Сломанные ангелы

– А если это военная акция?

Припоминая даты и события, я мысленно оценил шансы.

– Год назад военные действия шли далеко к западу отсюда. А теперь они на юге. – Я кивнул в сторону дымов на горизонте. – Похоже, что-то их напугало. Не думаю, что сюда пришли делать то, что могло спровоцировать удар с орбиты. Это могла быть операция прикрытия, отвлекающий маневр перед бомбардировкой. А помните Буткинари-Таун?

– Еще бы, – сказала Вонгсават, со значением поднося руку к левой скуле.

– Примерно год назад. Кажется, новость прошла по всем каналам. Массированный налет. После такого на планету не нужно посылать команду спасения гражданских лиц.

– Так для чего же они спрятали трупы? – спросила Крюиксхэнк. Я только пожал плечами.

– Чтобы убрать подальше от чужих глаз. Не дать обнаружить себя с воздуха, избежать прибытия команды по расследованию. Исключить вероятность попадания тел в руки противника прежде, чем дела в Кемпополисе пойдут в гору.

– В Индиго-Сити, – поправил Сутъяди.

– Да уж… Только не произносите этого названия при Сяне. Он едва не вцепился мне в горло, стоило назвать Дананг жестоким ударом. А я еще думала, будто говорю комплимент!

– Называйте как хотите.

Я задумчиво поводил глазами из стороны в сторону.

– Штука в том, что, если исключить найденные нами трупы, судно предстает обыкновенным траулером, за которым никто никогда не вернется. Оно не привлечет никакого внимания и ни хрена не значит в сравнении с глобальными событиями.

– Если траулер из Заубервилля, тогда это местная проблема, – возразил Сутъяди. – Но кто были эти люди? Нет ли поблизости судов старого Чанга? Ковач, до них километров тридцать!

– Нет причин считать траулер местным. – Я махнул рукой в сторону совершенно спокойного моря. – На этой планете можно нанять судно в Буткинари и переплыть океан, не пролив чашки кофе.

Крюиксхэнк тут же выступила со своим мнением:

– Да, тела можно спрятать и в лодке, забросав чем попало. По сути, ничего не меняется.

Депре молча подошел к сети и приподнял край. Оба черепа смотрели на него.

– Стеков памяти здесь нет, – констатировал Депре. – Тела опустили в воду, чтобы их нельзя было опознать. Думаю, в воде это происходит гораздо быстрее, чем на судне, где только крысы.

– Смотря какие крысы.

– Да ты эксперт по крысам…

– Возможно, их похоронили таким способом, – последнее предположение исходило от Амели Вонгсават.

– Что, в рыболовной сети?

– Мы теряем время, – громко произнес Сутъяди.

– Депре, вывали их на палубу и упакуй так, чтобы останки не достались крысам. Позже нам может понадобиться заключение эксперта. Вонгсават и Крюиксхэнк, я поручаю вам обыскать судно от киля до клотика. Ищите то, что поможет узнать, что тут произошло.

– Иди, не знаю куда, и принеси, не знаю что, – недовольно возразила пилот.

– Выполняйте. Интересует все, что даст информацию. Например, одежда этих двоих…

Капитан покачал головой, с раздражением думая о новых фактах.

– Короче, осмотрите все. Абсолютно все. Мне нужен результат. Лейтенант Ковач, пойдете со мной. Нужно проверить охрану периметра.

– Конечно.

Его уловку я принял с легкой улыбкой.

Сутъяди не собирался проверять периметр. Он уже знал обстановку от Хансена и Сунь, так же, как я. И после них не нужно было проверять.

Сутъяди не хотел видеть периметра. Он хотел видеть ворота.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Эту картину Шнайдер описывал не раз.

Однажды, в один из спокойных моментов в гостях у Респинеджи, про это говорила мне Вордени. Мы даже заказали трехмерную модель ворот в одном фотоателье, на Энгкор-роуд, воссоздав артефакт при помощи нашего археолога. Чуть позже Хэнд и компьютер «Мандрагоры» обработали изображение до масштабов полноразмерной модели, обход которой мы совершили в виртуальной реальности.

Ни одна модель не могла сравниться с реальностью.

Ворота стояли в сделанном людьми углублении, словно растянутое в высоту экранное отображение одной из картин школы дименсионализма либо элемент идиотского техномилитаристского пейзажа работы Мглонго или Осупила.

По виду гигантской структуры чувствовалась, что она словно вложена сама в себя, причем не один раз – напоминая шесть или семь летучих мышей десятиметрового роста, прижавшихся друг к другу спинами, как фаланга в позиции «обороны».

В конструкции не было ничего, напоминавшего собственно «ворота».

В сумраке, под скупыми отблесками света, пробивавшегося между нависавших сверху скал, все сооружение будто пригнулось в напряженном ожидании.

Основание конструкции имело треугольную форму со сторонами приблизительно в пять метров. Впрочем, нижняя часть основания больше походила на вросшие в землю корни дерева, чем на геометрически правильную конструкцию. Насколько я мог судить из прежнего опыта, материал выглядел обычным для марсианских сооружений сплавом темного цвета с матовой черной поверхностью. На ощупь поверхность не отличалась от мрамора или оникса, однако всегда стреляла в тебя статическим электричеством, хотя и не слишком чувствительно.

Облицовка из техноглифов грязно-зеленого и красного цвета обрамляла всю нижнюю секцию странными, неровными волнами, нигде не поднимаясь выше одного метра от уровня грунта. У верхней границы символы казались потерявшими четкость и менее яркими – они словно истончались, теряя качество и даже уверенность присущего им единого стиля. Словно марсианские исполнители этой техногравировки опасались работать вблизи того, что находилось на одну плитку выше – чуть позже именно это сказала Сунь.

То, что находилось выше, как бы собиралось в складки по мере роста высоты, образуя множество угловатых форм из черного сплава и заканчиваясь коротким шпилем. Черное, протяженных и неясных очертаний пространство между складками было немного просвечивающим, и казалось, что внутри конструкция продолжала «складываться» сама в себя неким непостижимым способом, причем долгое и пристальное наблюдение причиняло ощутимую боль.

– Что, теперь поверил?

Я спросил, обращаясь к стоявшему рядом Сутъяди. Какой-то миг капитан молчал, медля с ответом, и едва он открыл рот, я заметил в его голосе то же легкое оцепенение, что совсем недавно слышал из микрофона Сунь Липин. Наконец Сутъяди тихо проговорил:

– Оно не просто стоит. Оно чувствует. Движется, словно вращается на месте.

– Не исключено.

К нам подошла Сунь, оставив свою группу возле «Нагини». Казалось, больше никто из них не стремился поглазеть на находку.