Слова I. С болью и любовью о современном человеке

— Геронда, почему, когда священник совершает входные молитвы, Вы выходите из стасидии?

— Я выхожу из стасидии, потому что когда священник молится, Бог ниспосылает ему божественную Благодать, чтобы освободить его от слабостей и он мог совершать Божественное Таинство. В это же время верующие тоже должны с благоговением молиться, чтобы приять Божественную Благодать.

Божественная Литургия начинается с Проскомидии. Как же промыслительно устраивает подчас Бог, чтобы и мы поняли, что такое Божественные Таинства, и их пережили! Когда я нес послушание пономаря, со мной произошло одно чудесное событие. Однажды, когда священник, совершивший Проскомидию, произнес слова: "Яко овча на заколение ведеся", я услышал, как на Святом Дискосе затрепетал агнец. А когда священник произнес слова: "Жрется Агнец и Сын Божий..." [241] , я услышал, как от Святого Жертвенника доносится блеяние ягненка. Как же это страшно! Поэтому я говорю священникам, что нельзя вынимать и разрезать агнец до Проскомидии, а потом только класть его на Святой Дискос со словами: "Жрется Агнец Божий" и "Яко овча на заколение ведеся". Во время произнесения этих слов, и никак не раньше, священник должен брать Святое Копие и разрезать просфору. То есть когда произносятся слова: "жрется Агнец Божий", тогда и должно совершаться "заклание" агнца на Жертвеннике.

241

Так по греческому служебнику. — Прим. пер.

Когда во время Проскомидии священник звонит в колокольчик [242] и вы про себя поминаете имена, то ваше сердце должно соучаствовать в боли каждой поминаемой вами души, будь это живой или усопший человек. Приводите себе на ум все человеческие нужды вообще и конкретно того, о ком вы молитесь, и просите: "Помяни, Господи... Марию, Николая... Ты, Боже мой, знаешь, какие у них трудности. Помоги им". Имена, которые вам дают для поминовения, поминайте на нескольких Божественных Литургиях — какие-то на трех, какие-то на пяти. Остальные имена поминайте во вторую очередь. А то что же — одних ты поминаешь постоянно, а других, которые нуждаются в молитвенной помощи, не поминаешь совсем? Я такого не понимаю. Имена католиков, иеговистов и прочих еретиков поминать на Проскомидии нельзя. Нельзя ни вынимать за них частичку, ни служить панихиду. А об их здравии и просвещении мы молиться можем, и даже петь молебный канон.

242

По традиции Святой Афонской Горы, после молитвы 3 часа священник, совершающий Проскомидию, звонит в колокольчик, расположенный на жертвеннике, и служба прерывается. Монахи выходят из стасидий и про себя поминают имена живых и усопших. В это время священник вынимает частички, произнося: "Помяни Господи". По истечении нескольких минут прерванная служба продолжается. См. Святогорский устав церковного последования. Свято-Троицкая Сергиева Лавра,2002. С. 33. — Прим. пер.

— Геронда, некоторые священники говорят, что не хотят часто служить Литургию, чтобы к ней не привыкнуть.

