Сломанные сны

Они зашли в квартиру, и Алиса сразу побежала в ванную – смыть землю с босых ног. Данила в это время выложил ноутбук из сумки и поставил его на зарядку, убрал фотоаппарат на полку, предварительно достав флешку, и стал копировать фотографии на ноутбук.

Алиса сменила платье на свободные брюки и простую черную майку, завязала волосы на макушке и заглянула в зал.

– Я готова, пошли!

Данила оставил фотографии скачиваться и поднялся с дивана.

Они вышли из квартиры и вызвали лифт. В новой высотке был один недостаток: очень медленные лифты. Иногда Алисе приходилось по десять минут ждать, пока лифт доедет до ее этажа, а потом так же медленно спустится на первый. Данила же в таких случаях предпочитал спускаться по лестнице. В этот раз лифт оказался на соседнем этаже и скоро тихонько тренькнул, оповещая о прибытии. Пока спускались, Данила задал Алисе вопрос, который уже почти четыре года задавал каждый день:

– Ну, что снилось сегодня?

Первым в ее снах появился Макс.

Алиса уже в который раз медленно продиралась через густой воздух, направляясь к проспекту, на котором звенели трамваи. Пыльная дорога не спешила убегать назад под ногами. Серые пятиэтажные панельки стеной протянулись вдоль узкого тротуара. Ни одного человека вокруг, только вдалеке, за широким проспектом видно движение серых фигур. Солнце светило так ярко, что воздух сгущался, словно испаряясь и не давая нормально вздохнуть. Идти было тяжело, каждый метр давался с трудом. Еще сильнее давило осознание, что на пути стоит страшный заколоченный дом, при одном воспоминании от которого мурашки бежали по коже. Нелепым бурым огарком он прятался среди бетонных белых многоэтажек. Двухэтажный, с крутой крышей и тонкими опорными балками. Возникал перед девушкой в самый неподходящий момент. Все дороги странным образом вели мимо него. Не было ни одной точки в городе, куда можно было добраться, минуя страшное здание. Алиса пыталась понять, что пугает ее больше: необъяснимая безысходность, накатывающая при одном взгляде на черные проемы окон? Ожидание самых страшных кошмаров, что притаились за входной дверью, которая открывается, когда просто проходишь мимо, стараясь держаться подальше? Или то, что все дороги, даже те, что должны вести на противоположный конец города, все равно пролегают в опасной близости от этого дома? Каждый раз, проходя мимо, она старалась не заглядывать в окна, ожидая, что иначе поймает чей-то недобрый взгляд. Что-то невидимое нашептывало: «посмотри внутрь», «переступи порог». Сопротивляться было сложно, а тяжелый воздух замедлял движения. Требовалось немало усилий, чтобы преодолеть опасный участок и не поддаться неизвестному голосу.

Когда Алиса медленно протянула руку и дотронулась до дверного косяка, дом радостно вздрогнул и шепот из проема стал чуть громче. Манящий сладкий голос, приглашавший сделать шаг и насладиться прохладой в темноте, скрыться от палящего солнца. Девушка ощутила на коже холодный поток воздуха. Морозный день после давящей жары. Невозможно отказаться от предложения зайти. Но последнее движение давалось тяжело, словно внешний мир пытался удержать Алису от этого шага. Она собралась с силами, покрепче взялась за деревянный косяк и отлетела назад от чьего-то рывка, упав на спину и больно ударившись локтями. Голос из дома недовольно шикнул, дверь резко захлопнулась и в нее тут же попал яркий огненный шар, разбившись о деревянную преграду, но никак не навредив ей.

Алиса поднялась с пыльной земли и обернулась. В шаге от нее стоял смуглый, высокий парень с пышной шапкой волос. Из-под густых бровей настороженно смотрели карие глаза. Серая футболка открывала широкую шею, а на плечи был накинут темно-синий кардиган. Было видно, что яркое солнце и густой, маслянистый воздух не доставляют незнакомцу неудобств. Алиса перевела взгляд на руки парня и отшатнулась назад. От кистей к кончикам длинных пальцев сбегали огненные струйки и падали, растворяясь в воздухе, не успевая долететь до земли.

Увидев реакцию Алисы, незнакомец стряхнул с пальцев остатки жидкого огня и протянул руку:

– Макс.

После случившегося этот жест показался настолько нормальным и привычным, что Алиса, не раздумывая, протянула руку в ответ и коснулась горячей ладони нового знакомого.

Глава 3

– Ну, что снилось сегодня?

Первый раз Алиса ответила на этот вопрос на серой парковке пятиэтажного бизнес-центра, в котором размещался офис редакции местной газеты. Данила тогда работал штатным фотографом и иногда вытаскивал Алису на парковку выпить паршивого кофе из автомата и проветриться после очередного завала во время сдачи номера. Друзьями они не были, но постоять, глядя в черное небо, и поделиться пространными мыслями ни о чем было приятно. После рассказа Алисы у Данилы загорелись глаза, и он потребовал продолжения истории, добавив, что с удовольствием посмотрел бы фильм с таким сюжетом, и вообще завидует Алисе, так как сам очень редко видит сны, а если ему что-то и снится, то это что-то очень серое и тягучее, как цистерна желе, попавшая в аварию на пыльной дороге.

