Слишком поздно для нас

Я ещё долго бродил по улицам столицы, глядя, как просыпается этот огромный город, все куда-то спешили, не замечая такого удивительного солнечного утра и не успевая наслаждаться мгновениями своей жизни.

Вернувшись домой, я устроился перед телевизором, который забыл, когда включал в последний раз, и бездумно листал каналы, не останавливаясь ни на одном из них. Мысли то и дело возвращались ко вчерашней мимолетной встрече с Алиной. А некоторое время спустя раздался телефонный звонок. На этот раз звонил "обожаемый" мной тесть.

– Здравствуй, сынок! – радостно поприветствовал меня Роман Федорович.

– Утро доброе! Что-то рано Вы звоните. Не ждал, – ответил я.

– Случилось чего? Неприветливый ты сегодня, Тимур! – сказал тесть. Я был уверен, что он не заметил в моем голосе нотки едва уловимого раздражения, но этот старый пень подмечал всегда и все.

– Вам показалось, Роман Федорович! – соврал я. По его милости все сложилось, мягко говоря, не лучшим образом для меня два года назад. А вчерашняя встреча ковырнула во мне раздирающие душу воспоминания. – Вы по делу или так?

– Да не могу до Карины дозвониться, – произнес мужчина. – С ней все в порядке?

– С чего такая забота, тесть? – усмехнулся я. – За последние несколько лет это Ваш первый подобный звонок.

– Тимур, давай без сарказма, – послышались серьезные нотки в голосе тестя.

– Да все нормально с вашей падчерицей, дрыхнет без задних ног.

– Она вчера звонила матери среди ночи, плакалась, что-то невнятное бормотала, – Роман Федорович замолчал. – Не хочешь ничего рассказать?

– Что Вы хотите услышать? – ровным голосом спросил я, на что Роман Федорович просто промолчал. – Что наш брак трещит по швам? Или, может быть, что наш брак существует только на бумаге? Я не собираюсь ничего скрывать, Роман Федорович. Два года назад я просто сделал так, как Вам хотелось.

– Тимур, – тесть тяжело вздохнул. – Я никогда не желал ни тебе, ни твоей семье зла. Так сложились обстоятельства.

– Вы шутите?

Тема того, что произошло тогда, за эти два года назад никогда не поднималась, поэтому сейчас я был откровенно удивлен его словам.

– Сынок, я, может, и не самый лучший человек в твоем окружении, – продолжил тесть, – но тогда по-другому поступить не мог. На то были свои причины. Возможно, когда-нибудь я смогу о них рассказать тебе.

– Мне все равно, Роман Федорович, – твердым голосом сказал я, не желая ворошить то дерьмо, в котором я оказался. – Но я хочу первым поставить Вас в известность. Я развожусь с Кариной. Это решение было принято довольно давно. Очень надеюсь, Вы не станете препятствовать.

– Тимур, – мужчина замолчал. Я не знал, чего ожидать от него сейчас, но я готов был бороться и кусаться за свою свободу и жизнь дорогих мне людей, если бы это понадобилось. За это время я не сидел без дела и приобрел некое влияние и множество полезных связей, в то время как Роман Федорович по состоянию здоровья постепенно отошел от дел. – Это твое право. Ты многое для меня сделал, поэтому я не буду настаивать и уговаривать тебя остаться в семье. И не сделаю ничего, что могло бы навредить твоей. Честно говоря, я бы хотел извиниться перед тобой за то, что угрожал им. Но тогда так было надо, иначе ты ни за что бы не согласился породниться со мной. А в то время это было необходимо.

Сейчас мой тесть, такой властный и опасный человек, коим я знал его, был настолько уязвим и бессилен, что мне даже стало жаль этого человека. Возможно, я и смог бы его простить, если бы он не разрушил тогда мое счастье, навязывая свои условия. И, не исключено, что когда-нибудь я узнаю его истинные мотивы. А сейчас я просто сбросил вызов, понимая, что больше говорить нам с тестем не о чем.

Я выключил телевизор, надел футболку и джинсы, взял ключи от автомобиля и вышел из дома, где находиться больше не мог. Решил прокатиться в тот же парк, где встретил ее, а по пути заехать на работу.

