Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть

Его верный слуга Гарик. После моего ухода из издательства Гарик бегал по коридору с перепуганными глазами и всем докладывал:

– Представляете, она хамила начальству!!!

Читая эти строки, Гарик будет трястись от гнева и страха. Мы уже давно с ним не общаемся. Андрон запретил. Для Гарика Андрон бог. Если тот скажет поцеловать ему ботинки – поцелует.

У Андрона специфическое отношение к женщинам. Он их ненавидит и считает, что все женщины дуры. Я иногда доставляла Андрону удовольствие и играла в глупую дуру. Ему нравилось. Больше всего на свете его раздражали мои мозги.

Я не понимала, как воспитанный и адекватный Брюс может уживаться под одной крышей с Андроном... Очень тяжелый человек, сотканный из проблем, противоречий и комплексов. Его привычки и стиль жизни всегда повергали меня в шок. Он предпочитает ездить только на подержанных машинах среднего класса и торговаться с продавцами машин до нервного срыва и дикого крика за сотню долларов. Обожает рассказывать о том, что не любит излишеств, и его загородное жилище, которое находится слишком далеко от Москвы, обставлено мебелью из обычной сосны. Жалуется на то, что в его семье едят слишком много картошки и что этой зимой они съели картошки намного больше, чем прошлой, называя своих близких проглотами. А также хвастается тем, что его семья живет по уровню эконом-класса. Для Андрона все вокруг эконом. На слове «эконом» он настолько зациклен, что даже на выпускаемых книгах так и пишет – эконом. Бизнес – только Андрон.

Было дело, он хорошо принял на грудь и пошел меня провожать. Спустившись с шестого этажа, полез целоваться. Я сморщилась от запаха перегара. Тогда Андрон ударил себя в грудь:

– Будешь со мной, я переведу тебя в бизнес-класс!!!

Однажды Андрон пригласил меня в кафе на деловую встречу и продиктовал адрес. Подъехав, я была дико удивлена, что местом встречи оказалась студенческая столовая со всеми вытекающими последствиями. Так как данный тип привык опаздывать на деловые свидания, мне показалось, что место нашей встречи – ошибка, и я по телефону попросила перенести встречу в ресторан, находящийся на соседней улице. Олигарх запротестовал и сказал, что это нормальное кафе и ему там очень нравится. Когда он зашел в кафе с громадным охранником, студенты стали шептаться и подозрительно смотреть на двухметровую лбину, подпирающую стену у нашего столика. У них и мысли не было, что в такое кафе можно прийти с охранником. Вызвали даже администратора. Олигарха не смущала обстановка. Он сказал, что я могу взять поднос и выбрать себе все, что хочу. В дешевых забегаловках Андрон чувствует себя настоящим королем.

Сначала я думала, он проверяет меня на вшивость в отношении денег. Многие олигархи любят косить под простых парней, дабы убедиться, что женщине не нужны его деньги. Но ведь это была просто деловая встреча, и он хорошо знал, что я финансово независимая личность. В тот день я с ужасом поняла, что Андрон даже не пытается произвести на меня впечатление, так как для него это НОРМАЛЬНО. И это кафе, и этот компот в граненых стаканах, и даже то, что администратор обещала вызвать милицию, потому что у них не принято курить и стряхивать пепел на пол.

Когда он пошел провожать меня до машины, то по-хозяйски обнял (хозяин: сводил в кафе, напоил компотом) и сказал:

– Послушай, а может, бахнем?

– Ты о чем? – я убрала его назойливую руку.

– Может, бахнем за встречу? Я охранника за бутылкой пошлю и стаканами. Тут магазин недалеко есть и цены не космические. Сядем в машине. Никто не видит. Нормально.

После этой встречи у меня поднялась температура, а от неприятного осадка я не могла отделаться еще долго. Жадность и экономия у него в крови. Господи, сколько же тараканов в голове... Страшно подумать.

Андрон постоянно пытался произвести на меня впечатление.

