Сломанная реальность. Путешествие Аннабель

Глава 4: Красота – требует жертв

Вскоре местность изменилась. Аннабель оказалась перед жёлтыми полями. Такими же, как те, что она видела в начале. В какой-то момент она увидела некое строение. Небольшой с соломенной крышей дом, напоминающий бунгало. Помня свои недавние приключения, она, ни в коем случае не желая в него попасть, двинулась левее, чтобы обойти. Спустя какое-то время он исчез в тумане, но снова появился, возникнув прямо передо ней.

Аннабель хотелось надеяться, что она случайно повернула в его сторону, заблудившись в туманной дымке, и повторила попытку обойти дом. На этот раз держа курс правее, девочка побежала. И снова дом исчез в тумане, и снова проявился! Только уже гораздо ближе, чем это было до этого. Тогда она повернулась и стала бежать назад, но всё опять же повторилось. На этот раз он стоял ещё ближе. Словно кто-то играл с ней.

«Что ж, тогда придётся наведаться в гости и в этот дом», – решила девочка.

Ни веранды, ни даже нескольких ступеней у порога, да и окон – ничего этого не было. Подойдя, Аннабель постучала в дверь из деревянных прутьев.

Послышалось громкое топанье и похрюкивание. Дверь открыло существо, казавшееся на первый взгляд человеком с достаточно приятными чертами лица и отличным телосложением. Голову покрывали короткие светлые волосы. Его, пожалуй, можно было даже назвать красивым, если бы не одно но: вместо носа у него был свиной пятачок! К тому же, дышал он слишком часто и громко, выдавая на выдохе неприятный хрюкающий звук.

– Добро пожаловать, хомо сапиенс. Рад встретить столь симпатичную женскую особь.

– Я тоже… рада.

– Проходите. Позвольте показать мою коллекцию, вы непременно её оцените. А также позвольте угостить вас желудиным спиртом.

По округлым стенам бунгало были развешаны оторванные, отрубленные, отрезанные, законсервированные, замороженные части человека и животного. Большинство из них прибито гвоздями к дощечкам. На одной такой весела человеческая нога, рядом с которой кто-то написал « <i> Пну тебя </i>». У одной из стен стоял небольшой шкафчик, с очевидно похожими образцами. Кстати, хозяин вероятно постеснялся продемонстрировать Аннабель его содержимое, а, может, и не постеснялся. Колбы и аквариумы с заспиртованными младенцами и что-то ещё не поддающееся описанию. Несколько бутылок со спиртом и жидким силиконом – всё это добавляло убранству жуткую атмосферу. Какие-то инструменты, напоминающие орудия инквизиции: огромные шприцы, щипцы, риторы. На тумбочке, около хирургического стола, лежали несколько фотографий свиней, стоящих на двух ногах.

– Вы обратили внимание? Это мои предки. На той, что в центре – мой прадед. У нас очень большая семья. Садитесь здесь. Я угощу вас желудиным спиртом и поведаю о своей родне.

Свин поставил табурет около хирургического стола, к которому принёс, торжественно водрузив на него, бутыль. После чего разлил спирт по стаканам. Напиток разгорячил гланды, грудную клетку и желудок. Всё горело.

– Испокон веков моё поколение занимается фермерством. И только я отошёл от сложившихся устоев, посмев посвятить свою жизнь науке.

– А чем именно Вы занимаетесь?

– Как раз хотел рассказать, – на его лице или, точнее, рыльце, появилась улыбка. – Я занимаюсь исследованиями в области генной инженерии. А именно, изменяю ошибки, допущенные Богом.

– И что это за ошибки?

– Уродство! Уродство большинства организмов. Мы, свиньи, уродливы. А вы, люди, истинные Божьи создания, совершенны. Потому я изменил свое тело?! Я был уродлив! Я был свиньей! А теперь?! А теперь посмотри, как я прекрасен. И единственное, что осталось изменить – этот ужасный пятачок. Мне нужен нос, по-настоящему достойный этого лица. У тебя великолепный нос! И он бы мне подошел.

– Вы… – оторопела девочка.

– Я хотел бы попросить его у тебя.

– Вы шутите?

– Нет. Я говорю серьезно. Мы ведь можем просто поменяться.

– Мне, пожалуй, пора, – девочка встала с табурета.

– Нет. Стой!

– Я пойду.

– Нет. Если ты не отдашь нос сама, я возьму его силой.

