Сломанная кукла
Шрифт:
Татум падает на спину, зажав сигарету между губами, и я ложусь рядом с ней; над нами простирается темное звездное небо, бутылка виски зажата в моих пальцах, а наши волосы беспорядочно рассыпаны по песку.
– Как думаешь, Тат, это что-нибудь для него значило? – шепчу я, наклонив голову и рассматривая Южный Крест [2] , сияющий в небе.
– Для Бишопа? Нет. Для Нейта? Да.
Она громко кашляет. Я продолжаю пить, пока горло не начинает неметь от обжигающего виски, моя голова пульсирует от опьянения. Татум снова передает мне сигарету.
2
Созвездие
– Извини, Мэди. Я не думаю, что он способен на чувства. Но я бы не стала принимать это на свой счет. Ему плевать на всех на свете.
Я втягиваю дым, на этот раз задерживая его чуть дольше, чтобы усилить эффект, а затем медленно выдыхаю.
– Какого хрена я не могу спать ни с кем другим.
– Это пройдет, детка. Ему было все равно. Но я прекрасно знаю, что это значило для тебя.
– Я идиотка.
– Нет. – Татум качает головой, протягивая мне виски. – Нет, это не так. Ты Мэдисон Монтгомери, и ты чертова богиня, которая способна на настоящие чувства, Мэди. Это дорогого стоит. Многим людям этого не хватает.
– Была способна, – шепчу я, мои слезы уже высохли. – Они использовали меня как марионетку. Теперь я сломана.
– Сломана, но все еще горяча. И кое-кто, кстати, нашел себе горячего тату-мастера!
Я смеюсь, прикусывая нижнюю губу.
– Он неплох, да?
– Неплох? – Татум выглядит возмущенной. – Дорогая, он явно из тех, кто может всю ночь.
– Ты уже решила, куда мы поедем дальше?
Мой голос кажется невнятным бормотанием, и я прищуриваюсь, пытаясь сфокусироваться.
– Мммм, может, Милан?
– Испания? – спрашиваю я шокировано. – А как насчет Лондона? Может быть, в Бристоль?
– Почему?
– Не знаю. Просто хочу найти горячего британского парня.
– Чтобы потрахаться или чтобы снова жаловаться мне на то, что ты не можешь спать с другими парнями?
Я смеюсь, толкая ее в плечо.
– Тихо ты. Пойдем.
Я поднимаюсь с песка и тяну за собой Татум. Мы обе едва держимся на ногах и… я падаю. Плюхаюсь обратно на песок, чувствуя ушибленной задницей твердую землю.
– Черт! – ругается Татум сквозь смешок.
Я не выдерживаю. Из меня вырывается оглушительный хохот, и я хватаюсь за живот.
– Черт возьми! – мотаю я головой, мои щеки болят от смеха.
– Да, такого хохота я уже давно не слышала. – Татум держится за живот, вытирая слезы с глаз.
– Обещаю, что ты будешь слышать его чаще.
Глава 4
– Доброе утро, красотка! – Татум входит в мою комнату с зажатой между пальцами сигаретой.
– Доброе утро, – отвечаю я, натягивая коротенькие шорты и облегающую майку. – Это не слишком?
– Чушь! – Татум перечеркивает мою неуверенность, делает шаг вперед и предлагает затянуться. Затем она бесцеремонно поправляет мою грудь и ерошит мне волосы. – Это же тату-салон!
Я подношу сигарету к губам и делаю затяжку.
– И правда! – соглашаюсь я, перед тем как вернуть ей сигарету и выйти в гостиную.
Наша квартира – или апартаменты, как их здесь называют, – совсем небольшого размера. В ней две спальни, небольшая гостиная и мини-кухня с видом на побережье и пляж. Она обходится нам в целое
состояние, но Татум очень хотелось тут жить, и, поскольку на тот момент она единственная зарабатывала деньги, я поддалась на ее уговоры. Сейчас наше материальное положение довольно стабильное, в первую очередь благодаря тому, что Татум и правда много работает. Наша маленькая кухня выполнена в горчично-желтом цвете, а гостиная – в нейтрально-бежевых оттенках. Это типичный прибрежный домик, а семья, у которой мы его арендуем, также владеет баром, в котором работает Татум. Это сработало в нашу пользу, так что можно сказать, что нам действительно повезло.Налив себе кофе, я подношу его к губам.
– Работаешь сегодня вечером?
Татум кивает.
– Ага. А ты во сколько заканчиваешь?
Я качаю головой.
– Не знаю. Мы почти ничего не обсуждали.
– С Джесси? – спрашивает Татум. – Он кажется интересным, правда? Он из Новой Зеландии?
– Не знаю и не собираюсь узнавать.
– Он похож на кубинца или на кого-то в этом роде.
– Ты закончила? – спрашиваю я, замечая, как Татум засмотрелась на небо, закинув ноги на деревянный журнальный столик.
В нашей квартире есть вся необходимая мебель. Диваны, холодильник, кровати. Телевизора нет, но он нам и не нужен.
– Ладно, увидимся после работы.
Я машу Татум, которая все еще докуривает сигарету. Прикинув, что до главной улицы идти минут десять, я решаю добраться пешком, а не ехать на автобусе. Экономия и все такое. Я оказываюсь на месте уже спустя пять минут и, глубоко вдохнув, толкаю дверь и захожу внутрь. Играет какая-то незнакомая рок-песня, но мне это даже нравится. Я подхожу к стойке регистрации, где сидит девушка с черными как смоль волосами и кучей татуировок.
– Привет, – говорю я ей.
Она смотрит на меня из-за компьютера.
– Привет! Чем могу помочь?
– Она со мной, – объясняет Джесси, выходя из одной из закрытых кабинок.
Я знаю, он не имел в виду, что я его, но все равно морщусь. Боже, я поморщилась. Я полная идиотка. Хочу провалиться сквозь землю.
– Новая девушка? – спрашивает у Джесси темноволосая девушка.
Джесси кивает.
– Да, это Амира. Она та самая художница, о которой я рассказывал тебе прошлой ночью.
– А, точно! – восклицает она, щелкая пальцами. – Привет! Я Кириана!
– Ки… что? – спрашиваю я, широко раскрыв глаза. – Извини, я… ты не могла бы повторить?
Она смеется и хлопает по стулу рядом с собой.
– Кири, почти как Китти, только с буквой «Р» и «-ана», как… в общем, просто Ана!
– Кириана? – говорю я, понимая, как нелепо это звучит с моим акцентом. Из-за него я, в конце концов, просто произношу имя по частям: Ки-ри-ана.
Она со смехом отмахивается.
– Ты научишься. Проходи, садись. Покажешь мне свои рисунки.
Джесси подмигивает мне и возвращается в кабинку. Нарисовав эскизы для двух клиентов, я заканчиваю работать в 17:00. Поднимая сумку, я киваю головой в сторону Джесси.
– Спасибо за сегодня. Это было мне необходимо.
– Без проблем. – Он снова подмигивает.
Я улыбаюсь и выхожу за дверь, направляясь прямо к бару, в котором работает Татум.
Толкнув двери, оказываюсь в полупустом помещении. Из-за раннего времени здесь всего несколько человек, не то что в вечерние часы.
– Привет! – Татум улыбается, подзывая меня к бару.