Слишком поздно

Я качаю головой.

– Ты не можешь выйти через дверь, Аса, - не соглашаюсь я, стараясь выглядеть обеспокоенно.
– Дом под наблюдением. Они увидят нас и позвонят Люку.

Аса ухмыляется.

Это была проверка.

Он тянется и целует меня в лоб

– Тогда мы вылезем через окно.

– Сначала мне нужно собрать вещи.

Я начала подниматься, но Аса отдергивает меня обратно на кровать.

– Это сделаю я, - говорит он.
– Не вставай с этой гребаной кровати.

Он поднимается и обводит глазами комнату. Вены на его шее вздуваются, когда он замечает вещи Люка. Я пытаюсь отвлечь его.

– Сумка лежит на шкафу, - указываю рукой на гардеробную и замечаю, как он переводит взгляд от кровати в гостиную. Аса идет к гардеробной и по пути захлопывает дверь в комнату. Так он дает мне понять, чтобы я даже не думала о побеге.

Тут я понимаю, что сижу в такой позе, будто в любую минуту готова рвануться с места. Я не достаточно убедительно притворяюсь.

Откидываюсь на подушку, стараясь принять расслабленный вид. Аса подходит ко мне и внимательно смотрит, ухмыляясь. Ему понравилось то, что я не пыталась сбежать. Аса теряет бдительность.

– Любимая, ты так чертовски красива, - говорит он, кидая сумку на кровать.
– Что мне положить?
– он осматривает комнату. Его взгляд падает на комод, на нашу с Люком фотографию. Я распечатала ее неделю назад и поставила в рамку. Вижу как Аса сглатывает.

– Вернусь через минуту, - говорит он, направляясь к выходу из спальни.

– Ты куда?
– спрашиваю, садясь на кровати. Он открывает дверь и выходит в гостиную.

– Я оставил Иисуса на полочке около окна. Он мне нужен.

В чем, блядь, дело?

Аса возвращается быстрее, чем я успеваю осознать, что он сказал, и он держит что-то в руке.

– Это что, распятие?

Какого хрена?

Аса улыбается, кивая, и замахнувшись распятием, которое он держит двумя руками, бьет им прямо по фотографии. Я морщусь, а он продолжает раз за разом бить по рамке до тех пор, пока она не осыпается на множество осколков.

Теперь я абсо-блять-лютно напугана. Но заставляю себя засмеяться. Не знаю как это удалось. Мне хочется кричать от страха, но я понимаю, что мне ни в коем случае не стоит этого делать. Я играю роль, и моей героине нужно смеяться над тем, что делает Аса, чтобы он понял, что для меня ничего не значит эта фотография.

Он смотрит на меня, и балдеет от моей улыбки. Аса широко улыбается, и я указываю на прикроватную тумбочку.

– И эту тоже.

Он смотрит на другую фотографию, и подходит к ней. Замахивается распятием, как битой, отшвыривая рамку в стену. Хоть я и ожидала этого, все равно морщусь. Меня передергивает, когда я понимаю, насколько он ненавидит Люка.

Все это время я молила Бога, чтобы Люк вернулся домой раньше. Но сейчас я молюсь, чтобы Люк не приходил, потому что я сомневаюсь, что кто-то может справиться с Аса, когда он в таком состоянии. Он абсолютно невменяемый. Он не способен ни на милосердие, ни на сострадание. Он безумен. Опасен. Лучше пусть я уйду с Аса, чем вариант, что они с Люком встретятся тут.

Аса окидывает комнату взглядом. Не найдя того, что можно разбить, он кидает распятие на кровать.

– Когда возвращается Люк?

Он и сам знает.

Я могу соврать и сказать, что он будет дома в любую минуту, но если Аса знает наш адрес, то и вся остальная информация о нас для него не является секретом. Он знает, что Люк всегда приходит домой в шесть.

– В шесть часов, - отвечаю я.

Аса кивает. Достает из кармана телефон и смотрит на время.

– Ждать еще долго. У нас есть несколько часов. Что будем делать?

Подождите… что?

– Мы будем ждать его?

Аса ложится рядом со мной.

– Конечно, Слоан. Я не могу просто так забрать свою девушку, не отомстив ублюдку, который украл ее у меня.

Он говорит все это с улыбкой на лице.

Я снова проглатываю свой страх.

– Мы можем поесть лазанью. Но если я не выну ее из духовки, через две минуты ее уже нельзя будет есть.

Аса наклоняется ко мне и целует, отстраняясь чмокающим звуком.

– Чертовски гениально, детка, - он встает с кровати и помогает подняться мне.
– Я голоден. Можешь одеться, если хочешь.

Он отпускает меня и идет в ванную. Аса оставляет дверь открытой и смотрит на меня все время, пока стоит над туалетом. Я одеваюсь, надеясь, что он не заметит, как трясутся мои руки. Он смывает воду и возвращается в комнату.

– Я пошутил, когда сказал, что ненавижу твою лазанью. Извини за это, просто был очень расстроен.

Я подхожу к нему и целую в щеку, вставая на носочки.

– Я знаю, милый. Мы все иногда говорим лишнее, когда злимся.

Захожу на кухню. Лазанья печется уже лишнее время, но я думаю, что она еще не сгорела. Просто красивых фотографий для моей книги уже не выйдет.

Тут же смеюсь над этой мыслью.

Серьезно? Моя жизнь в опасности, а я думаю о какой-то идиотской книге?

Аса заходит следом за мной. Он не настолько мне доверяет, чтобы быть уверенным, что я не возьму нож. Аса умен, потому что я бы, конечно, взяла нож, если бы он не ходил за мной по пятам. Собираю пустые коробки со стола, и выкидываю их в мусорное ведро. И тогда я замечаю, что в ведре нет пакета.

Потому что я вынула его.

Смотрю на мешок с мусором, стоящий рядом с пустым ведром.

Потом на пустое мусорное ведро.

Мое сердце начинает биться сильнее, и я изо всех сил стараюсь скрыть это.

Я забыла вынести гребаный мусор!

Успокойся, успокойся, успокойся.

Надев прихватку, я открываю духовку. Вынимаю лазанью и перекладываю на плиту. Аса тянется через мое плечо и открывает шкаф, чтобы достать тарелки. Целует меня в макушку. Вместо ножа, намеренно берет лопатку и разрезает лазанью. Я не отрываясь смотрю на мусорное ведро.

Я не вынесла мусор.

В очередной раз кидаю взгляд на телефон.

– Ты меня не слушаешь, - говорит Райан, обращая на себя внимание.

– Я слушаю, - кладу телефон на стол экраном вверх. Пристально смотрю на него, притворяясь, что слушаю Райана.

– Какого черта, Люк?
– он щелкает пальцами перед моим лицом.
– Что, блядь, с тобой не так?

Я качаю головой.

– Все в порядке, просто… - не хочу произносить вслух, потому что это прозвучит глупо. То, что мы со Слоан делаем для нашей безопасности, нелепо даже на мой взгляд.