Слишком много подозреваемых

Он пересел на высокий табурет у стойки бара и машинально принялся массировать бедренные мышцы. Большую часть дня он провел на корточках, распаковывая коробки с теннисным оборудованием и спортивной формой с эмблемой клуба, специально заказанными к празднику Четвертого июля и доставленными неоднократно доказавшей свою солидность фирмой. Однако все равно груз необходимо было скрупулезно проверить.

Артур, бармен, вопросительно посмотрел на него. Тратить слова на постоянного клиента и друга, понимающего его с полувзгляда, было бессмысленно.

– Смешай «Трансфузию».

Это был экзотический коктейль, который заказывал только Пол, причем будучи в плохом настроении. Никто не рискнул бы пить водку с добавлением крепкого эля и грейпфрутового сока. Сок служил маскировкой на тот случай, если кто-то из правления заглянет в бар. Не дай бог, он увидит, что тренер хлещет спиртное.

Дверь распахнулась слишком резко и так же резко захлопнулась, и, прежде чем Пол успел оглянуться на вошедшего после очередного глотка дьявольской смеси, Джордж Уэлч уже сидел за одним из пустующих столиков. Много лет они были знакомы и в каком-то смысле даже дружны. Джордж показывал неплохие результаты на корте и вообще был спортивен. Пол его не тренировал, но иногда играл с ним в паре. На этот раз Джордж словно бы не узнал Пола, скользнул мимо него взглядом и выкрикнул, обращаясь к бармену, несколько громче, чем нужно было в тихом помещении:

– Водки, и безо всякого льда!

Джордж расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке под галстуком, будто страдал от удушья.

– Заседание окончилось? – вежливо осведомился Артур, отвинчивая пробку бутылки «Столичной».

– Оно только начинается и продлится до бесконечности, пока нас всех не унесут на кладбище, – как-то туманно ответил Джордж. – И всем нам придется расхлебывать заваренную кашу.

Он принял из рук Артура высокий стакан, сделал порядочный глоток и надолго замолк.

Пол покончил со своим коктейлем, утер губы и из приличия, прежде чем покинуть бар, поинтересовался:

– Никаких изменений в мероприятиях клуба не предвидится?

– А тебе какого черта нужно это знать?! – вдруг взорвался Джордж.

Артур тут же вылил масло на бушующие воды:

– С экономической стороны, мне тоже интересно… Как вы думаете…

– То, что я думаю, дерьмо! Со всех точек зрения. Тебе, Артур, как умному человеку, незачем его глотать. Слушай лучше людей, которые теперь нами правят.

Ни Пол, ни Артур не понимали, в чем причина такого взрыва эмоций, и, естественно, сгорали от любопытства.

– Кто-нибудь на кого-нибудь наехал по пьянке и опять полиция будет шастать в клубе? – предположил Артур.

Пол постарался подобраться к проблеме как можно деликатнее, как ему казалось после выпитого коктейля.

– Какой-нибудь из наших жирных спонсоров потерял состояние, а с каким-нибудь десятком миллионов на банковском счету он уже не человек? Со всем сочувствием отношусь к таким утратам…

Джордж глянул на него с холодной ненавистью, с какой, может быть, глядит только волк на собак, загнавших его в тупик.

– Как прошла зима, ребята? Что новенького?

Артур первым, и очень поспешно, подхватил новую тему разговора.

– Барри Эдвардс ушел от нас. Его вдова оплатила сооружение мраморного фонтана в память о нем в Розовом саду. Открытие состоится в июне… – Артур осекся, выискивая в памяти информацию, которая могла бы заинтересовать Джорджа.

Впрочем, задав вопрос, Джордж явно не был расположен слушать ответ, занятый разглядыванием своего стакана, а Артуру не хотелось засорять слух клиента мелкими сплетнями. Но молчать было еще хуже.

– Дэйв Флик приобрел желтую «Ламборджини» и пару раз прокатился на ней по округе. Впрочем, этого никто еще не видел.

