Слишком жаркий Кипр [СИ]
Шрифт:
Минут через десять микроавтобус остановился, дверь открылась, и один из невольных проводников Астафьева показал рукой вперед. Там, в пяти метрах, на пустыре, стоял знакомый, очень запыленный «Мерседес».
Моше Шнайдеру никто не давал его тридцати двух лет. На вид он смотрелся возмутительно моложаво, просто студент какой-то, а не третий помощник посла. Высокий, худой, сутулящийся, с короткой стрижкой и типично еврейским лицом, он и одевался столь же невыразительно: джинсы, широкие ветровки, в раковине ушей динамики от висящего на поясе сиди-плеера. Любого другого подобное несоответствие облика и должности волновало бы до глубины души, но только не
В тот день Моше пришел на работу как обычно. Первым делом он посетил совершенно экранированную от внешнего мира секретную комнату связи с монополией. Дежурный шифровальщик как раз расшифровывал очередное сообщение Центра, и, на вопросительный взгляд начальника, показал один палец. Это обозначало, что ему нужно еще одна минута и босс может подождать, а не уходить. В минуту он, конечно, не уложился, только в три. Шнайдер хотел съязвить по этому поводу, но текст телеграммы, переданный ему шифровальщиком, заставил его забыть про такие бытовые мелочи.
"По данным радиоперехвата американского Агентства Национальной Безопасности, 28 октября в 12.30 минут местного времени произошел телефонный разговор между двумя абонентами, один в окрестностях Ларнака, второй, в Москве. При этом разговоре несколько раз упоминалось имя Мансур. Судя по записи, речь шла именно о нужном нам террористе. Постарайтесь выяснить, каким образом это имя всплыло на Кипре в преддверии встречи в верхах, и не стоит ли за этим подготовка к теракту". Далее шли указания номеров телефонов, и их владельцев на Кипре.
Шнайдеру было о чем задуматься. Вся его многочисленная агентура работал в эти дни как никогда интенсивно. Прослушка, агенты влияния и просто штатные агенты Моссад рыли землю, но никаких следов подготовки к теракту найти не могли. Так что, до этой телеграммы Моше был сравнительно спокоен. Теперь же он не просто взволновался, он находился в состоянии недоумения. То, как его начальство получило эту информацию от АНБ, Моше не очень интересовало. Эту информацию могли передать и сами американцы, и просто его коллеги сумели распотрошить электронные архивы АНБ. Такое случалось гораздо чаще. Несколько раз он перечитал текст перехваченного сообщения. Выходило так, что какой-то русский запрашивал у другого русского информацию о террористе. Но, при чем тут эти русские? В саммите они не участвуют, так что за своего президента могли не волноваться. И что за странная подготовка вопроса? Если это парень глава резидентуры, то почему разговаривает со своим руководством по обычному спутниковому телефону, а не по защищенным каналам связи?
Раздумывать можно было долго, но надо было и действовать. Через полчаса Шнейдер собрал всех своих помощников, и поставил новую задачу.
— Мне нужно знать про этих парней все. Кто они, чем занимаются, и, главное — что они делают тут, на острове.
Первым номером в списке стоял владелец спутникового телефона Олег Батов, а вторым — некто Юрий Астафьев.
Несколько дней наблюдений дали подробный ответ о том, кто такой Батов, но вот кто второй фигурант, звонивший в Москву, оставлял много загадок для Шнейдера. Через свои связи в полиции он достал анкетные данные Астафьева, те самые, которые видел и Янгелос Папандреу. Это еще больше поставило его в тупик. Агентов с такой биографией прикрытия ни одна разведка мира в свет бы не выпустила. Гораздо больше ответов дала поездка троих русских в турецкую часть острова. Один из лучших агентов Шнейдера, Абрам Хайнман успел сунуть под машину русских «жучок», так что они были в курсе того, куда ехала столь странная экспедиция. С вершины того же скалистого хребта они наблюдали за действиями русских на вилле Ахмада Шакира.
