Сломанная кукла

– Как ты добралась сюда?

– Я потом расскажу...

– Хочешь, заедем, поужинаем?

– Нет. К тебе хочу.

Едем долго. Я заказываю доставку еды, ещё шампанского для нее.

Женя засыпает в моих руках...

Глажу ее выбритый висок, как она гладила мой.

Моя девочка...

Глава 45 - Кривое зеркало и подарок

– Жень... Приехали, - будит меня Гордей.

В Москве я была несколько раз. В центре.

Сейчас мы где-то на окраине.

Я оглядываю район. Серые мрачные девятиэтажки с маленькими окнами. Среди которых воткнута стройка, как гнилой зуб. Раздолбанная дорога...

Курьер отдает Гордею пакет.

Мы стоим у пятиэтажного дома. Он словно из прошлого века.

– Никогда не была в таких местах?

У Гордея на плече мой рюкзак. В руке пакет. За вторую - держу его я.

– Я ни в каких местах не была.

Сегодня я впервые вышла на улицу сама, одна. С детства меня возили на машине из нашего загородного дома в школу и на занятия. Изредка мы гуляли в центре Питера или уезжали в Петергоф. С охраной. Я тепличная.

– Ну вот, бывают ещё и такие места. Этот дом скоро снесут...

– Ты здесь живёшь? Зачем?

– Я бываю в городе дней пять в месяц. Не вижу смысла морочиться с жильем. Здесь есть моя комната. Мне хватает пару дней перекантоваться.

У дома срублены тополя. Остались одни высокие пеньки. И горит только один фонарь у соседнего подъезда.

– Посмотрела? Теперь мы можем поехать в гостиницу.

– Нет. Гостиница - это проведенная вместе ночь. А мне не нужна проведенная вместе ночь. Я хочу быть там, где ты.

Поднимаю на него взгляд.

– Глупая барашка, да?

Прижимает меня к себе, поглаживая по спине. Прикасается губами к переносице.

– Ты не барашка. Ты волчица. Зубастая. Просто ещё маленькая... Пойдем.

Квартира на первом этаже. Серая стальная дверь. Открывает ключом.

– Здесь живут мать и отчим. Знакомить не буду.

Мы заходим в маленькую прихожую. В квартире не так убого, как у дома и в подъезде.

Чисто.

Гордей убирает нашу обувь и одежду в шкаф.

Маленькая миловидная женщина выглядывает из кухни. Волосы собраны в аккуратный пучок.

Он поднимает на нее тяжёлый взгляд.

– Тебя искали...
– нервно поправляет она халат, оглядывая меня с неприязнью.

Неуверенной неприязнью. Словно я могу стать источником ее бед.

– Кому надо тот найдет, - сухо бросает он.

Я узнаю ее голос. Это она отвечала мне по номеру, который из личного дела Гордея.

Она как мышка поспешно прячется в комнате.

В воздухе гудит напряжение.

Гордей давит мне на спину, ведёт на маленькую кухню.

Там неприятный мужчина. Седой, с лысиной на затылке и пузом.

С кружкой чая сидит в телефоне в наушниках.

Они встречаются взглядами. Мужчина вздрагивает. Стягивает наушники на шею.

Молча и поспешно ретируется в комнату, вслед за женщиной. Протискивается мимо нас. Широкие плечи Гордея заставляют его скользить спиной по стене. По дороге, бегло, по-крысиному словно выхватывает из меня фрагменты - лицо-колени-лицо.

Гордей моет руки, разбирает пакет.

Обнимаю в порыве его сзади за талию, прижимаясь щекой к спине.

Замораживается на мгновение... и, оттаяв, продолжает. Расставляет все на круглый деревянный поднос с ручками.

Я ухожу в ванную комнату.

– Подожди.

Заходит со мной. Достает мне чистое полотенце из шкафчика.

Выходит.

Мою руки, смотрюсь в зеркало. Оно старое, в дешевом пластике и искажает мое отражение, несимметрично растягивая его. Я безобразная в нем... Не хочу, чтобы Гордей смотрелся в это зеркало!

Комнаты всего две.

Останавливаюсь перед ними.

– Блядей теперь водить будет?
– тихо с ненавистью рычит мужской голос.

– Тише, Тарас! Тише...
– испуганный женский.
– Уедет скоро... Потерпи.

– Как бы не так... Он нам назло ещё и пропишет здесь какую-нибудь тварь. Не просто так привел... Сам уедет, ее оставит. Назло! Попомнишь мои слова... Сученыш.

– Тише!

Иду в соседнюю дверь.

Закрываю ее за собой. И сразу же забываю о присутствии тех людей.

Здесь только кровать, турник у стены и встроенный шкаф.

На кровати - поднос. На широком подоконнике без штор открытая бутылка шампанского и два бокала.

Дверь балкона приоткрыта. Там, с голым торсом, курит Гордей.

Рассматриваю его тело, сердце стучит...

Мне очень страшно. Не от ожидания самого процесса. Вряд ли там будет что-то, к чему я уже не привыкла. Мне все равно как будет с ним физически. Я умираю от потребности прорасти в него и принадлежать ему. Пусть будет максимально просто всё... Хочу закрыть глаза и просто чувствовать его частью себя.

Мне страшно другое, что для него это будет... "не то".

Заметив меня, тушит в пепельницу сигарету, выдыхает дым...

Наливает нам по бокалу. Чокается об мой. Выпивает залпом.

Делаю пару глотков.

– Боишься?
– дёргает бровью.
– Мужчину во мне.

Неуверенно киваю и да, и нет.

– Я ничего не могу сделать с этим, увы, - хмурится он.

Ставит наши бокалы обратно, освобождая руки.

– Но я могу отдать тебе это тело, - прижимает мои ладони к своей груди и ведёт ими по себе.
– Оно твоё.

Моё?!

Моё...

Это неожиданно меняет мои ощущения. Прикусив губу, с любопытством рисую пальцем по линиям его мышц. Шрамам на теле.

Очень мощное и прекрасное тело.

Моё!

Ухожу пальцем вниз, по кубикам пресса и выраженной вертикальной линии, ведущей в пах.

Слышу его неровный выдох.

Стягиваю с себя платье. Остаюсь в чулках и красивом белье.

На его атлетической шее мощно колотиться вена. Пальцы скользят по кромке кружева на груди… Взгляд теряет фокус. Тяжело сглатывает.