Слияние миров

Всеволод оглядел поле боя: двое парней мертвы, один, воя от боли, катается по земле. Всеволод подошел к лавочке и вырвал из рук девчонки пакет, заглянул, достал початую бутылку водки, свернул колпачок и начал пить.

Вот все и решилось. От двух трупов, лежащих на грязном асфальте, не избавиться, квартиру отнимут, а ближайшие десять лет он проведет в тюрьме. Что ж, что не делается, все к лучшему. Бур не чувствовал никаких угрызений совести, он поступил так, как считал правильным. Зло должно быть наказано. Эти подонки хотели поизмываться над опустившимся человеком, и никто бы их даже не осудил, если бы они его забили насмерть, скорее всего, дело бы быстро развалилось. Прикид у парней дорогой, может, и не золотая молодежь, но и не последние. А вот ему предстоит хлебнуть дерьма, его никто вытаскивать и защищать не будет. И скоро толпа у здания суда будет скандировать: "Распни его!".

Все вокруг наполнилось криками, двое постовых уже бежали к нему. Всеволод ухмыльнулся и, сделав последний глоток, отбросил бутылку в сторону.

– Мордой в землю, руки на затылок! Живей, – заорал старший.

Бур послушно лег и сложил руки на затылке. Его заковали в наручники и потащили к "бобику", который из-за лестницы не мог проехать в парк.

Водитель быстро распахнул дверцу и двое ППСников закинули его в клетку. Дверь захлопнулась. Кое-как забравшись на лавку, Всеволод вытянул ноги. Выпитая водка его не зацепила, тело болело от многочисленных ударов ногами, все-таки ему прилично перепало. Подонки знали свое дело, в честном бою они нули, но кучей свалить одиночку и запинать – это они умели.

Двигатель "уазика" завелся, и машина медленно тронулась с места. В маленьком зарешеченном окошке изредка появлялся синеватый отблеск мигалки. Неожиданно машину резко мотнуло в сторону. Всеволод, лишенный возможности держаться за что-либо, влетел лбом в стену напротив. Перед глазами появились разноцветные круги, все плыло. Когда он пришел в себя, то понял, что валяется на потолке, машина явно перевернулась. Бур сел и внимательно огляделся, кувыркнулся "козел" не слабо, кузов сильно перекосило, дверь была по-прежнему заперта, но запор едва держал. Прильнув глазом к образовавшейся щели, Всеволод смог разглядеть высокую траву, какая обычно растет на пустырях или на заброшенных полях.

– Эй, есть кто живой? – крикнул он в надежде, что полицаи живы и здоровы и просто позабыли о задержанном. Ответом послужило молчание.

Всеволод лег поудобней и подогнул ноги к груди. Пропустив их в кольцо наручников, он сделал так, чтобы руки были скованы все-таки спереди, а не за спиной. Теперь нужно решить проблему двери. Собравшись с силами, он нанес мощный удар, дверь вздрогнула, но устояла. Бур повторил процедуру, на шестом ударе запор не выдержал, и перекошенная дверь с лязгом распахнулась. Выбравшись из перевернувшийся машины, он огляделся, перед ним раскинулся городской пустырь с высокой травой и кучами различного мусора, который сюда стаскивали годами. Заглянув в салон, Бур нахмурился: не было ни крови, ни тел, вообще ничего, стекла выбиты. Но никаких следов, кроме его собственных. Карабкаться на перевернувшуюся машину со скованными руками было жутко неудобно, но жизненно необходимо, и Всеволод справился с этой задачей. Выпрямившись, он окинул взглядом высокую траву, захотелось материться, причем громко, самозабвенно, с вдохновением, с виртуозностью старого прапорщика. Ни одного следа вокруг: ни человеческого, ни самой машины… Складывалось ощущение, что машина лежит здесь на крыше с весны, и трава выросла вокруг нее. Одно Бур понял точно, машина сюда не приезжала. Она сюда попала.

