Слотеры. Бог плоти

Свое название бульвар получил в честь оплотов двух противоборствующих церквей – Черной и Строгой, – высившихся на разных его концах. Подобное не то соседство, не то противостояние не случайно и к иронии судьбы не имеет никакого отношения. Это давняя политика Ура, при которой решения принимаются, исходя из принципа равновесия и баланса интересов. Там, где собирается слишком много святош, лучше допустить появление пары-тройки черных ересиархов – чтобы святые отцы и гнусные малефики боролись за души, а не совали свой нос в политику и сопровождающие ее интриги.

Вполне разумно.

Впрочем, вовсе не соборы считались главным украшением бульвара. Хватало и других. Вот хоть взять заведение Мамаши Ло – кто в городе о нем не наслышан? Как же! Лучшие девочки, смазливые мальчики, удовольствия на самый притязательный и испорченный вкус, высокий уровень обслуживания… и последний никак не предполагал, чтобы завсегдатаи и труженицы легендарного заведения вдруг принялись сигать из окон, оглашая воздух истошными криками.

Фланирующая по бульвару публика просто застыла и притихла, с изумлением глядя, как из борделя на улицу посыпались полуголые (и просто голые) девицы вперемешку с особами мужского пола, на бегу, а кто и на лету пытающимися натянуть чулки или бриджи. Девицы растерянно заметались перед стенами борделя, а мужчины тут же задали стрекача, подобно крысам в деревенском амбаре, прыскающим по углам, стоит открыть дверь.

«Дело плохо», – подумал я.

А уж когда на улицу выбежала и сама хозяйка, всклокоченная и перепуганная, в сопровождении нескольких дамочек, чья степень одетости (уместнее сказать – раздетости) не оставляла сомнений относительно их ремесла, стало ясно – дело совсем-совсем плохо. Скорее капитан первым покинет тонущий корабль, чем Мамаша Ло сбежит из собственного заведения, пока в нем остается хотя бы один платежеспособный клиент. Вопрос профессиональной чести.

– Помогите! Убивают! – верещали девушки Мамаши, стыдливо прикрываясь ладошками и не решаясь, в отличие от своих клиентов, припустить подальше от родного борделя.

– Режут! – зычно вторил им грузный усач, удаляясь прочь огромными прыжками на одной ноге – вторая никак не желала попасть в модные узкие бриджи. За собой он оставлял густой запах перегара – всю ночь кутил, не иначе.

– Демоны! Демоны вырвались на свободу! – задавая стрекача вдоль бульвара, надсаживался щуплый рябой человечек, по виду неприметный клерк. – Это новый Бунт нечисти!

– Стража! Стра-ажа!

Как назло, в непосредственной близости от заведения Мамаши Ло не маячило ни одного вояки, облаченного в униформу городской стражи, не говоря уже о Псах правосудия, чья магическая и боевая подготовка позволяла справиться не только с подвыпившим нарушителем порядка, но и с созданием куда менее приятным и от рода человеческого далеким.

Не повезло Мамаше…

– Сет! – оглянувшись и узнав меня, взвизгнула хозяйка самого знаменитого борделя во всем Блистательном и Проклятом. – О, Сет! Какое счастье, что ты здесь! Хвала Небесам!

– Тьфу ты, – невольно вырвалось у меня, и рука сама собой потянулась к перевязи шпаги. – Погуляли…

Глава IV Работница мамаши Ло

Мамаша – столь грубое прозвище носила прелестная пышногрудая и чернобровая чаровница, давно отошедшая от постельных трудов, но при желании способная и сейчас вскружить голову любому мужчине… при условии, что у него достанет денег оплатить столь недешевое удовольствие.

Пока седобородые мудрецы ищут формулу любви, Мамаша Ло давно ее вывела и даже установила фиксированные денежные эквиваленты – для себя и для каждой из своих девушек.

