Сломанные цветы
Шрифт:
– Что с тобой? – забеспокоилась Бабушка. – У тебя какой-то больной вид.
– Ой, что-то фигово мне…
Он лёг в кровать и разложился. Нет в жизни умиротворенья. Он будто умер от варенья.
– Вот попробуй, это должно помочь.
На этикетке склянки с лекарством написано: «Принимать внутримышечно».
– Ой, может, лучше снаружикошечно? – забеспокоились мышки в мягких свитерках, живущие у него за плинтусом.
Серёга наконец-то всё понял.
– У меня отравление реальностью… – грустно вздохнул он.
– Главное, что не отравление дихлофосом! – вздрогнула за
– Мне бы твои проблемы! Нехватка любви гораздо хуже! – жаловался самый лишний человек.
– Какая ещё любовь? – Моль чуть не подавилась от удивления шубой.
– Любовь… Это как лизнуть высоковольтный кабель. Но приятнее в миллионы раз. Это когда загораются лампочки внизу живота. Надеюсь, ты меня понимаешь?
– Фу, что это за нафталин? – недовольно сморщилась моль. – Чувства давно не в моде!
– Любовь… – мечтательно вздохнул Серёга. – Это когда ты хочешь стать кому-то нужным. Греть на своей груди что-то тёплое и мурчащее. Не обязательно меховое и царапучее. Не обязательно хвостатое. Лучше даже двуногое и человеческое. Так намного круче. Но непременно тёплое и мурчащее. И ты будешь всем сердцем любить это чудо. Будешь творить невозможное и ничего не попросишь взамен. Пускай просто ходит по дому в твоей майке, кушает свежую луну из блюдца и почаще мурчит…
– Чего ты там бухтишь под нос, двуногий? Ты никому не нужен, кроме меня? – хитро щурится меховая жопка. – Ты давно себя в озере правды-то видел?
– А что? – Он растерянно глянул в зеркало, озадаченно втягивая пивное пузо.
Кошка призналась:
– Ты некрасив, потому что у тебя нет шерсти. Но я терплю тебя и с этим смешным кустиком на голове, который ты называешь волосами. У тебя нет слюней, и ты умываешься лапой. Мурчишь, будто тебе на хвост наступили. И за что я только тебя люблю?!
Серёга и сам не знал, за что его любят? Да и можно его любить вообще…? На стене сидит паук. Он без ножек и без рук. Он без глазок и без рта. Не паук, а хуета. Серёга совсем упал духом. На душе тухляк. Да вот ещё и над ухом жужжит крылатая зараза.
– Что тебе надо гнида?
– Не стреляйте! Я муха Лида. Я вас люблю инвалида.
– Мадам, пожалуйте в мой шкаф! – галантно расшаркалась моль, приоткрывая гостье дверцу. – Тут много вкусного. Давайте пожужжим о жизни.
– А говоришь, что любовь – это нафталин, – съязвил самый лишний человек.
– А ты не подслушивай! Лучше выйди из комнаты и свет погаси, – прикрикнула на Серёгу моль и захлопнула шкаф у него перед носом.
И вдруг пришло сообщенье: «Привет, это унесённая холодным солнцем. Я наконец-то вспомнила пароль от своей странички!» Серёга так быстро надевал шерстяной свитер, что его убило током. Это была Маруся. И у него вдруг случился праздник на душе. Кошка пела песню про самого доброго на земле хозяина, который каждый день спасает сосиски из шкафа, в котором живёт зима. Бабушка так ловко ела спагетти с помощью палочек, что связала из них шарф. А самый лишний человек на радостях отправил сообщение своей новой знакомой: «Привет, как дела?)))» Обычный онлайн вопрос. Так началась их переписка.
Серёга каждый день пытался уравновесить зло добром, увидел: парни бьют девчонку, — красиво рядом станцевал.– В общем, с таким вот чудаком я познакомилась, – призналась Маруся, вспоминая юношу со странностями, которого встретила на улице пару дней назад.
– Ого, ты делаешь успехи! – пошутила подруга.
– Ладно тебе, мы вряд ли будем общаться.
– Почему же?
– На фиг надо. В тот день я и так открыла душу неизвестно кому.
– Душа не входная дверь, чтобы её перед всеми открывать, ты ж понимаешь… Значит, всё было не просто так.
– Возможно. Иногда так хочется выговориться перед первым встречным, который не знает о тебе ничего.
– Представляешь! Вчера увидел свою девушку рядом с каким-то подозрительным типом!
– Да? И чего ты не подошёл?
– Ну как я подойду? Я же в командировке! – жаловался другу Алекс.
– Следишь за ней?
– Тсс! Идёт обряд по изгнанию её сомнений. Реконструкция кармы, понимаешь ли.
– А, ну тогда ладно. Ты, главное, с эликсирами обольщения не переборщи.
Потом они наломали дров и наварили борщи.
И чуть не врезали друг другу в щи.
А пока их трактор любви шкандыбал по непаханой борозде,
Они держали чувства в узде.
Так было круче. На всякий случай.
Но Маруся больше не могла скрывать того, что с ней происходило. Каждый раз, разглядывая свои уродливые руки, на глаза наворачивались слёзы. Память дразнила флешбеками из прошлого. Однако девушка по-прежнему не могла ничего вспомнить. Ведь Алекс держал её в неведенье от тягостной правды, не желая причинить боль. Следуя заветам врачей, держал в тайне настоящую причину всех бед. Оберегал от нервных потрясений. Оставшись один на один со своими страхами, Маруся сходила с ума. Прятала руки от посторонних взглядов. Нервы шалили всё сильней…
– Ну что со мной случилось? Что?
– Прекрати! Ты же знаешь, мне тяжело говорить об этом! – переживал заботливый бойфренд.
– Ладно, ладно. Ты ещё расплачься! – ехидничала девушка. Порой её даже смешила эта подчёркнутая серьёзность, когда разговор заходил о той самой травме прошлого, которая так и осталась для всех загадкой, кроме него.
– Ну зачем ты так? – обижался тряпкомуж, чувствуя себя незаслуженно отвергнутым. – Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе зла.
– Ко-ко-ко! Петух много знал, да в суп попал, – язвила Маруся.
Её как прежде сводила с ума эта противоречивая реальность. Она проверяла нервы своего ближнего на прочность. Хотела отыграться на нём. Забыть о своих проблемах. Люди всего лишь люди. Мучая другого, всегда проще забыть о той боли, которая ставит на колени нас самих.
– Делай со мной что хочешь! Я не могу без тебя! – клялся эльф на побегушках у мечты, добровольно сдаваясь в рабство.
– Значит, я могу творить что пожелаю? – блеснула глазами Маруся. – А если я буду гулять с кем-то другим?