Бывший морпех спрыгнул на землю и полез в салон, искомое нашлось на пятой минуте обыска. Запасной ключ от наручников был прилеплен на скотч к днищу водительского сидения. Избавившись от кандалов, Всеволод вздохнул свободней, выбрасывать он их не стал, просто засунул в карман, еще через пять минут обыск был закончен. Улов был невелик: ржавый полуметровый кусок арматуры для монтажа шин, не считая совершенно бесполезных ключей в замке зажигания. Но, учитывая, что машина лежит на крыше с изрядно мятой кабиной, шанс, что она сможет куда-либо ехать, ничтожно мал. Сумерки стремительно превратились в ночь, к счастью Всеволод заметил направление движения, когда первый раз лез на машину. В нескольких километрах правее места "аварии" темнели многоэтажные дома, скорее всего, окраина какого-нибудь провинциального городка. Но кое-что Буру в этой картинке не нравилось, сумерки сгустились, а в городе не было видно ни одного огня. Окна домов были черны и безжизненны, идти в незнакомый город в полной темноте без оружия и документов являлось безумием. Да и вид Всеволода оставлял желать лучшего: не стираный, грязный, провонявший потом камуфляж, щетина, засаленные, давно не мытые и не стриженные волосы. В таком виде его арестуют мгновенно. Бур несколько минут размышлял над тем, как поступить, поскольку перспектива идти в город утром была такая же хреновая по тем же самым причинам. О том, что его будут искать полицейские по обвинению в убийстве, он даже не думал. И так было понятно, что его уже давно никто не ищет, хотя бы по причине отсутствия следов вокруг машины. Трава не вырастает за ночь, а полицаи, попавшие в аварию, не исчезают бесследно. Вывод? Вывод прост – это он исчез бесследно вместе с машиной. Было о чем подумать.

Наконец, приняв решение, Всеволод поднялся и направился к городу, внимательно глядя себе под ноги. Проткнуть ногу всяким хламом, сваленным на пустыре, вряд ли выйдет, а вот сломать – запросто. Спустя двадцать минут он вышел к первому дому.

– Что ж, этого следовало ожидать…

Бур постоял несколько минут, глядя на открывшуюся картину. Когда он в сумерках смотрел на город с приличного расстояния, то просто не мог не увидеть всей картины.

В январе 1995 года сидящий в подвале окруженного чеченскими боевиками дома патриарх русского рока Юрий Шевчук написал песню "Мертвый город. Рождество". Именно словосочетание Мертвый город подходили к тому, что видел пред собой Всеволод. Стены хранили на себе следы, оставленные пулями и снарядами, угол дома лежал в руинах после попадания большой бомбы, дорога, отделявшая город от пустыря, в воронках. Метрах в ста темнела туша какой-то средней бронемашины.

Бур рефлекторно пригнулся, в нем поднимал голову бросивший его два года назад совершенно другой Всеволод, Всеволод-воин. Тот, кто кувыркался под пулями на настоящей войне, которую какой-то клоун обозвал контр террористической операцией. Шут гороховый. На самом деле им противостояла маленькая и довольно неплохо обученная армия, тренированная специально для диверсионной войны и боевых действий в городах лучшими инструкторами со всего мира.

Всеволод-воин действовал уже сам по себе. Сева-бомж даже не заметил, как оказался в укрытии, прижавшись спиной к выбитой взрывом подъездной двери. Заглянув в темное нутро дома, Бур окинул взглядом подъезд. Пусто, только следы от пуль и осколков на стенах. Всеволод быстро скрылся в подъезде, аккуратно, стараясь не создавать ни малейшего шума, он поднялся к квартирам, которые встретили его прочными металлическими дверями. Он даже мучится не стал, такую без тротила не вышибешь. Он быстро поднялся на следующий этаж. Та же картина, а вот на третьем повезло, в стене дома зияла дыра, проделанная снарядом, шириной эдак метра два с половиной в диаметре. Он разворотил все на лестничной площадке, обвалив обе лестницы, ведущие на верхние этажи, выбив при этом все двери.

Бур не нуждался в приглашении. Он уже понял, что в этом мертвом доме осторожность не нужна. Не от кого прятаться.

Выдавленная взрывной волной дверь валялась посреди довольно обширной прихожей. О том, что люди покинули дом заранее, говорил совершенно пустой шкаф, в котором остались только вешалки и старый зонт. Кстати, планировка квартиры оказалась очень неплохой: две комнаты (обе средних размеров), большая кухня столовая, раздельный санузел, причем в ванной были джакузи и душевая кабина – все довольно дорогое. Мебель была из натурального дерева, все шкафы распахнуты, вещи раскиданы по полу. Видимо, хозяева собирались в спешке, но не бежали, а просто торопились. Всеволод хорошо помнил брошенные квартиры в Чечне. Там было все по-другому, да и таких богатых он не встречал. Одно было странным: боевые действия закончились, а вот мародеры так и не появились. Так не бывает, как только бои затихают, эти твари выползают из всех щелей и грабят брошенные дома, стаскивая к себе в норы все подряд. А в квартире было немало добра. Вся бытовая техника, с виду совершенно целая, стаяла на своих местах, огромный плазменный телевизор размером два на два метра висел на стене, пыли фактически не было, все что здесь случилось, случилось недавно.

