Слоны умеют помнить

– А вопрос о преступлении не поднимался?

– Нет, нет. На этот счет не делали никаких предположений. Я имею в виду, рядом с ними не было ни следов ног, ни других признаков постороннего вмешательства. Они отправились на прогулку после чая, как часто делали, но не вернулись к обеду, поэтому слуга или садовник пошел их искать и обнаружил мертвыми. Рядом лежал револьвер.

– Револьвер принадлежал генералу, верно?

– Да. У него в доме было два револьвера. Отставные военные часто хранят у себя оружие – с ним они чувствуют себя в большей безопасности. Второй револьвер нашли в ящике стола. Очевидно, первый генерал взял с собой, уходя из дому. Не думаю, что Молли могла отправиться на прогулку с револьвером.

– Да, ей это было бы трудновато.

– С другой стороны, не было никаких свидетельств о ссорах между супругами или других неприятностях, которые могли бы стать причиной самоубийства. Конечно, никто не знает, какие несчастья кроются в чужих жизнях.

– Это истинная правда, Джулия, – вздохнула миссис Оливер. – А у вас были какие-нибудь предположения?

– Ну, я подумала, что генерал, возможно, был чем-то болен. Может быть, ему сказали, что он скоро умрет от рака. Но медицинское обследование этого не подтвердило. Правда, у него была… как это называется, похоже на корону… коронарная недостаточность. Я имею в виду сердечный приступ, но вроде бы он уже поправился, а жена была просто нервной.

– Да, кажется, припоминаю, – кивнула миссис Оливер. – Конечно, я не так уж хорошо их знала, но… Когда их нашли, на ней был парик? – внезапно спросила она.

– Право, не помню. Молли всегда носила какой-то из своих париков.

– Просто мне кажется, – заметила миссис Оливер, – что едва ли вы станете надевать парик, если собираетесь застрелиться или застрелить своего мужа.

Обе леди с интересом обсудили этот момент.

– Так что же вы все-таки об этом думаете, Джулия?

– Ну, я вам говорила, дорогая, что ходили разные слухи…

– О нем или о ней?

– Говорили, что была какая-то молодая женщина, выполнявшая для генерала секретарскую работу. Он трудился над мемуарами о своей службе за границей, кажется, по заказу издателя, а она писала под его диктовку. Но люди болтали… знаете, что говорят в таких случаях… что у него была с ней связь. Правда, она была не так уж молода – ей было за тридцать, – не очень красива и вроде бы не замешана ни в каких скандалах, но кто знает… Некоторые думали, что генерал мог застрелить жену, потому что хотел жениться на той женщине, но я никогда этому не верила.

– А чему же вы верили?

– Ну, болтали кое-что и о Молли.

– В связи с каким-то мужчиной?

– Я слышала, что вроде бы в Малайе она познакомилась с каким-то человеком моложе ее, мужу это не понравилось, и произошел скандал. Но это было давно и едва ли могло иметь какие-то последствия.

– А не было разговоров о происходящем близко от дома? О связях с кем-то из соседей?

– Не думаю. Конечно, тогда все читали в газетах о происшедшем и обсуждали это, чувствуя, что тут не обошлось… ну, без какой-то трагической любовной истории.

– У Рэвенскрофтов ведь были дети? Их дочь – моя крестница.

– Сын был младше ее. Тогда он, по-моему, находился в школе. Да и девочке было только двенадцать или чуть больше. Она жила в какой-то семье в Швейцарии.

– А в семействе Рэвенскрофтов не было неприятностей, связанных с психикой?

– Вы имеете в виду мальчика? Да, с ними иногда происходят странные вещи. Несколько лет назад где-то неподалеку от Ньюкасла мальчик застрелил своего отца. Вроде бы у него была депрессия, и в университете он пытался повеситься. Никто так и не понял, в чем дело. Но у Рэвенскрофтов вроде бы ничего такого не было. Да, я в этом уверена. А вот что касается…

– Да, Джулия?

– Что касается другого мужчины…

– Вы хотите сказать, что Молли…

– Ну, это представляется весьма вероятным. Возьмите хотя бы парики.

– Не понимаю, при чем тут парики.

– Ну, стремление улучшить свою внешность.

– Кажется, ей было тридцать пять?

– По-моему, даже тридцать шесть. Молли показывала мне свои парики – один или два делали ее весьма привлекательной. К тому же она щедро пользовалась макияжем. Думаю, все это началось, когда они поселились там. Она вообще была недурна собой.

– По-вашему, она могла познакомиться с каким-то мужчиной?

– По правде говоря, я всегда так думала, – призналась миссис Карстерс. – Понимаете, когда мужчина заводит шашни с девушкой, люди обычно это замечают, потому что мужчины не так хорошо заметают следы. Другое дело – женщины. Конечно, она могла встречаться с каким-то мужчиной так, чтобы никто об этом не знал. Хотя кто-нибудь всегда что-то знает – слуга, садовник, водитель автобуса или кто-то из соседей. Знает и начинает говорить. И все-таки нечто в таком роде могло произойти, и если генерал узнал об этом…

– Вы имеете в виду убийство из ревности?

– Очевидно.

– Значит, вы считаете более вероятным, что генерал застрелил жену и потом себя?

– Да, потому что, если бы Молли хотела от него избавиться, она вряд ли пошла бы с ним на прогулку, положив в сумку револьвер. Для этого бы потребовалась довольно большая сумка. Приходится думать и о практической стороне дела.

– Знаю, – кивнула миссис Оливер. – Все это очень интересно.

– Вам это должно быть интересно, дорогая, потому что вы сочиняете детективные истории. Так что вам легче предположить, что там произошло в действительности.

– Вовсе нет, – возразила миссис Оливер. – Ведь я сама выдумываю те преступления, о которых пишу. В моих книгах происходит то, что я захочу, а не то, что произошло или могло произойти на самом деле. Поэтому я самая неподходящая персона для подобных предположений. Мне интересно знать, что вы об этом думаете, Джулия, так как вы были хорошо знакомы с этими людьми. Может быть, генерал или его жена что-то вам говорили…

– Да, когда вы это сказали, мне кое-что пришло в голову.

Миссис Карстерс откинулась в кресле, с сомнением покачала головой, закрыла глаза и словно погрузилась в кому. Миссис Оливер хранила молчание – на ее лице застыло выражение женщины, ожидающей первых признаков закипания чайника.

– Помню, Молли что-то сказала, и меня заинтересовало, что она имела в виду, – заговорила миссис Карстерс. – Что-то насчет начала новой жизни – по-моему, в связи со святой Терезой Авильской.

Миссис Оливер казалась удивленной.

– При чем тут святая Тереза Авильская?

– Право, не знаю. Очевидно, она читала ее житие. Молли сказала, что чудесно, когда женщина обретает нечто вроде второго дыхания. Она использовала не совсем такие выражения, но смысл был тот же. Знаете, когда в сорок или пятьдесят лет начинаешь новую жизнь. Так было с Терезой из Авилы. Раньше она была простой монахиней, а потом реформировала все монастыри, распространяя свое влияние, и стала великой святой.