Сломанная корона

Город раскинулся прямо передо мной, по ту сторону гряды, примерно в лиге от того места, где я стоял – даже разрушенный, он сохранял присущую всем эльфийским городам изысканность и величавость. По сути, более-менее сохранились только несколько полуразрушенных башен из белого камня, расположенных в центре – от этих башен радиально расходились улицы, еще угадывавшиеся на равнине. От городских зданий остались только торчащие из груд песка и камня обглоданные временем и непогодой стены, образовавшие местами хаотические лабиринты. Размеры Далканды впечатляли – некогда это действительно был величественный и густонаселенный город.

Созерцание развалин настроило меня на печальный и философский лад, и я бы простоял на вершине гряды еще бы долго, но тут поднялся сильный и довольно холодный ветер, и его порывы очень неприятно обдували разгоряченное подъемом тело. А еще начало быстро темнеть. Мне совсем не улыбалось ночевать на гряде под пронизывающим ветром, и следовало поторопиться, чтобы до наступления ночи спуститься вниз. Лазать по скалам в темноте, да еще с лошадью в поводу – не самая лучшая идея.

Поискав глазами, я обнаружил слева от себя пологий спуск вниз, на равнину. Вариант был рискованный, спуск, по сути, был щебнистой россыпью, полной крупных валунов, а такие россыпи весьма коварны. Но выбора у меня все равно не было, и я начал очень медленно и осторожно спускаться с гряды, молясь всем богам, чтобы Ариа не оступилась и не переломала ноги. Уж очень мне не хотелось наносить своей милой лошадке последний удар милосердия. О себе я думал постольку-поскольку. Я добрался до середины россыпи, когда стало совсем темно. Мне это не особенно мешало, я видел в темноте, но Ариа беспокоилась все больше, и мне стоило больших усилий удерживать поводья. Но все обошлось, в конце концов, мы благополучно доплетюхались до подножия гряды, и тут я увидел, что метрах в двухстах левее меня открывается очень удобный проход между скалами. Я сморозил большую глупость – поторопился, полез в гору, а мне всего лишь следовало проехать чуть дальше и воспользоваться этой дорогой.

– Дурная голова ногам покоя не дает, – резюмировал я, похлопывая Арию по шее. – Прости, дорогая, что заставил тебя поиграть в горную козу.

– Надеюсь, дорогой, ты не собираешься прямо сейчас лезть в эти развалины? – осведомилась Марика.

– И не подумаю. У меня что-то ноги разболелись.

– В этих руинах есть что-то, – сказала Марика таким тоном, что я вздрогнул. – Что-то нехорошее. Я чувствую чужую магию.

Я немедленно глянул на перстень Детекции Магии. Камень светился интенсивным золотистым светом. Магия, о которой говорила Марика, и в самом деле была недружественной, но пока не направленной на нас – значит, нас еще не обнаружили, и это уже хорошо.

– Что будем делать? – спросил я.

– Надо найти место для стоянки и подождать до утра… Ты слышал?

Звук напоминал писк летучей мыши, но был – как бы это лучше сказать? – гораздо более громким, пронзительным и резанул по ушам, как острейшая бритва по коже. Ариа рванула повод, испуганно заржала. Уж не пойму как, каким неведомым чувством я ощутил приближение чего-то неведомого и очень опасного и успел среагировать, выпустил поводья, упал ничком в пыль. Черная тень пронеслась прямо надо мной с громким яростным шипением, задев волосы на голове.

Вскочив на ноги, я выхватил катану. Атаковавшее меня существо свечой взмыло в темное небо, заметалось широкими кругами, готовя новую атаку и издавая пронзительный писк, от которого мороз подирал по телу. Я смог ее хорошо разглядеть. Таких тварей я еще не видел: неведомая гадина имела кожистые крылья, длинный хвост, как у птеродактиля и обезьянье тело, покрытое густой темной шерстью. Сначала я решил, что существо собирается атаковать меня, но ошибся – крылатый монстр бросился на Арию.

У меня был только один шанс на миллион остановить тварь, и я его использовал. Высокая мана Марики позволила мне аккумулировать такой огненный заряд Интэ-Дранайн, что монстр буквально вспыхнул, когда мой файрболл попал в его крыло. Разъяренный вопль чудовища был невыносим для ушей, просто какая-то ультразвуковая атака. Рассыпая искры, тварь рухнула на скалы и поползла по камням, цепляясь за них длиннющими когтями на крыльях и продолжая вопить. Я бросился к ней, чтобы добить вражину, и тут получил сильнейший удар в спину, бросивший меня лицом на землю. Я ударился лбом о камень и сильно прикусил язык, но, к счастью, ничего не вывихнул и не сломал. Перевернувшись на спину, я увидел в небе вторую тварь – она зависла прямо надо мной и готовила новую атаку. Миг спустя она атаковала со злобным клекотом.