Взгляд морпеха наткнулся на несколько книжных полок. Все книги были написаны на русском языке, но Всеволод хоть и любил читать, покопавшись в памяти, не смог найти ни одного знакомого названия. Он вытащил наугад одну из них с названием "Край" и быстро прочитал аннотацию: "Трагическая повесть о судьбе красных офицеров во время бегства за кордон из порта Ленинграда после разгрома большевиков белогвардейскими войсками в июле 1919".

– Твою мать, – выругался Всеволод, поставив книгу обратно. То, что он очень далеко от старушки Земли, было ясно без подсказок. Бур взял себя в руки и пошел осматривать вторую комнату. Она принадлежала девочке или, скорее всего, молодой девушке не старше семнадцати лет. Письменный стол, на котором стоит большой плоский монитор, плюшевые игрушки, сваленные на кровати, на стенах постеры незнакомых музыкальных групп, учебники на полке подросткового гарнитура. Всеволод даже не стал прикасаться к физики или химии, он схватился за учебник истории. Первый шок ждал его на обложке: "История Московской империи. С начала двадцатого века и до наших дней".

Бур распахнул окно и сел в кресло, света полной луны вполне хватало для чтения. На секунду он вспомнил себя маленького мальчика вот так же портящего глаза над разными захватывающими книгами, от которых он не мог оторваться, когда родители гнали спать. Правда читал он при свете уличного фонаря, но луна была яркой, а небо чистым и звездным, и текст был вполне различим. Всеволод вырос в семье гуманитариев и просто шокировал своих предков, избрав карьеру военного. Но любовь к книгам и скорочтение никуда не ушли, он одним взглядом выхватывал целые абзацы, за минуту прочитывая страницу, и переходил к следующей. Когда через три часа он захлопнул книгу и положил ее на стол, за окном начинался рассвет. Глаза болели, но это было сущей мелочью по сравнению с шоком от прочитанного.

Все, что он знал, потеряло смысл. Расхождение началось с 1905 года, именно тогда большевики взяли власть, они победоносно выиграли первую мировую, казаки вошли в Берлин. Но не смогли справится с плодами этой победы, ослабленная страна, голодные бунты, породившие гражданскую войну, высадка бежавших из страны приверженцев монархии в порту Владивостока, падение большевиков спустя всего несколько месяцев после этого события, теперь уже они бежали в страны, которые остались верны марксистко-ленинской идеологии. Дальше завертелось совсем весело: монархия так и не возродилась и Российская империя превратилась в Московскую. Эта империя была не менее амбициозна, чем СССР. Ослабленная сначала мировой войной, а затем гражданской, Московия медленно поднималась из руин, наращивая военную и экономическую мощь. Ей не удалось избежать репрессий тридцатых годов, когда власть, подстегиваемая промышленниками, принялась за врагов народа. Десять миллионов человек были репрессированы и расстреляны, еще двадцать медленно умирали в лагерях. А в 41 началась вторая мировая. Правда ни о каком фашизме и речи не шло. Германия после первой мировой, как и половина Европы, входила в состав Московской империи. Десять лет войны против США, Канады, Англии и Франции. Сто миллионов погибших с обеих сторон. Бомбардировки Нью-Йорка, лежащий в руинах Лондон, обращенный в пепел Петербург, никто не победил, просто у воюющих стран кончились ресурсы, и появилось новое оружие. Угроза ядерной войны охладила пыл, весь мир застыл в шатком равновесии. Московская империя потеряла только Финляндию. Дальше шла холодная идеологическая война, которую в отличие от СССР Москва не проиграла. Здесь не было Афганистана, зато был Амур. Сильно окрепший Китай пытался захватить приамурскую область, после трехлетних боевых действий Москва решилась на беспрецедентный шаг, Пекин и еще несколько крупных городов превратились в пылающие, пышущие смертельной радиацией руины. Китай был навсегда отброшен в каменный век. Учебник заканчивался описанием событий 2009 года. И последняя глава была посвящена нано-технологиям, на боевое дежурство были поставленный одиннадцать ракет, начиненных миллиардами микроскопических роботов, которые были настроены на человеческую ДНК. Московская империя обеспечила себя надежным щитом на ближайшую сотню лет. Видимо, не помогло, или помогло? Информации по данному вопросу в учебнике истории не было. Да и не могло быть: электронный календарь, висящий на стене в кухне-столовой, продолжал исправно отсчитывать дни и недели. Сегодня по местному календарю было 31 мая 2011 года. Книга, лежащая перед ним, устарела на пару лет.