И он сделал резкий выпад в сторону Аннабель, обнажив острые жёлтые зубы.

Ещё мгновение, и он вопьется ими в ее плоть. Увернувшись, она попыталась сделать шаг в сторону выхода. Но тело не послушалось. Алкоголь уже затуманил разум. Он напрыгнул на неё сзади, повалил на пол, и острые зубы впились в левое плечо. С большим трудом удалось его скинуть. Она попыталась встать, но не удалось и пришлось ползти. Свинья навалилась сверху. Ближайшим от девочки оказался шкаф. Она открыла дверцу. Существо впилось зубами в ногу. Только бы дотянуться. Он полз по бедру к верху. Сейчас эта тварь перегрызет яремную вену. Ещё немного, еще чуть-чуть. Дверца уже приоткрыта. Рука нащупала шприц с жидким силиконом. И в этот момент свин навалился на её загривок. Аннабель удалось перекатиться на спину и за долю секунды воткнуть шприц в розовый пятачок. Нажала на поршень, и силикон перелился. От того пяточек начал раздуваться. Она вливала и вливала, пока рыльце не лопнуло. Ошметки полетели в разные стороны. Свинья завизжала, упала на пол и некоторое время лежала, билась в конвульсиях. Через некоторое время всё стихло. Аккуратно поднявшись, Аннабель добралась до табурета и села. Раны от укусов кровоточили. Здесь, однако, было все необходимое для того, чтобы обработать и перевязать раны, но придётся подождать пока пройдет опьянение. Через какое-то время она обрызгала раны спиртом, дошла до шкафа, взяла с полки бинт и перевязала. После чего вышла из хижины. Кто-то однажды сказал: «Что нас не убивает, то делает сильнее. Так и что же дальше?»

Глава 5: Болотный житель

Аннабель шла по полю, пока то не закончилось у края леса. У неё засосало под ложечкой. С некоторой неохотой она вошла в чащу. Долгое время бродя по чернолесью, она так никого и не встретила и ни на что не наткнулась. Ей казалось странным, что до этого дома и жилища встречались ей чуть ли не каждый час по пути. Хотя Аннабель это совсем не расстраивало.

«Поменьше бы психов. Хотя если бы попался кто-нибудь адекватный и сказал мне, наконец, где выход».

Она продолжала идти. Смеркалось. С влажной кое-где устеленной листвой земли поднялась синяя дымка. Из-за чёрных густых крон почти не было видно неба. Внезапно, откуда-то сверху, посыпался дождь светящихся точек. Миллионы светящихся хлопьев: падающих, осыпающихся, взмывающих, перемещающихся потоком вправо и влево, вниз и вновь вверх. Всмотревшись, Аннабель поняла, что это были мотыльки. Стаи светящихся мотыльков. Они кружили и далеко, и близко. Вокруг неё и совсем рядом, касаясь и шелестя. Они трепетали в сердце Аннабель, освещая путь. С их помощью девочка преодолела лесную чащу.

Она вышла из леса. На этот раз перед ней открылось болото. На разрозненных бирюзовых островках росли деревья. Плакучие ивы катили свои слезы до текущих между островками водных потоков. Идти здесь казалось опасным, но Аннабель не видела смысла в том, чтобы вернуться обратно. Она вернулась в лес, но только затем, чтобы взять палку подлиннее. Через некоторое время Аннабель нашла то, что было нужно – длинный, двухметровый, почти прямой, ствол осины. Девочка начала свой путь по болоту. Свинцовые тучи на иссиня-чёрном небе напоминали намокшую вату и грозились упасть. Сквозь трещины между ними лился лунный свет. Зеленоватое фосфорирующее свечение исходило от каких-то растений в воде. И потому Аннабель видела дорогу перед собой почти хорошо.

Хотя дорогой это было назвать сложно. Кое-где ей приходилось перешагивать, а где-то перепрыгивать с островка на островок почти твердой земли. Ноги быстро промокли и вскоре почти онемели. Возможно, если бы она шла быстрее, то могла бы согреется. Но идти быстрее она не могла. Ветра не было, а температура, само собой, стояла низкая. Возможно, в это время, где-нибудь за болотами, она и была выше, но мутная, почти не отражающая свет жижа делала её невыносимо холодной. Аннабель надеялась на то, что вскоре она преодолеет топь и выйдет на сплошной сухой берег. Но казалось, что топь не знает конца.