Сломленные Фейри

Это был мой портрет. Как я выглядела до смерти Гарета, с длинными светлыми волосами, ниспадающими по позвоночнику, но он добавил пару белых ангельских крыльев на мою спину и вложил в мою руку компас.

Слова внизу страницы не были скрыты, но я не думала раньше, что в них есть какой-то двойной смысл. Я никогда не оставлю тебя, ангел мой.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но Габриэль снова перевернул страницы и обратился к одному из набросков, который всегда казался мне таким случайным, просто болезненным изображением без скрытого смысла, но когда я посмотрела на него, то почувствовала, что мои глаза расширяются.

На рисунке было изображено ночное кладбище, свежая могила, вырытая перед безымянным надгробием. На дне могилы лежал открытый гроб, чтобы показать, что она пуста.

У меня заколотилось сердце, когда я собрала все это воедино, мой взгляд скользнул от пустой могилы к фальшивым паспортам, которые лежали на одеялах рядом с нами.

— Габриэль, — вздохнула я, с трудом расслышав собственный голос за грохотом своего сердца. — Я сошла с ума или это похоже на то, что… Гарет готовился инсценировать свою смерть, чтобы иметь возможность бежать? Как ты думаешь, он сделал паспорта для меня и мамы, чтобы мы последовали за ним, когда он будет уверен, что находится в безопасности?

Габриэль напрягся позади меня, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он погрузился в видение.

Я хотела повернуться и посмотреть на него, но его руки были крепко сцеплены вокруг моей талии, и я не хотела рисковать, толкнув, если это оторвет его от того, что он видит.

Он наконец ослабил свою хватку, резко вдохнув, и я повернулась, опустилась на колени и взяла его лицо между ладонями, заставляя посмотреть на меня.

— Не позволяй мне надеяться на это, если это не реально, — умоляла я его, мой голос ломался. — Потому что это сломает меня, Габриэль. И я не смогу пережить это дважды.

— Я не могу этого увидеть, Элис, — сказал он, его голос был грубым. — Я сделал все, что мог, я пытался навязать видение. Я могу видеть, как мы охотимся за ответами, изучаем это, может быть, даже находим больше подсказок… но я не могу видеть его ни в одной версии будущего, которая открыта для нас сейчас. Но это не значит, что его нет. Я просто не знаю. Он может маскироваться, или это делают звезды, или все это просто тупик. Мне жаль.

Слезы хлынули, так как он не смог дать мне ответы, в которых я нуждалась, и он притянул меня ближе, а я зарылась лицом в его шею и просто позволила им пролиться. Я не знала, что думать. Было чертовски больно. Смела ли я позволить надежде вернуться в мое сердце, зная, что все это может быть напрасно? Я видела тело Гарета, целовала его холодную щеку, сжимала его безответные пальцы в своих. Я смотрела, как они ставят его гроб на церемониальный костер, и видела, как огненная магия в считанные минуты поглотила все, что осталось от его плоти. Мне передали его пепел, и сейчас он стоял на моей тумбочке внизу. Как это может быть фальшивкой?

— Я не думаю, что могу в это поверить, — вздохнула я. — Я слишком боюсь.

— Если в этом есть хоть капля правды, мы это выясним, — поклялся Габриэль. — Я не перестану искать его с помощью Зрения. Я буду копать глубже в Черной Карте. Может быть, мы сможем разгадать остальную часть его плана, как он собирался бежать, и понять, куда он хотел попасть. Мы не остановимся, пока не найдем все ответы. Ты доверяешь мне в этом?

— Да, — согласилась я, глядя на него сквозь ресницы, на которых блестели слезы.

Габриэль наклонился вперед и прижался поцелуем к моим губам, пробуя на вкус соль моих слез, покрывавших их, и давая мне безмолвное обещание.

Он снова оторвался от меня, не углубляя поцелуя, и прижал меня к своей груди, потянув вниз, чтобы я легла с ним в постель, и накрыл нас одеялом.

Я не знала, что ждет нас двоих завтра, но сегодня мне нужно было быть в его объятиях, и в кои-то веки мы, похоже, пришли к согласию. Так что я согласна. А об остальном придется догадываться, когда оно наступит. 

21. Леон

Я выскочил с последнего урока дня и побежал по коридору, пока Элис в замешательстве выкрикивала мое имя. Я помахал на прощание рукой, ухмыляясь, как ребенок, когда пересекал двери Альтаир Холл и стягивал с себя одежду, отбрасывая в сторону, пока несколько Минди бежали за ней. Я бросил свою сумку одной из них, которая завизжала от восторга, затем передал свой Атлас другой.

— Все прячьтесь, а ты записывай, Минди, — приказал я той, у которой был Атлас, и они поспешили повиноваться.

Я прыгнул вперед и перешел в форму Льва. Я был великолепен, чертов царь зверей. Красивый, царственный…

— Что ты задумал, Лео? — Элис засмеялась, выскочив из дверей. Она собиралась сорвать мое прикрытие, поэтому я сбил ее с пути своей большой лапой, и она удивленно пискнула, когда я поспешил мимо нее, толкая ее носом. Она перевернулась, и ее ноги поднялись над головой, обнажив трусики. Я издал низкий рык и рассмеялся, подтолкнув ее за высокий куст рядом с тропинкой.

Я низко пригнулся, чтобы спрятаться, и она поняла, что я имел в виду, она присела и надулась на меня, вытаскивая веточки из своих волос. Моя задница вильнула, когда я приготовился наброситься, заглядывая через куст в ожидании своей добычи. Она смотрела с ухмылкой, растягивая рот, затем отодвинула несколько листьев в сторону, чтобы тоже посмотреть.

Мимо нас по тропинке проходили студенты, и я ждал с тревогой, сердце билось сильнее. Данте появился с опущенной головой, читая что-то на своем Атласе, и моя задница задвигалась быстрее в предвкушении.

Как только он шагнул к кусту, я перепрыгнула через него с оглушительным ревом, вытянув лапы и широко разинув пасть, собираясь напугать брата до смерти.

Он сместился, прежде чем я ударил его, разорвав одежду, и его Атлас улетел, когда он сбил кучу студентов на землю своим огромным хвостом Дракона. Я приземлился на его чешуйчатую спину и крепко вцепился в нее, пока он бил своими мощными крыльями.

Он предупреждающе зарычал, но я не отпустил его, даже когда электрический разряд пронзил мои лапы и заставил мою шерсть встать дыбом. Задница.

Он взлетел в небо, и я уцепился за него изо всех сил, рыча от смеха, пока он поднимался в небо с весом в тонну на спине.

Он кружился в небе, переворачиваясь, а я дико извивался, пытаясь удержаться. Мой живот забурчал, и я потерял хватку, упав с его спины с ревом паники, когда я понял, что нахожусь на высоте более двухсот футов в небе. Черт, черт, черт, черт…