Ее настоящее имя Лора Купер. Умна, красива, беспринципна, безжалостна и опасна. Скорпион в клумбе с цветами.

Но даже скорпионов беда не обходит стороной.

Вслед за Мамашей из дверей борделя («мы нараспашку и днем, и ночью… особенно ночью»), пятясь, вывалились трое крепко сбитых молодцов. У одного с запястья свисало на ременной петле орудие ремесла – кожаная колбаса, туго набитая морским песком. Сутенерская дубинка. При случае таким инструментом можно в два счета и без риска проломить череп, выбить дух из любого клиента, вздумай он бузить, обижать девушек или – самый большой проступок на территории Мамаши – отказаться платить по счету.

«Мальчики» Лоры, присматривающие за порядком в заведении.

По правде сказать, вывалились только двое – третьего они уже волокли под микитки. Бедолага негромко подвывал от боли и оставлял за собой темно-влажный кровавый след. Правая нога бессильно волочилась по земле, распоротая сразу в нескольких местах. Со стороны это выглядело так, будто кто-то намеревался снять плоть с кости, как снимают лютецианский расстегивающийся чулок. Кровоточил также и левый бок – дешевый суконный камзол весь пропитался кровью.

Парню изрядно досталось.

«Мальчики» аккуратно опустили товарища на землю и теперь растерянно переминались на месте, озираясь по сторонам и явно не зная, что делать дальше. На обеих физиономиях застыло самое что ни на есть несчастное выражение. Приложить дубинкой по темечку излишне расшалившегося или же неплатежеспособного клиента – это одно, а иметь дело с тем, что буйствовало внутри… на такое пороху не хватало.

– Сет!

На мое несчастье, Мамаша Ло оказалась зоркой и свой шанс не проглядела.

Я зло сплюнул. У, глазастая.

– О, Сет! Какое счастье, что ты здесь! Хвала Небесам!

– Погуляли… Кровь и пепел!

Я потянулся к извозчику, чтобы приказать ему поворачивать да убираться отсюда поскорее, но не успел.

С проворством, удивительным для ее тяжелых пышных форм, Мамаша Ло помчалась к экипажу. Ее длинные, гладкие и очень дорогие ноги так и мелькали меж разрезов струящейся полупрозрачной юбки из воздушного анчинского шелка. Удивительно, как быстро эта эльфийская мода на юбки без обручей завоевала популярность в Блистательном и Проклятом.

Я вздохнул.

Мамаша, видимо, вконец ошалела, раз забыла думать, что обращается к Древней крови – вот так вот, без обиняков.

– Сет, милый мой, усмири ее! Усмири, ради всех святых! Она же… она же всех в куски рвет!

Унизанные перстнями пальцы Мамаши Ло вцепились в дверцу экипажа: так утопающий вонзается в борт лодки – насмерть, не оторвешь. Злясь все больше, я с трудом удержался, чтобы не грохнуть по ним кулаком, перемалывая тонкие косточки фаланг в мелкое крошево.

– Спаси мое заведение, Сет! – на всю улицу кричала хозяйка борделя, некрасиво разевая карминовый рот. – Ты знаешь, я в долгу не останусь! Любые девочки! Или сама, если только захочешь…

Тут Мамаша заглянула в глубь экипажа, увидела Таннис, недоуменно вскинувшую брови, и какие-то остатки здравого смысла проснулись в ее взбалмошной голове.

– Деньги! – отшатнувшись назад, выкрикнула хозяйка борделя. – Деньги, Сет! Любая твоя ставка!

– Тьфу на тебя, Лора, – укоризненно произнес я. – Ты совершенно не вовремя.

– Прости меня, прости! – торопливо забормотала Мамаша Ло, продолжая цепляться за дверцу и быстро перебирая ногами, чтобы не отстать от тронувшегося экипажа. – Но умоляю, Сет, спаси! Если сейчас заявится стража, меня отправят на рудники. Прошу! Ты должен покончить с ней, пока не поздно…