Все, что я мог сделать – так это встретить чертова летуна прямым ударом правой ноги. Мне удалось не позволить падающей на меня камнем твари добраться до моего горла, но коготь чудовища все же располосовал мне сапог и лодыжку. Боль была адская, я едва не потерял сознание. Скотина, повиснув надо мной в воздухе, как хищная птица, яростно била меня крыльями, стремясь подобраться поближе, чтобы по полной программе использовать свои когти-клинки. Мне удавалось держать дистанцию, используя колющие выпады катаной, но, в конце концов, я получил крепенький такой удар крылом по голове, оглушивший меня. В глазах у меня все завертелось, сознание померкло, и скверный для меня финал был бы неминуем, но тут случилось то, чего я никак не мог ожидать.

Только что прямо передо мной была мерзкая бульдожья морда твари, раскаленные яростью добела глаза и раскрытая визжащая пасть с мокрым черным языком и полная острых и мелких конических зубов – и вдруг она исчезла. Проклятую монстрозину буквально стащили с меня чьи-то могучие руки. Секунду спустя я увидел того, кто это сделал и с превеликим удивлением узнал в своем спасителе Джармена Крейга – схватив тварь за крыло, парень молотил ею о камни, ломая твари кости. Я слышал, как злобный визг оборвался громким хрустом, а Крейг, отшвырнув убитую гадину, бросился к монстру, которого я поджарил огненной атакой и, выхватив один из своих мечей, точным ударом покончил с раненым чудовищем. А потом подбежал ко мне, упал на колени, вцепился пальцами мне в плечи и шумно так вздохнул.

– Боги, я успел! – выпалил он, переводя дыхание. – Какое счастье, я успел! Родная моя, ты жива!

Я был слишком ошеломлен, чтобы задавать вопросы. А Крейг между тем не стал теряться – навалился на меня всем телом и начал покрывать лихорадочными мокрыми поцелуями мое лицо, так и норовя попасть в губы.

– Э-эй! – заорал я, толкнул парня в грудь обеими руками и вывернулся из-под него ужом. – Прочь!

– Марика, это же я! – Крейг схватил меня за руку. – Милая, что с тобой?

– Отвали! – крикнул я, попытался встать и ойкнул. Правую ногу пекло огнем. Сделав несколько шагов, я сел на камень и начал стягивать сапог. Голенище сапога, лайковая штанина и шелковый чулок были располосованы от колена до середины лодыжки, и рана в ноге выглядела очень неприятно.

– Ты ранена! – Крейг кинулся ко мне, но я отогнал его негодующим жестом. – Боги, ты ранена. Ой, как скверно! Милая, я…

– Да перестань ты ныть! – бросил я, рассматривая рану. Кровь еще сочилась, но боль стала потише. – «Зенит» чемпион!

– Что ты сказала? – не понял Крейг.

– Ты как здесь оказался? – спросил я, глядя парню прямо в глаза.

– Я поехал за тобой.

– А кто тебя просил? – взвизгнул я. – Какого дьявола?

Крейг только развел руками и быстро-быстро заморгал, будто расплакаться собирался.

– Когда ты уехала, – запинаясь, заявил он, – бросила меня, я был в отчаянии. Я не мог тебя еще раз потерять. Решил тебя догнать, поговорить, объясниться, сказать, как же я тебя… Украл лошадь и поехал по твоим следам. – Тут он всплеснул руками. – Все-таки эта гадина тебя ранила!

– Пустяки, – сказал я, чувствуя, что боль уходит. – Такие раны мне не впервой. Скоро все заживет.

– Он вне себя от горя, – шепнула мне Марика.

– А я вне себя от бешенства, – буркнул я.

– Он, между прочим, спас нам жизнь!

– Что ж, давай отблагодарим его, – предложил я. – Прямо здесь и сейчас, на этом песочке. Ты ведь этого хочешь, так?

– Какая же ты…, – прошипела Марика.

– Любимая, с кем ты говоришь? – не понял Крейг, продолжая глядеть на меня умоляющими глазами.

– Ни с кем, – буркнул я, доставая из сумки флягу с водой, чтобы отмыть кровь. – Это просто у меня в голове помутилось. И я злюсь. Эта гадина испортила мой сапог. И чулок порвала. А чулки у меня из настоящего шелка. Знаешь, сколько они стоят?