Слишком много колдунов

— Боишься, что меня услышат, Николя? Правильно боишься. Золото может купить тебе титул, положение, связи и даже чужую жизнь… Кто был тот офицер Легиона, чью жизнь ты выдал за свою? Кому ты приказал перерезать его родных? Или твои собаки загрызли его? А может, ты сам сделал это, а, Николя?

Фуке потёр нос, кашлянул и словно бы в задумчивости прошёлся туда-сюда. Питер следил за ним одним глазом, и изо всех сил пытался крикнуть, что это не он говорит, а кто-то другой, но не мог.

— Но правду за золото не купишь, она всегда выйдет наружу, так или иначе.

Принц-консорт появился снова в поле зрения Питера, и в руках у него была винтовка. Он заряжал её, и Питер увидел, что его высочество делает это гораздо увереннее, чем он; кроме того, патроны, сидевшие в обойме, были необычными — с длинными блестящими, почти что белыми, пулями.

— Тебе придётся убить и мою жену, и актрису, и наверное тех, кто сейчас охраняет меня, и бог знает кого ещё… Эх, Николя, Николя… Хе-хе-хе… Когда же ты поймёшь, что настоящая вечная жизнь — это…

Фуке быстро вскинул винтовку и плавно, направив ствол прямо ему в лицо, нажал на курок. Питер не успел договорить, но успел подумать, и последняя его мысль была удивлённой.

«Серебряные пули?!»

— …Укххххааа! — Питера подбросило и выгнуло, он свалился с койки на пол. Его рвало мутной жидкостью, он стоял на четвереньках, голова раскалывалась, пол расплывался в глазах, локти ходили ходуном.

— Те же и то же. — Голос Жака, со знакомыми ехидными интонациями. — Утро так называемого учёного. Изрядная картина.

Рвота прекратилась, Питер поднял голову и огляделся.

Это было большое помещение с мощным низким потолком, залитое светом. Запах аптеки, большой стол в центре, шкафы и стеллажи у стен, загадочные предметы из стекла и металла, ряды пробирок с разноцветным содержимым. Койка, с которой упал Питер, была в углу, рядом стояли ещё три таких же, отгороженные ширмой; на самой дальней сидел Жак в светло-зелёном халате. Судя по лицу финансиста, его пробуждение хоть и случилось раньше, но вряд ли было менее неприятным.

— Аслан, — выговорил Питер, еле шевеля языком и губами. Жак поднял очи горе, показывая тем самым, что хоть и готов к тяжести общения с Питером, но не испытывает от этого никакого удовольствия, затем указал на дверь. Учёный посмотрел туда и увидел эвакуатора, за которым шёл невысокий сухопарый старичок.

Аслан и Франциск Прелати остановились у койки Питера. На эвакуаторе и на Прелати были такие же светло-зелёные халаты, что и на Жаке.

— Вы всех своих гостей травите газами? — спросил Питер насколько мог мрачно, при этом стараясь отдышаться: он только что совершил маленький подвиг, вытерев пол полотенцем и забравшись обратно на койку. — Уважаемый господин Прелати. Привет, Аслан.

— Мы не знали, чего от вас ждать, — сухо ответил колдун. — Вы могли быть шпионами Фуке.

Жак издал звук, похожий на хрюканье, Аслан посмотрел на потолок.

Прелати их проигнорировал.

— И как вы выяснили, что мы не шпионы Фуке?

Старик помолчал, затем посмотрел на эвакуатора, будто бы спрашивая у него разрешения. Аслан хмыкнул, поскрёб смуглый подбородок и сообщил:

— Фуке приближается. — Жак и Питер переглянулись. — Будет здесь завтра утром или вечером. Может, раньше.

— А-а, — протянул Жак. — И его намерения, судя по вашим лицам, далеко не дружественные.

