Сломленная. Часть 1

— Откуда ты знаешь, что людям понравилось?

— Потому что я проверяю твои отзывы почти так же часто, как и ты. Я чертовски горжусь тем, как сильно людям нравится книга, и тем, что они понимают, насколько ты талантлива. Самое время, чтобы весь остальной мир заметил это.

По моей щеке скатилась слеза.

— Я люблю тебя больше всего на свете, Кэмерон Уилсон. Для меня это было такой же неожиданностью, как и для всех остальных, когда ты пригласил меня на свидание, но я благодарю Бога, что ты сделал это, каждый божий день. — Он наклоняется и целует меня, отстраняясь, когда официант подходит к столику.

Ужин совершенно потрясающий, еда вкусная, и мне нравится иметь возможность провести время с Кэмом до того, как он уедет. По дороге домой я пытаюсь не впасть в пищевую кому, но в конце концов проигрываю эту борьбу и засыпаю. Я чувствую, что двигаюсь, и открываю глаза, чтобы увидеть, как Кэм несет меня в дом; вот где я хочу быть вечно. Я лежала в его объятиях, чувствуя, что никто и ничто никогда не сможет прикоснуться ко мне. Кэм поднимается наверх в спальню и осторожно укладывает меня.

— Я вернусь через минуту, детка, раздевайся.

Он целует меня в голову, прежде чем выйти. Проходит несколько минут, и я чувствую, как кровать рядом со мной прогибается.

— Перевернись на живот. — Я делаю, как он просит, и как только переворачиваюсь, Кэм устраивается у меня в ногах. Я чувствую, как теплая жидкость стекает мне на спину. Руки Кэма пробегают по ней, и он медленно начинает поглаживать руками вверх и вниз по моей спине. Я стону, когда он массирует мышцы, которые так сильно болят от сидения в кресле за последние три дня. Его руки медленно опускаются к моим ягодицам, и он нежно потирает, заставляя мышцы, о которых я и не подозревала, наполняться удовольствием.

Кэм начинает тереться об меня, и теперь мои стоны не только из-за его рук.

— Я хочу тебя каждую минуту, каждый день, везде, где могу быть с тобой.

Его ноги раздвигают мои, и когда он погружается в меня, я сжимаю простыни, пытаясь удержаться. Его руки продолжают скользить вверх и вниз по моему телу, пока он медленно входит и выходит из меня. Я начинаю отталкиваться от него, заставляя каждый толчок быть сильнее, глубже и заставляя нас обоих стонать еще громче.

Кэм начинает двигаться быстрее, врезаясь в меня с такой силой, что я упираюсь руками в спинку кровати, чтобы не врезаться в нее. Мы оба покрыты потом, и здесь так чертовски жарко. Я приподнимаюсь на коленях, меняя угол наклона и позволяя Кэму войти в меня еще глубже. Его рука обвивается вокруг моей груди и медленно начинает массировать ее. Когда он щиплет мой сосок, перекатывая его взад-вперед между пальцами, я кричу, кончая.

Руки Кэма опускаются к моим бедрам, используя их, чтобы войти в меня еще несколько раз, прежде чем найти свое собственное освобождение и прорычать мое имя.

Это будет долгое, одинокое время без него.

Глава 8

— Аааа! — Я кричу, когда тесто вылетает из проклятого миксера и попадает мне на лицо. Я так чертовски устала. Достав телефон, набираю номер модного французского ресторана в центре города.

— Добрый день! чем могу помочь?

— Добрый день! Мне нужен ужин на десять человек сегодня вечером, закуски, первые блюда и десерты.

Я надеюсь, что отчаяние в моем голосе не кажется слишком очевидным.

— Хорошо, мэм, какие блюда Вы бы хотели?

— Понятия не имею. Но мне нужно, чтобы все это было доставлено ровно в 6:30 вечера, и нужен список того, что Вы привезете.

Она принимает информацию, и когда я вешаю трубку, то уныло оглядываю кухню. Еда повсюду, и мне понадобится весь остаток дня, чтобы все выглядело так, будто здесь не взорвался вулкан. Около двух часов я пыталась следовать указаниям для найденного меню, но это было бесполезно. Я так далеко зашла и мне нужна была помощь. Я не собиралась быть единственной женой в этой маленькой группе, которая доказала, что не умеет готовить, поэтому отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Мой телефон звонит, и я вижу, что это сообщение от Кэма.

Надеюсь, приготовление пищи идет хорошо, не волнуйся, уверен, что будет здорово.

