Слоненок и другие сказки

– Что обо мне говорить? – возразил Ёжик. – Подумай сама, как хорошо было бы, если бы ты могла сворачиваться клубочком. Постой, что там бормочет Пятнистый Ягуар?

Пятнистый Ягуар сидел на берегу быстрой Амазонки и, вытаскивая оставшиеся ещё иглы из своей лапы, говорил нараспев:

Коль плывёт, а не свернётся,Черепахою зовётся.Не плывёт, зато свернётся,Значит, Ёжиком зовётся.

– Этого он и через месяц не забудет, – сказал Колючий Забияка. – Поддержи мне голову, Черепаха. Я хочу поучиться плавать; может, пригодится!

– Отлично! – ответила Черепаха и поддерживала Ёжика, пока он барахтался в бурных волнах Амазонки.

– Из тебя выйдет хороший пловец, – сказала Черепаха. – А теперь попробуй немного распустить задние чешуи моего щита. Я попытаюсь свернуться. В жизни это может пригодиться.

Ёжик распустил Черепахе задние чешуи щита, и после неимоверных усилий ей удалось свернуться в маленький плотный комочек.

– Чудесно! – воскликнул Ёжик. – Но теперь передохни, а то ты совсем почернела от напряжения. Пожалуйста, поддержи меня ещё разок, я хочу немного поплавать.

Ёжик упражнялся в плавании, а Черепаха плыла рядом с ним и помогала ему.

– Превосходно! – воскликнула Черепаха. – Ещё немного, и ты будешь плавать, как рыба. Теперь будь так добр, распусти мне ещё пару чешуек спереди, и я попробую свернуться таким же очаровательным клубочком, как ты. Вот-то удивится Пятнистый Ягуар!

– Великолепно! – сказал Ёжик, ещё весь мокрый после купания. – Уверяю тебя, что я принял бы тебя за кого-нибудь из своих. Пары чешуек довольно? Только, пожалуйста, гляди веселее и не пыхти так, а то Ягуар нас услышит. Когда ты отдохнёшь, поучи меня нырять. Вот-то удивится Пятнистый Ягуар!

Под руководством Черепахи Ёжик попробовал нырять.

– Отлично! – сказала Черепаха. – Старайся задерживать дыхание, и ты скоро уже сможешь лежать на дне быстрой Амазонки. Теперь я постараюсь зацепиться задними ногами за собственные уши – ты говоришь, что это очень удобно? Вот-то удивится Пятнистый Ягуар!

– Превосходно! – воскликнул Ёж. – Только у тебя задние чешуйки растянулись. Они уже не лежат рядом, как прежде, а переходят одна на другую.

– Это всё от упражнения, – ответила Черепаха. – Я тоже замечаю, что у тебя иглы слиплись. Ты теперь похож не на оболочку каштана, как раньше, а на еловую шишку.

– В самом деле? – сказал Ёж. – Это оттого, что я каждый раз мокну в воде. Вот-то удивится Пятнистый Ягуар!

Они продолжали свои упражнения, помогая друг другу, пока не наступило утро. Когда солнце взошло высоко, они отдохнули и обсохли. Тогда только они увидели, что оба совсем переменились.

– Слушай, Ёжик! – сказала Черепаха. – Я теперь не такая, как вчера. Уж подурачу я Пятнистого Ягуара!

– Я тоже об этом думаю, – сказал Колючий Забияка. – Мне кажется, что чешуя гораздо лучше защищает, чем иглы, не говоря уже о том, что с нею удобно плавать. Ну уж и удивится Пятнистый Ягуар! Давай разыщем его!

Немного погодя они нашли Пятнистого Ягуара, который всё сидел и сосал лапу, которую накануне поранил. При виде их Ягуар так удивился, что три раза перекувырнулся.

– Здравствуй! – сказал Забияка Колючий Ёжик. – Как здоровье твоей дорогой матушки?

– Спасибо, она здорова, – ответил Пятнистый Ягуар. – Но извини, пожалуйста, я не могу вспомнить, как тебя зовут.

– Ты, однако, забывчивый! – сказал Ёж. – Вчера в это самое время ты пробовал выцарапать меня из моего щита.

– У тебя щита не было, были только иглы, – возразил Пятнистый Ягуар. – Это я твёрдо знаю. Посмотри на мою лапу.

– Ты велел мне утопиться в быстрой Амазонке, – сказала Черепаха. – Отчего же ты сегодня такой невежливый, что не признаёшь нас?

– Разве ты не помнишь, что тебе говорила твоя мать? – продолжал Ёжик:

Коль плывёт, а не свернётся,Значит, Ёжиком зовётся.Не плывёт, зато свернётся,Черепахою зовётся.

Они оба свернулись клубочками и стали кататься перед Ягуаром до тех пор, пока у него в глазах не зарябило. Тогда он побежал к своей матери.

– Мама, – сказал он, – сегодня в нашем лесу появились два новых зверька. Один, про которого ты говорила, что он не может плавать, вдруг плавает, а тот, про которого ты говорила, что он не может сворачиваться, сворачивается клубочком. И они стали одинаковыми, чешуйчатыми, а прежде один имел иглы, а другой был совершенно гладкий. К тому же они катаются вокруг меня так, что смотреть больно.

– Сынок, сынок, – сказала мать, грациозно повиливая хвостом. – Ёжик всегда останется ёжиком, а Черепаха – черепахой. Они не могут измениться.

– Нет, это не ёжик и не черепаха. Они похожи друг на друга, и я не знаю, как их зовут.

– Вздор! – воскликнула Ягуариха. – У каждого должно быть своё имя. Я назвала бы их броненосцами, пока мы не разберёмся, кто из них ёж, а кто черепаха. А впрочем, ещё лучше оставить их в покое.

Пятнистый Ягуар послушался матери; он даже рад был отвязаться от этих зверьков. Но удивительно, милые мои! С того дня и поныне на берегах бурной Амазонки никто не называет Забияку Колючего Ёжика и Медлительную Степенную Черепаху иначе, как броненосцами. Ежи и черепахи водятся и в других местах (даже в моём садике), но древний их род, живший в отдалённые времена на берегах бурной Амазонки и отличавшийся свободными чешуйками, которые находили одна на другую, до сих пор за свой ум носит название броненосцев.

Так-то, милые мои!

Как кит получил свою глотку

Некогда, милые мои, жил в море кит, и питался он рыбами и морскими животными. Он ел треску и камбалу, плотву и скатов, скумбрию и щуку, морских звёзд и крабов, а также настоящих вьюнов-угрей. Он истребил всех рыб. Осталась в море только одна маленькая хитрая рыбка, но она всегда плавала около правого уха кита, так что он не мог её схватить. Дошло до того, что кит приподнялся на хвосте и сказал:

– Я есть хочу!

А маленькая хитрая рыбка лукаво спросила:

– Не случалось ли тебе, благородный и могучий кит, отведать человека?

– Нет, – ответил кит. – А разве он вкусный?

– Вкусный, – сказала маленькая хитрая рыбка, – только он очень прыткий.

– Ну так добудь мне несколько штук, – приказал кит и, взмахнув хвостом, высоко взбил пену на гребнях волн.

– В один присест хватит и одного, – сказала хитрая рыбка. – Если ты поплывёшь дальше, то под пятидесятым градусом северной широты и сороковым градусом восточной долготы ты найдёшь человека, сидящего на плоту среди моря. На нём синие холщовые шаровары и подтяжки (не забудьте про подтяжки, милые мои!), а в руках у него складной нож. Это моряк, потерпевший крушение, и, надо вам сказать, необыкновенно умный и рассудительный человек.