— Нет, не дружественные, — подтвердил Прелати, не глядя на Жака. — Я полагаю, что он хочет уничтожить всех обитателей моего замка, а сам замок срыть до основания. Последнее ему, к счастью, не по силам, поэтому, думаю, он ограничится банальной резнёй. Ему не привыкать.

— А я думал, вы братство, — сказал Питер, осторожно умащиваясь на койке. Голова кружилась. — Братство Урании, или как вас там.

— Сказки для идиотов, — отрезал колдун. — Вроде Легри.

Аслан фыркнул.

— А зачем вы дали ему ваши… эээ… приборы?

— Он поставлял материал для исследований, — ответил колдун.

— Женщин, — сказал Аслан утвердительно. — Женщин поставлял. Среди субурдов Легри не было ни одной женщины.

Прелати смотрел на Питера тяжело и спокойно.

— Ещё вопросы?

— А! — воскликнул Жак. — Так вам нужна наша помощь.

— А что вы делали с… материалом для исследований? — спросил Питер. Он спросил негромко, но в лаборатории будто в колокол ударили.

— Они живы, — ответил Прелати, помедлив. — Живы, и насколько мне известно, вполне здоровы. — Он поглядел на Питера с неожиданной усмешкой. — Впрочем, вам лучше знать: вы ведь их видели совсем недавно.

У Питера отвисла челюсть, но Жак соображал быстрее.

— Суаль, — воскликнул он. — Ведьмы в тоннеле.

— Не все они, и не только они, — уточнил колдун. — Но в целом, половина жителей Нового Кале и его окрестностей — либо наши… ученицы, либо их дети.

— А почему они живут не рядом с вами, или ещё в каком-нибудь безопасном месте? — спросил Жак. — Почему в тоннеле?

Питер и Аслан догадались одновременно.

— Солнечный свет, — сказал Питер.

— Они боятся солнца, — вместе с ним произнёс эвакуатор.

— Не все они, и не только они, — повторил колдун раздражённо. — За всё надо платить. Человек существо гораздо более сложное, чем вы способны себе представить. Мы умеем раскрывать способности, но не знаем, как избежать последствий. Пока не знаем, — Прелати сделал ударение на «пока».

— И чтобы вы могли продолжить ваши прекрасные исследования… — начал Жак.

— … мы должны помочь вам в битве с Фуке, — закончил Питер. — Прекрасно.

— Легкий выбор, — поддакнул Жак. — Прекрасный. Чего тут думать? Сабли к бою! Умрём же за прогресс и солнцебоязнь!

— А почему бы вам не попросить о помощи своих учениц? — сказал Аслан. — Я видел, некоторые из них умеют летать. Неплохое подспорье в битве…

Прелати некоторое время смотрел на него в упор. Аслан взгляда не отвёл. Старик вздохнул и сказал:

— Они не знают, что… что были здесь. Не помнят.

— Неблагодарные какие, — с поддельным сочувствием сказал Питер.

— Эй, это мои слова, — запротестовал Жак.

Прелати шевельнул желваками и заговорил.

— У Фуке будет человек двести, может, больше. В замке, кроме нас четверых, ещё моя жена, Клотильда Меффрэ, а также мисс Горовиц и примерно пятьдесят...

— Нони, — выдохнул Жак.

— Она в полной безопасности, — заверил его колдун, но ошибся: Жак реагировал не на его слова. В лабораторию вошла грузная женщина, шире Прелати раза в три и выше его на полголовы, а вслед за ней — женщина из прошлого, небесное создание, свидетель былых эпох, актриса, прима, девушка из саркофага древних. Нони Горовиц. Она подбежала к Жаку и обняла его, затряслась беззвучно. Питер почувствовал, как его сердце проваливается вниз, вниз, глубоко в бесконечность, и радость от того, что он видит её, была приправлена горечью и ревностью, хотя у него никогда не было никаких прав на подобные чувства. Засопел Аслан, и даже колдун, кажется, шевельнулся, — последнее, впрочем, не наверняка.