– Представляешь, я на эти выходные пил у себя дома. Рюмочку бахнул, думаю, чем закусить. Смотрю, на плите кастрюля стоит. Там какая-то похлебка. Я стал ее есть. Думаю, что-то не то. Одна капуста, мяса маловато. Заходит жена и говорит: «Ты что, дурень, собачью еду ешь? Это же я собакам сварила. Твоя кастрюля рядом стоит». Между прочим, нормально пошло. Под рюмочку и собачья еда прокатила.

– А почему у тебя жена собакам варит? Почему у тебя нет домработницы?

– Да ну. Деньги тратить. У меня все живут по эконом-классу.

– Зачем вообще варить собакам? Мне кажется, эти времена закончились. Собачий корм продается в магазинах. И что это твои собаки едят похлебку из воды и капусты? Они же подохнут с голоду!

– Да ну на фиг на собак тратиться! Они у меня живут по эконом-классу!

Так получилось, что сначала между нами стоял Гарик. Но когда Гарик поймал звезду и общаться с ним стало практически невозможно, мы стали дружить с Андроном напрямую. Я честно выполняла все условия контракта и благодарна Андрону за то, что он никогда не сбрасывал со счетов человеческий фактор. После каждого романа меня хвалил, переживал, чтобы мне хорошо писалось, искренне восхищался. Я и сама не знаю, как получилось, что я стала для него СЛИШКОМ СВОЕЙ. Деньги потекли к Андрону рекой, и он жутко боялся меня потерять. Помню, как однажды пришла к нему в кабинет. Андрон говорит:

– Напиши расписку, что ты никогда от меня не уйдешь.

– Зачем?

– Напиши. Мне нужно.

Андрон дал мне листок и стал диктовать:

«Я такая-то, клянусь Андрону в том, что буду с ним до последнего дня своей жизни и никогда от него не уйду...»

Признаюсь честно, у меня был шок, но эту расписку я все же написала.

В нашу вторую встречу повторилось то же самое. Андрон вновь дал мне листок и велел:

– Напиши, что ты меня любишь и никогда не предашь.

Я посмотрела на него ничего не понимающим взглядом. В тот день я поняла, что этот человек серьезно болен.

– Понимаешь, я заключил с тобой контракт. Это равносильно тому, что взял тебя замуж. Я твой муж, ты моя жена. У нас семья, понимаешь?

– Ты так авторов «разводишь»?

– Ну напиши, тебе что, трудно, что ли?

И я пишу:

«Я такая-то, обещаю хранить своему мужу такому-то верность и преданность до гробовой доски...» Расписки мы писали в двух экземплярах. Одну выхватывал Андрон и тут же клал в свой сейф. Другую отдавал мне.

Уйдя из его издательства, как-то полезла в шкаф и обнаружила целый ворох этих расписок. Вспомнила, посмеялась. Что с ними делать – не знаю. Но Андрон свято верил в силу этих бумаг.

– Слышишь, ты, многоженец, достал уже своими расписками, – сказала я однажды, когда он ко мне вновь стал приставать со своей распиской: «Любим, верим, не предаем».

– Это я многоженец?

– Ты.

– Но ты ведь никогда раньше меня так не называла.

– А теперь буду называть. Развел тут себе гарем из авторов и мозги им пудришь.

Андрон тут же положил передо мной листок, дал ручку и стал диктовать:

– Я такая-то, такая-то, такая-то, обещаю не называть своего любимого мужа, такого-то, такого-то, многоженцем потому, что знаю, что я его самая любимая жена. Мой муж меня любит и бережет.

– А ты докажи, что меня любишь? – я стала действовать методами Андрона.

– А ты разве не знаешь? – растерялся он.

– Любовь нужно доказывать не словами, а поступками. О том, что ты меня любишь, я знаю только с твоих слов.

– Ты хочешь, чтобы я развелся?

– Боже упаси, я не буду твоим собакам варить.

ГЛАВА 10 АНДРОН

К каждой нашей встрече Андрон готовился основательно. На его подоконнике можно всегда увидеть кучу психологической литературы. Названия этих книг говорят сами за себя: «Как манипулировать и управлять людьми», «Как подавить волю человека», «Как зомбировать чужое сознание» и все в таком роде.