Это правда.

– У тебя стыда нет, женщина? – загремел мой друг.
– Ты не знаешь границ? Боже, если бы это еще был священник... я бы понял... Но полицейский...
– Сменил тон.
– А шлем не мешал?
– спросил он с простодушным любопытством.

– Он был не в форме. За кого ты меня принимаешь? Одет был в гражданское. Буквально. Носит ужасные шмотки.
– А сейчас лакомый кусочек.
– У него девушка по имени Дафна.

– Нет!

– Именно так.

– Дафна, - сказал Том, задумавшись.
– Это подходит капитану женской хоккейной команды.

– Заставляет называть ее партнершей. Дафна не признает выражения “моя девушка”, потому что считает, что это унизительно для женщины.

– Ужасны эти бабы, - ответил друг сочувственно. – У меня когда-то была такая, заставляла меня читать все свое собрание романов, а затем их обсуждать.

– Убожество.

– Даже ты не представляешь, что я пережил. Не столько книжки, сколько дискуссии, хоть и то, и другое черта стоило.
– Вздрогнул. – Не желаю об этом думать. Ну и как? Хорошо целуется?

– Даже очень. Но у меня сложилось впечатление, что не делал этого много лет. Могу побиться об заклад, что Дафна не признает секс, связанный с проникновениями, потому что это посягательство. Поэтому вряд ли позволяет вложить язык себе в рот.

– Но моя читательница была точно такая же. Никогда тебе об этом не говорил, потому что боялся, что ты меня высмеешь.

– Не разрешала тебе засовывать язык в рот?

– Нет, моя сладкая. Не только в рот. Вообще никуда.

– Черт.
– Я подумала с минуту.
– Но на что таким вообще мужчины, раз не хотят проникновения?

– Меня о том не спрашивай.

– Это уже не феминизм, - установила я решительно.
– Я сама феминистка.

– Такие девушки как ты - идеал для парня, - отозвался Том приветливо.
– Выделывают свинства в постели, но не заставляют платить за ужин.

Это было уж слишком.

– Довольно, - сказала я резко.
– Сегодня ты платишь.

Том фыркнул негодующе.

– Пусть тебя тот коп снабжает. В финансовом отношении он представителен?

– Сомневаюсь. Он только детектив в звании сержанта.

– Но хорош в этих играх?

– Что ты такой любопытный? В твоей жизни не происходит ничего, достойного внимания? Ничего, чем бы ты хотел со мной поделиться?

Покачал сочувственно головой.

– Только у тебя веселье. Да, кстати, кое-что мне вчера пришло в голову. – Том склонился над столом. – У тебя не мелькала мысль, что мистер Мускул может в самом деле быть виновным? Такая ирония судьбы, не так ли?

Я мрачно на него посмотрела.

– Если еще кто-то мне подобное скажет, я расстанусь со значком Нэнси Дрю.

* * *

– Сэм, Сэм, сюда!

Я направилась в подвал к маленькому бюро. Я поняла, кто меня зовет. Брайан, даже шепчущий, имел очень характерный голос. Сейчас он выглядывал из бюро. Белая футболка, несомненно, размера XXL, обтягивала все искривления и впадины его грудной клетки. Я зашла в бюро, сгорая от любопытства. Брайан был не из тех, кто подглядывает.

– Что?

Не ответил. Наклонил голову и осмотрелся подозрительно, словно актер в шпионском фильме третьей категории.

– Что? – повторила я слегка раздраженно.

– Я должен тебе что-то сказать.

– Что?
– повторила я в третий раз. Видно, так уж мне было суждено. – Ну, говори же, - подтолкнула я.

– Это о Флисс.

Я не хотела повторять “что” в четвертый раз, поэтому только беспомощно замахала руками. Брайан увидел мое нетерпение и решил приоткрыть завесу над тайной.

– Хочет с тобой поговорить.

– О чем?
– процедила я. Только эффектная осанка делала возможным функционирование Брайана в обществе. В противном случае нашелся бы кто-то, кто задав ему самый невинный вопрос типа “Который час?”, схватил бы его потом за уши и в порыве отчаяния стукнул головой об стену, потому как не получил бы ничего наподобие ответа. И в самом деле. При обсуждении темы возможного разговора с Флисс, Брайан вел себя как оракул дельфийский после многих часов работы. Его массивное строение оправдывало полностью это мифическое сравнение. Однако выходило, что я могу застать Флисс на ярмарке.