– Кроме тебя, – вставил Пол.

– Как ты догадлив! – Артур достал лимоны из холодильника, вымыл их и начал тонко нарезать. – Пока все по-старому, Джордж. Старое колесо скрипит, но крутится. Согласись, так гораздо лучше?

Джордж не поддался на сантименты и спросил прямо:

– А как Ричард Пратт? Артур пожал плечами:

– Оттуда новостей не поступает. – Теперь он принялся протирать полотенцем абсолютно сухую мраморную стойку. – Миссис Пратт появляется теперь всюду. В полдень она сюда заглядывала. Милая женщина…

– Не то слово, – многозначительно произнес Джордж. – Милее не бывает. И не вздумай никому говорить, что ты придерживаешься иного мнения.

Пол был озадачен. С миссис Клио Пратт он почти не сталкивался. Она не брала у него уроки и не посещала «женскую теннисную академию», что служило прикрытием для флирта немолодых богатых дам с мускулистыми тренерами. Но пару раз он видел ее на кортах, а выходя оттуда и направляясь в душевую, она непременно улыбалась всем присутствующим. Милая женщина, но не более того. Чем она могла так задеть Джорджа?

В баре воцарилось молчание, которое почему-то показалось всем тягостным. Кому-то первому предстояло его нарушить. Джордж, как клиент, не был обязан развлекать беседой бармена с его приятелем-тренером. А тем и подавно не стоило навязываться клиенту, который и так излучал раздражение.

Фрэнсис Пратт услышала три призывных автомобильных гудка за окном своей спальни. Она мельком посмотрелась в зеркало, пригладила рукой пышные каштановые волосы и поспешно схватила с кровати уже приготовленный для сегодняшнего дня шерстяной кардиган цвета морской волны. Склонившись к мембране домофона, она сообщила Сэму Гаффу, ждущему на улице в голубом джипе «Чероки», что она спускается.

Ключи… деньги… не забыть выключить свет. Плюс еще налить воду для собак. По пути она вспомнила о золотых сережках, всегда приносящих ей удачу. Без них сегодня выходить никак нельзя. Она вернулась и достала их из маленькой шкатулки, где хранились ее немногочисленные драгоценности.

– Пока, ребятки, – обратилась Фрэнсис к Фелониусу и мисс Демсанур, двум своим черным дворняжкам, и не удержалась, чтобы не почесать их перед расставанием за ушами.

Тут же она заметила, что морда у Фелониуса подернута сединой. Бедняга стареет, а именно этого ей так не хотелось признавать. Она взяла обеих собак из приемника ветеринарной службы четырехнедельными щенками и выкармливала их из бутылочек с сосками целый месяц. В приемнике Фрэнсис сказали, что мамашу двух щенков буквально превратил в лепешку подкованными ботинками какой-то юный варвар. Он объяснил это тем, что ему требуется воспитывать в себе твердый мужской характер. Взрослея, щенки облагородились в повадках и внешне, и гены возможного их отца, лабрадора-ретривера, проявились в полной мере. И теперь Фрэнсис не представляла себе жизнь без этих двух по-настоящему верных ей друзей. Впрочем, Сэма Гаффа она тоже могла считать другом.

– Как ты себя чувствуешь? Полна надежд? – спросил он, когда она уселась рядом с ним на переднее сиденье джипа.

Фрэнсис в ответ только улыбнулась.

Пэтси Клайн вкрадчиво мурлыкала что-то по радио на всем отрезке пути в три мили от жилища Фрэнсис до центра городка Ориент-Пойнт, примечательного, пожалуй, только тем, что оттуда ходил паром в Коннектикут. Фрэнсис нравилось, что здесь было относительно тихо и обитатели преимущественно вели скромный образ жизни.

«У них те же заботы, что и у меня. Это обычные люди. Они сами стирают свое белье и сами покупают себе еду».