Я открыл бардачок и достал оттуда то, что было для меня самым ценным и дорогим за эти два года, то, благодаря чему моя душа в конец не очерствела. Письмо, которое она написала перед моим отъездом во Францию почти десять лет назад, и которое я нашел лишь спустя семь лет.

Глава 3 Тимур

 Много лет назад, когда в моей жизни творился хаос, я и не вспомнил о письме, которое спрятал в потайной карман своего рюкзака. Я не вспомнил о нем, даже когда прилетел во Францию. Думаю, это было связано с моим гневом и яростью на Алину и на ее слова о том, что изменяла. Я был ослеплен ненавистью. Спустя некоторое время я вспомнил о нем, но нигде не мог найти, решив, что мама выкинула письмо, когда наводила порядки, ведь первое время после переезда я жил со своими родителями. И только спустя семь лет, в день своей свадьбы оно нашлось. Случайно, разумеется.

После регистрации брака и небольшого фуршета, единственным моим желанием было остаться один на один с самим собой и своими мыслями. И я поехал домой к своим родителям. Закрывшись в своей бывшей комнате, я завалился на кровать, включил телевизор. В пульте сели батарейки, поэтому я принялся искать их в ящиках. В самом дальнем из них на дне я нашел не то, что искал, а кое-что поинтереснее. Письмо. Спустя семь лет.

Первое и светлое чувство, которое, казалось, мы могли бы пронести в течение всей жизни, но обстоятельства сложились иначе, нашу с Алиной судьбу решили за нас другие люди, сначала моя бывшая пассия, разыграв перед Алиной сцену с изменой, а потом и тесть, выдвинув ультиматум: или свадьба с Кариной, или здоровье моих близких и Алины.

Мы с Алиной знакомы практически с детства, моя семья перебралась в столицу, когда мне было двенадцать. Казалось, я влюбился в эту девчонку с самой первой встречи. Когда мы повзрослели, все так быстро закрутилось-завертелось. Мы были влюблены. Нет, не так, мы любили. И я не сомневался, что наши чувства выдержат любые испытания. Но, к сожалению, ошибся. Хотя по прошествии стольких лет я думаю, что мы смогли бы всё преодолеть, просто поговорив и выслушав друг друга. И вот спустя семь лет мы встретились вновь. Совсем другие, но со старыми обидами и чувствами. Мы наконец-то смогли все выяснить, что гложило нас столько лет, но и в этот раз нашу судьбу предопределили другие люди, в частности, мой тесть Роман Федорович. Этого человека волновали лишь деньги, и он знал, где надавить.

Тогда больше двух лет назад я был уверен, что мы с Алиной сможем избавиться от всех трудностей и наконец-то быть вместе. Но мой тесть грезил объединением наших активов, я пытался с ним бороться, искал пути решения ситуации, но тягаться с такими людьми в то время мне было не по силам. Не было выхода, пришлось уступить и расстаться с Алиной, выставив все так, будто я поиграл с ней и бросил. Я повел себя как последний мерзавец. Тот день двухлетней давности я помню, будто все произошло вчера. Я до сих пор чувствую ту ярость и злость, которые окутали меня после встречи с Романом Федоровичем. Артём был прав, когда говорил, что мне нужна была холодная голова. Я вполне мог объяснить все спокойно, если бы немного остудил свой пыл. А так, я просто сорвался, наговорив маленькой и хрупкой девушке на эмоциях всяких гадостей. Но только в этой цепочке событий я не улавливал одну простую деталь: зачем тестю необходимо было именно поженить нас с Кариной. Ведь активы можно было бы объединить и без брака. За день до свадьбы, когда мы летели в самолете во Францию, я спросил его об этом.

– Тимур, в этом мире никому нельзя доверять, а когда дело касается бизнеса, тем более, – говорил тесть. – Твой брак с Кариной – моя гарантия, сынок. Гарантия того, что ты не подставишь меня. Ты ведь прекрасно понимаешь, с кем имеешь дело.

Несмотря на разумный ответ, меня терзали смутные сомнения, что Роман Федорович чего-то недоговаривал. А потом все как в тумане. Свадьба с Кариной. И работа, работа, много работы, благодаря которой я не сгнил заживо от переполнявших меня чувств.

Очнувшись от воспоминаний, я открыл письмо той единственной, которой сделал больно, которой спустя столько лет дал надежду, а потом ее же вырвал с корнем.