После работы они вдвоем заглянули в бар, где Алиса за кружкой пива стала рассказывать Даниле свои прошлые сны, подбадриваемая его расспросами и фразами вроде: «вот бы увидеть, что у тебя в голове творится!». Так она нашла благодарного слушателя, а в дальнейшем и лучшего друга. Каждое утро на парковке Алиса поражала Данилу связностью своих снов и цельной сюжетной линией, а он, в свою очередь, доводил ее до истерики рассказами, как всю ночь напролет стоял в очереди за молоком из канистры, переругиваясь с бабульками, которые то и дело превращались в его начальника и обратно в бабулек.

Фраза, изменившая их жизни, вырвалась вместе с облачком пара зимним утром. Под светом желтого фонаря, спрятавшегося за пыльной стеклянной оболочкой, голос Данилы прозвучал обыденно:

– А ты не думала написать книгу по своим снам? Это же готовый сюжет!

Алиса непроизвольно сжала пластиковый стаканчик с тем, что автомат выдавал за моккачино и расплескала остатки напитка, испортив серо-серебристые перчатки. А Данила ухватился за мысль и подтолкнул подругу к действиям.

На протяжении месяца она тщательно вела дневник сновидений. Это серьезно раздражало Геру, который привык к готовому завтраку по утрам. Теперь же ему приходилось ставить чайник и делать бутерброды самому, так как Алиса, не замечая ничего вокруг, сразу после пробуждения начинала яростно строчить в тетради, дожидавшейся ее на прикроватной тумбочке.

Алиса привыкла считать Геру женихом, хотя официального предложения еще не было. Но совместное проживание делало их ближе, чем просто парень и девушка в глазах знакомых. Подруги любили пошутить на тему свадьбы и всерьез планировали, в чем идти на торжественное мероприятие. Алиса отмахивалась от надоевших шуток, но тщательно репетировала удивление и восторг всякий раз, когда Гера приглашал ее провести вечер не дома, а в кафе. Спустя полгода жизни под одной крышей ожидание кольца и проникновенного «выходи за меня» сошли на нет. Шутки подруг тоже поистерлись и отправились на склад до лучших времен. А ночная жизнь стала медленно, но неизбежно затмевать дневную рутину. Рука Макса, сжимавшая маленькую ладошку Алисы в опасные моменты, казалась теплее и надежнее рук Геры, шаблонно обнимавшего девушку каждый вечер после возвращения домой. Кристина и Эд каждым движением, каждым касанием друг друга давали понять, что искренняя, неугасающая любовь существует и сильно отличается от наскучивших отношений людей, живущих под одной крышей и просто по привычке считающих себя парой.

Осознание, что ночная нереальная жизнь превосходит дневную, пришло не сразу. Спустя несколько месяцев Алиса поймала себя на мысли, что уже не хочет засиживаться допоздна за книгами или сериалом. Она спешила уткнуться лицом в подушку, вытащить одну ногу из-под одеяла и заснуть. Ночью серость будней сменялась едким адреналином, крепкой дружбой и зашкаливающими эмоциями. После пробуждения оставались только редкие встречи с университетскими подругами, жених, занятый идеями открыть то один, то другой бизнес. День за днем рассуждающий о том, сколько прибыли уже мог бы получить, если бы начал год назад. Стабильная работа в редакции с такой же стабильно невысокой зарплатой и нескончаемый день сурка длиною в несколько лет.

Иногда сны отдавались в реальности сбитыми костяшками или болью в мышцах – после особенно ярких и насыщенных ночей. Наутро Гера клялся уйти ночевать в другую комнату, в очередной раз вызывая у Алисы чувство вины. Она заклеивала разбитые пальцы пластырем и в сотый раз извинялась за то, что мешает спать. Сама же спала так крепко, что не просыпалась даже тогда, когда жених возмущенно вскакивал с постели, хватал подушку и уходил на неудобный диван. После таких ночей его меньше всего интересовали сны Алисы.

Ночная жизнь постепенно проникала в реальность, все больше захватывая Алису. Она с упоением работала над описанием своих друзей, вынося из глубин памяти мельчайшие детали, жесты и привычки. Данила, читая ее наброски, восхищался, какими живыми получились персонажи, как логично действуют и насколько похожи на реальных людей. Словно он уже сам знаком с Эдом и Кристиной, словно Макс раздражал своими язвительными замечаниями не только со страниц, распечатанных на старом принтере. Данила снова и снова перечитывал черновик, пытаясь найти нестыковки, но снова и снова возвращал Алисе распечатки без единой помарки.