Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИКУДА НЕ ИДЁТ, НИКУДА НЕ ПРИХОДИТ.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИКУДА НЕ ЗВОНИТ, НИКУДА НЕ ДОЗВОНИТСЯ.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИЧЕГО НЕ ДОБИВАЕТСЯ, НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ДОБЬЁТСЯ.

– Так что поторопитесь. Скоро моя фамилия будет греметь, и деньги могут пройти мимо вас.

– А вы не слишком самоуверены?

– Нет. У меня на деньги чутье.

Я не скрываю, что заинтересовала редактора как личность, благодаря этому он проявил интерес к моей рукописи. Да не просто заинтересовала, ШОКИРОВАЛА. Сидит себе спокойно человек в кабинете, делает ежедневную работу, и тут влетает фурия и устраивает шоу. Реальное воплощение в жизнь афоризма «Наглость – второе счастье» налицо. Первое, что, наверное, подумал редактор: «Если она себя так ведет, что же она пишет? Интересно...»

– Хорошо. Я прочитаю, – главный редактор дал мне листок, чтобы я написала свой телефон.

Я тут же нацарапала телефон и поинтересовалась, когда мне позвонят.

– У нас рукописи рассматриваются в течение двух месяцев.

– Сколько?

– Около двух месяцев. Запаситесь терпением и ждите.

Больше всего в жизни я ненавижу ждать... Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Уж если блефовать, то до конца. ВСЁ, ЧТО Я МОГЛА, Я УЖЕ ПОТЕРЯЛА...

– Нет. Так не пойдет. Тот номер, который я вам оставила, работает только в течение трех дней. На четвертые сутки он будет выключен. Так что у вас есть ровно три дня. Через три дня никакой связи со мной уже не будет. Если отказываетесь от больших денег, то на четвертый день я подпишу договор с вашими конкурентами. И не забывайте, Иван Иванович вам этого не простит и будет иметь на вас зуб. Никогда бы не подумала, что такое приличное издательство может так отнестись к столь уважаемому и влиятельному человеку...

Я решительно вышла из кабинета, сжала кулаки и произнесла: «Будь что будет». Затем села в машину и рассмеялась: «Господи, какая же я дура! Нет, чтобы назвать имя посолиднее, например: Петр Валерьянович или Константин Эдуардович, назвала первое, что пришло на ум. Иван Иванович...»

И ведь Иван Иванович оказался фартовым...

ГЛАВА 2

Телефонный звонок раздался ровно на третий день после того, как я сдала рукопись. В трубке послышался голос главного редактора:

– Юля, вы можете сейчас приехать в издательство? Мы хотим подписать с вами договор.

Я выронила трубку из рук и чуть не потеряла дар речи:

– Что вы сказали?

– Я всю ночь читал вашу рукопись. Наше издательство хочет подписать с вами договор. И вообще, приезжайте, нужно поговорить.

Как сейчас, помню этот день. Седьмое марта. Если я уж создала какой-то образ и сумела к себе привлечь, нужно эксплуатировать его и дальше, чтобы не обмануть ожидания. И я брякнула:

– Давайте встретимся после праздника. Куда нам спешить? Сегодня что-то настроение скверное...

– Нет. Я очень хочу, чтобы вы приехали прямо сейчас.

– Еду, – неохотно протянула я и стала судорожно собираться.

Все валилось из рук, потому что они дрожали. В голове полная каша. Но уже через час я стояла в кабинете главного редактора с невозмутимым лицом.

– Юля, я прочитал ваш роман. На одном дыхании. Мы готовы вас публиковать, только нам нужны еще пять романов, которые у вас написаны. Мы хотим сделать авторскую серию. Привозите их сразу после праздников. Мы заключаем с вами контракт на шесть романов.

Я смотрела в глаза главному редактору и понимала, что ни в коем случае нельзя говорить, что других романов у меня нет.

– Понимаете, дело в том, что я всю жизнь мечтала стать писателем, – не краснея, принялась врать я. – Романы были написаны в разные периоды моей жизни. Я писала их на различных клочках бумаги. В каких-то непонятных тетрадочках... В общем, вы сами не разберетесь.

