Слишком много подозреваемых

– За свое домашнее задание вы заслужили пятерку.

Он был прав. По пути в город Фрэнсис заехала в специальную юридическую библиотеку графства Суффолк и как следует порылась там. Она поняла из просмотренного ею материала, какие трудности ждут ее в беседе с психиатром. Идти напролом было нельзя, предстояло искать лазейки.

– Хотя тайна общения психиатра с пациентом охраняется законом, но в случае смерти пациента по неизвестной причине закон допускает возможность следствию опросить врача и получить от него, с его согласия, конечно, некоторые показания, помогающие раскрытию этих причин.

– От такой лекции я проголодаюсь и, пожалуй, не обойдусь одним кофе, – ерничал Фритц Прескотт. – Не заказать ли нам что-то еще… вроде фирменных пончиков?

– Расследуется убийство первой степени, и его необходимо раскрыть. Пока я обращаюсь к вам только за добровольной помощью, но в случае отказа готова поспорить на большие деньги, что суд официально вызовет вас для дачи показаний, и тут уж вы не отвертитесь.

Фрэнсис не собиралась ему угрожать, но так получилось, хотя этот человек был ей симпатичен неизвестно почему.

Он оставался непроницаем.

– Что вам от меня нужно?

– Совсем немногое. Какие-то детали… ваши впечатления от бесед с Клио Пратт, которые могли бы пролить свет на мотивы и на личность ее убийцы. Учтите, все это не для протокола… Я в данное время не служу в прокуратуре, а выступаю как частное лицо, как родственница покойной…

Доктор Прескотт молчал.

– Я не спрашиваю о симптомах болезни Клио, о ее проблемах. От своего отца я узнала, что у нее были проблемы. Я только хочу отыскать мостик, перекинутый через провал, за которым ее поджидал убийца. Разве это так непонятно? Что-то ведь есть?

– Что, например? – вопросом на вопрос ответил Прескотт.

– Боялась ли Клио кого-нибудь?

Он вздохнул:

– Конкретно, нет. Не надейтесь, что я вам прямо укажу на подозреваемого.

Наступил перерыв в разговоре, пока официантка принесла кофе, приводила в порядок столик и расставляла посуду.

Фритц Прескотт надорвал пакетик сахарозаменителя, принесенного с собой, и всыпал в свою чашку.

– Вы встречались с Клио раз в неделю? Он не ответил.

– Судя по ежедневнику миссис Пратт, это так, – невозмутимо продолжала Фрэнсис. – У нее отмечено, что вы встречаетесь по средам здесь, в больнице.

– Сначала мы встречались дважды в неделю, – уточнил Фритц Прескотт.

– Почему она сократила свои визиты?

– Пациенты вольны сами решать этот вопрос. Тут много причин. Некоторые считают, что они уже почти выздоровели, у других появились финансовые затруднения, третьи во мне разуверились. Такое тоже бывает.

– А вы как считаете? У Клио наметился прогресс?

– На этот вопрос я вам не отвечу.

– Но ведь не затруднения с оплатой по вашим счетам стали тому причиной?

Он опять промолчал.

– Вы пользуетесь медикаментами в вашей частной практике?

– Я верю в применение психотропных средств. И не только я один. Определенные лекарства прописывают своим пациентам почти все психиатры.

– Вы не согласились бы поговорить на эту тему подробнее?

– С вами?.. Это будет слишком научный разговор. Не уверен, что вы насколько хорошо знакомы с предметом.

– Какое лечение вы применяли к Клио?

– У меня свои методы.

– Подвергали ли вы ее гипнозу?

– Зачем? Это слишком сильное средство.

– О чем вы говорите? Ради чего она тогда посещала вас регулярно, если это были какие-то пустяки?

– Вы не так меня поняли. – Прескотт вдруг заговорил серьезно: – Смешно думать, что я занимался с миссис Пратт лишь для того, чтобы тянуть с нее деньги. Чтобы помочь ей, надо было проникнуть в то, что она сама в себе до конца не понимала. Психоанализ не делается за неделю и даже за месяцы регулярных сеансов. Мне жаль, что моя работа с Клио оборвалась, и так трагически…

Фрэнсис, как свой решающий аргумент, достала из кармана пластиковый флакон с рецептурной наклейкой.

– Тут ваша фамилия. Вы прописали фенилзин Клио?

– Да.

– С какой целью?

– Нардил или, иначе, фенилзин, – лекарство от депрессии.

– Ее недуг вы назвали депрессией? – искренне удивилась Фрэнсис.

– Мисс Пратт, мне не хочется послать вас к черту, но, по-моему, наш разговор идет именно к этому. Вы не дождетесь, что я поведаю вам – даже, судя по вашим словам, не для протокола – диагнозы, которые я ставлю своим пациентам.

К его словам Фрэнсис отнеслась спокойно. Смена тональности в его речи, наоборот, доказывала, что он почувствовал какую-то угрозу с ее стороны.

– Отец в разговоре упомянул, что Клио вдруг начала очень беспокоиться о своем здоровье. Ею овладела навязчивая идея, что она умрет раньше мужа. Назовете ли вы такое психическое состояние депрессией?

– Если оно не основано на реальных фактах, то…

– Мой отец утверждает, что Клио была совершенно здорова… физически, я имею в виду.

– Я тоже не заметил никаких симптомов физического недомогания, – согласился доктор Прескотт.

– Фенилзин – это из рода успокаивающих нервную систему средств?

– Абсолютно верно. И находится в противоречии с возбуждающими средствами, например, с алкоголем, острой пищей и со многими сердечными препаратами.

– А Клио была знакома с условиями приема фенилзина?

– Разумеется. Да она и сама была явно не склонна к алкоголю и чрезмерному обжорству. Клио, по ее словам, постоянно сидела на диете.

– А о средствах для похудания, несовместимых с приемом фенилзина, вы ее не предупреждали?

– У нас просто не заходила речь о том, какие еще таблетки и от чего она глотает. – Смущение доктора Прескотта к этому моменту разговора ясно отразилось на его лице. Он осознал слабое место в своих оборонительных порядках.

– В теле Клио обнаружили пятьсот миллиграммов декседрина.

Доктор Прескотт был в шоке. Дрожащей рукой он опустил чашку с кофе, которую только что поднес ко рту.

– Тут даже с ничтожной дозой фенилзина неизбежен летальный исход!

– Я так и поняла! – Фрэнсис постаралась скрыть свое торжество. – По вашему мнению, Клио сама отправила себя на тот свет? У нее были к этому позывы?

– Я бы исключил эту версию. Я редко встречался с личностью, которая так бы обожала и ценила себя. Временами она хандрила, чего-то опасалась, но строила определенные планы на будущее.