Это определенно будет здорово, особенно потому, что я его не готовлю. Я всегда слышу об этих группах армейских жен, которые устраивают барбекю и расслабляются, почему я не могла попасть в одну из них? Салат из пасты и гамбургеры — то, с чем я определенно могла бы справиться. Проблема в том, что эти девушки — филе-миньон, в то время как я — Биг-Мак. Я скребу каждый дюйм кухни, находя тесто в местах, о которых даже не подозревала, что такое возможно. И в срочном порядке заказываю пиво с доставкой. Затем пробираюсь через остальную часть дома, разгребая, вытирая пыль, подметая и протирая каждый дюйм. Если Кэм когда-нибудь снова организует у нас ужин, клянусь Богом, я его кастрирую.

Когда я смотрю на часы, уже почти пять. Я бормочу множество ругательств, поднимаясь наверх и принимая душ. Попытка решить, что надеть сегодня вечером, чуть не свела меня с ума, но, роясь в своем шкафу, понимаю, что мне должно быть все равно. Я хватаю пару серых брюк, черную рубашку на пуговицах и свитер. Как только надеваю ботинки, раздается звонок в дверь, и я бросаюсь вниз по лестнице. Парень из ресторана начинает заносить бумажные пакеты, и я начинаю хватать подаваемые блюда, в конце концов, я должна сделать так, чтобы это выглядело убедительно. Общий счет почти доводит меня до мини-сердечного приступа, но, когда он протягивает мне меню, которое я просила, кажется, что оно того стоит.

Я вынимаю все из алюминиевых контейнеров, ненавидя портить красивую презентацию, но зная, что не могу подавать их так. После того, как все готово, я расставляю тарелки, посуду и салфетки. Испускаю огромный вздох облегчения, что я действительно сделала это. Дверь открывается и закрывается, затем Кэм заходит на кухню, и я клянусь, что его глаза вылезают из орбит при виде еды перед ним. Остальная часть группы следует за ним на кухню, и меня встречают многочисленные охи и ахи.

— Привет всем! Пожалуйста, угощайтесь. Сегодня у нас сырые овощи с соусом ремулад; жареная индейка с маслом из черного трюфеля и коньячной подливкой; начинка из грибов, лука-порея и булочек; а на десерт пирог с соленой шоколадной карамелью. — Когда я смотрю, как у всех у них опускаются лица, я внутренне подпрыгиваю с кулаком в воздухе. Ну и что, если еда была заказана, и курьер должен был сказать мне, как это произносится, они ничего не знают. Парни выглядят гораздо менее впечатленными, чем девушки, и это заставляет меня задуматься, почему они просто не говорят, что хотят чего-то более простого и, по крайней мере для меня, узнаваемого.

Я позволяю всем остальным сначала поесть, и Кэм наклоняется ближе к моему уху.

— Откуда ты все это взяла? Даже не говори, что ты сделала это, потому что мы оба знаем, что ты даже не знаешь половину этих блюд.

Я знала, что никогда не обману его, но было приятно видеть его реакцию.

— Не забивай свою хорошенькую головку вопросом, откуда это взялось, просто наслаждайся.

Он смеется надо мной, прежде чем присоединиться к ребятам. Хотя еда хорошая, это совсем не в моем стиле. Если бы я могла заказать кучу пиццы, я была бы так же счастлива, как и со всей этой «высококлассной» едой. Я получаю тонны комплиментов от военной мафии, так что, по крайней мере, эта часть вечера удалась. Видеть всех за одним столом и объединяться перед тем, как ребята уедут, горько и сладко. Приятно, что все собрались вместе, но знание того, что завтра мужчины уезжают, окутало всех нас темным облаком.

Крисси подходит ко мне, и я готовлюсь к осуждению.

— Шей! Еда была просто восхитительной. Должна сказать, я была настроена скептически, когда Стивен сказал, что ты будешь готовить ужин. — Да, как и я. — Ты проделала отличную работу, и мы с девочками решили, что нам следует делать это чаще.

Черт возьми, нет.

— Спасибо, Крисси, но думаю, что в будущем оставлю это вам, девочки. — Она кивает, как будто ожидала такого ответа, а затем возвращается к группе.

Насколько я знаю, мне следует полагаться на других девушек, когда Кэма нет, но обычно я этого не делаю. Я предпочитаю превратиться в отшельника, но, по крайней мере, с выходом моей книги смогу немного отвлечься.