– Разберемся. Везите.

– Я же вам говорю, не разберетесь. Мало того, что у меня отвратительный почерк, так один из романов я вообще писала левой рукой. Правую сломала. Там одни каракули. Мне бы самой разобраться. Я сама должна скомпоновать ворох этих бумаг в романы.

– Сколько времени вам нужно?

– Две недели на один роман, – как можно убедительнее ответила я, подумав, что если скажу больший срок, это будет слишком подозрительно и со мной могут не заключить контракт.

– Ну, названия вы сейчас можете сказать?

– Сразу после праздников. Я их наизусть не помню, – выкручивалась я, как могла.

– Хорошо. Тогда вы можете прямо сейчас съездить во все издательства и забрать дискеты со своим романом, чтобы потом не было недоразумений?

– Вы о чем? – не сразу поняла я.

– Но вы же сказали, что дискета с вашим романом есть у всех конкурентов.

– Ах, да. – Я деловито посмотрела на часы. – Время позволяет. Прямо сейчас поеду и заберу.

– Буду вам очень признателен.

В этот же день со мной заключили контракт на шесть романов, пять из которых еще не было в природе.

Это был судьбоносный день. Небеса сжалились надо мной и охраняющие меня ангелочки сыграли торжественную музыку. Я шла по улице, опьяненная и счастливая. Знала, что обязательно получу признание. Подсознательно понимала, что книга мне удалась. В ней был особый стиль, присущий только мне. Теперь же я желала, чтобы книга понравилась читателям. Сегодня произошло чудо – грезы наяву, а значит, у меня начнется новая жизнь!!!

КОГДА ЗАКРЫВАЕТСЯ ОДНА ДВЕРЬ, ОБЯЗАТЕЛЬНО ОТКРЫВАЕТСЯ ДРУГАЯ.

Я шла и думала о том, как же буду писать эти пять книг. Но в тот момент эти две недели на так называемую компоновку каждой книги казались мне вполне нормальным для выполнения обещанного сроком. Я перевела их в дни, затем в часы, а потом в минуты. Получилось очень даже прилично. Сдаваться не в моих правилах. Если я что-то пообещала, то разобьюсь в лепешку, но сделаю!

Следующие полгода моя жизнь превратилась в ад. Вместо двух недель на роман уходил месяц. Из издательства постоянно звонили и торопили. Я не могла признаться в том, что ничего не компоную, а сижу и пишу. При этом я одна-одинешенька и на мне двое детей, которых нужно накормить и уделить им время. Но плакаться не в моих правилах. Если я на это пошла, то должна идти до конца.

Дни будто слились, стали одним непонятным временем суток. Я не ела. Жутко похудела, осунулась И почти не спала. Страшное было время... Пальцы от стука по клавишам печатной машинки (первые двенадцать романов написаны именно на машинке) были разбиты в кровь. Никогда не забуду, как пулей выскочила в магазин (на счету была каждая минута). Покупаю в магазине курицу, хочу положить ее в пакет и вижу, что она вся в крови.

– Вы почему мне дали курицу в крови? – говорю я продавщице недовольным голосом. – Заверните ее в другой пакет. Что с ней?

– Курица здесь ни при чем, – мотает головой продавщица и кладет курицу на прилавок. – Лучше скажите, что с вашими руками?

– А при чем здесь мои руки?!

Я разворачиваю ладони и вижу, что подушки пальцев полопались и из них сочится кровь... А ведь я даже не чувствовала боли. Не до того.

– Вы лучше идите пальцы лечите.

– Да, конечно, – пробормотала я и, кинув курицу в пакет, понеслась в аптеку покупать пластырь.

На глазах от напряжения полопались сосуды. Как назло, дети часто болели. Только к одной дочери приедет «скорая помощь», приходится вызывать к другой. Чудовищная простуда. Временами казалось, я просто сойду с ума. Печатаю ночью, бегаю в детскую, трогаю лоб то у одной, то у другой. Поочередно бужу и пою лекарством.