Когда же их прижали подручные миллиардера, Шнейдер решил вмешаться. Ему не хотелось терять столь явного союзника. А то, что это именно союзники, он уже был уверен. Как гласила народная еврейская мудрость: "Враги моих врагов — мои друзья".Юрий устроился на заднем сиденье, посмотрел на сидящего рядом с ним человека. Первое его мнение было именно таким как у девяноста процентов видевших хоть когда-то в жизни третьего помощника посла Израиля — типичный студент. Но уже первая фраза, услышанная из уст этого «студента» заставила Астафьева резко изменить свое отношение к нему.
— Надеюсь, Юрий Андреевич, вам понравилось, как мы срезали тех арабов на трассе?
Юрию кривить душой не было нужды.
— Да, очень. Я вам очень благодарен, а то у нас не было против них никаких шансов.
Незнакомец говорил по-русски правильно, но что-то в произношении подсказывало Астафьеву, что это не родной его язык. Еще его интересовало, кто же такой его этот «благодетель». Словно угадывая его мысли тот перевел разговор в нужное русло.
— Меня зовут Моше Шнайдер, я представитель государства, уже более полувека сражающегося против арабских террористов. Насколько я знаю, высшим знаком отличия в современной России награждают только за один вид военных заслуг — за ликвидацию высокопоставленных террористов. Это так, Юрий Андреевич?
Астафьев кивнул головой. Моше сделал из этого логичный вывод.
— Значит вы тоже приложили руку к той же работе, которой занимаюсь и я?
— Было дело.
— Если не секрет, кто это был?
— Секрет, — ответил Юрий, а сам подумал: "Кто его знает, еврей ты, или только прихериваешься под него? Все вы тут на одно носастое лицо: арабы, евреи, турки. Все с виду террорист на террористе".
Моше принял условия игры.
— Хорошо, воля ваша. Но, объясните мне, что плохого вам сделал Ахмад Шакир? За что вы на него так рассердились?
— Он украл у меня мою жену, Ольгу.
Моше, похоже, удивился.
— Это точно?
— Совершенно.
Астафьев почувствовал некоторое разочарование еврейского резидента.
— Странно. В работорговле он еще замечен не был. У нас к нему претензии гораздо более серьезней. Мы давно подозреваем Шакира в том, что он спонсирует террористов. Доказать мы этого не можем. Все денежные переводы он делает только чистым налом, ни одного счета ухватить невозможно. Просто мы засекли, что там, где побывал Шакир, вскоре случались странные вещи. Либо это были теракты против важных политических деятелей, либо ликвидация бизнесменов, мешающих Шакиру в его бизнесе. Мы его подозреваем даже в пособничестве в двух государственных переворотах в Латинской Америке. Кроме того, он был замечен в личной связи с одним из видных террористов. Это было, кстати, у вас в столице.
— В Москве? — удивился Юрий. Потом до него дошло. — Вы имеете в виду Хаджи?
Вот теперь удивился израильтянин.
— Да. Вы это знаете?
— Могу этот факт подтвердить, лично видел их за одним столиком на одном званом банкете. Беседовали вполне дружески. Кроме того, там крутился еще один видный террорист, Шах.
— И оба они приказали долго жить, — тонко улыбнулся Шнейдер. — А кто-то получил потом высшую награду страны.
— Ну, за мной только Хаджи.
— А кто же тогда убил Шаха?
Юрий тут же перевел стрелки в другую сторону.
— Сигареты у вас есть? А то я свои выронил, когда вы меня транспортировали.
— Да конечно.
Юрий закурил, и, не поворачивая головы, лишь скосив глаза в сторону израильтянина, ответил на его вопрос: — Шаха убила как раз моя жена, Ольга.
Для Шнейдера это был шок. Он сам торопливо закурил, и признался.
— Я входил в группу, которая должна была убрать этого ублюдка в Бейруте. Мы два года его выслеживали, но только ранили. В той перестрелке погиб мой старший брат.