— Не следует священнику говорить такие вещи. Это неправильно. То есть он все равно что говорит: "Навещаю своих родственников нечасто, чтобы они меня получше принимали, когда прихожу". Однако к Божественной Литургии нужно готовиться. Божественное Причащение исцеляет, освящает того, кто подвизается. А как же оно поможет тому, кто не подвизается? Что изменит Христос, если человек не изменяет себя сам? Когда-то на Афоне в пещере Преподобного Афанасия жил старец с двумя послушниками, один из которых был иеромонахом, а другой — иеродиаконом. Как-то раз послушники пошли в одну церквушку служить Литургию. Священник очень завидовал диакону, поскольку тот был умнее и способнее его во всем. Однако и сам диакон содействовал этой зависти своим эгоизмом. Итак, священник внешне приготовился к служению Божественной литургии: прочитал правило ко Святому Причащению и сделал все, что положено. Однако, к несчастью, он не сделал главного — не подготовился к Литургии внутренне. То есть ему надо было смиренно поисповедываться, чтобы изгнать из своего сердца зависть и ревность. Ведь если мы переодеваемся в чистую одежду и моем голову — эти страсти от нас не уходят. Ну так вот, иеромонах подготовился к служению Литургии лишь внешне, вошел в Алтарь, где приносится Страшная Жертва, и хотел начинать Проскомидию. Но только лишь он ее начал, как случилось следующее: внезапно раздался страшный гром и он увидел, как Святой Дискос поднялся с Жертвенника и исчез [243] . Следствием этого было то, что они не смогли служить Литургию. Помысл говорит мне, что если бы Благий Бог не помешал им таким образом и священник, находясь в неподобающем духовном состоянии, приступил бы к служению Божественной Литургии, то с ним бы случилась страшная беда.

243

См.: Старец Паисий. Отцы-святогорцы и святогорские истории. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2001. С. 102–104.

— Геронда, если во время Божественной Литургии случится что-то непредвиденное, то может ли она быть прервана?

— Начатую Божественную Литургию священник не может прервать на середине — что бы ни случилось. Даже если начнется война — Литургию он должен закончить. Он должен завершить Литургию, даже если к храму будут подходить враги. Самое большее, что он может сделать в таком случае, — это постараться закончить ее побыстрее. Но надо иметь доверие к Богу и не бояться.

Служитель Вышнего Бога должен отличаться многим вниманием, чистотой, бескомпромиссностью [244] . Священники — выше, чем Ангелы. Во время совершения Таинства Божественной Евхаристии святые Ангелы закрывают свои лица, в то время как священник это Таинство совершает.

244

Словом "бескомпромиссность" здесь переведено греческое слово "" — дословно: точность, строгость. В Православном Богословии акривией называется святоотеческий принцип строгого отношения к Священным Канонам (и вообще к Преданию Церкви), при котором признается необходимым их буквальное, точное применение. — Прим. пер.

Глава третья. О праздниках и нерабочих днях

"Празднуим вернии праздник духовный" [245]

Возводя нас на духовную высоту Своей великой любовью и Своим великим радованием, которое Он всеми Своими праздниками рассыпает душам верных, Христос поистине воскрешает нас, возвращает нас к жизни. Лишь бы сами мы участвовали в этих праздниках и имели духовный вкус к тому, чтобы они становились духовным торжеством. Тогда мы духовно пируем и духовно пьянеем от принесенного Святыми райского вина, которого они дают нам испить.

245

См. шестую песнь второго канона на Введение во Храм Пресвятой Богородицы (21 ноября).

— Геронда, а как человек может пережить праздник духовно?

— Для того чтобы пережить праздник, надо погружать свой ум в святые дни, а не в те дела, которые ради этих святых дней нам нужно делать. Надо размышлять о событиях каждого из святых дней, будь то Рождество Христово, Богоявление, Пасха или любой другой праздник, и произносить Иисусову молитву, славословя Бога. Так мы будем праздновать каждый праздник со многим благоговением. Люди мирские стремятся постичь смысл Рождества Христова с помощью жареной свинины, Пасхи — с помощью печеной баранины, а масленицы — при помощи конфетти. Однако истинные монахи ежедневно переживают Божественные события и радуются постоянно. Каждую седмицу они живут как Страстную Седмицу. Каждую среду, четверг и пятницу они переживают Великую Среду, Четверток и Пяток — то есть Страсти Христовы. А каждый воскресный день они переживают Пасху — Христово Воскресение. Что, разве необходимо ждать Страстной седмицы, чтобы вспомнить о Христовых Страстях? Или подобно людям мирским придется дожидаться Пасхи с печеным барашком, чтобы понять, что значит "Христос Воскресе"? Что сказал Христос? "Будите готовы" [246] , а не "давайте, начинайте готовиться сейчас". С того момента, как Христос произносит слова "будите готови", каждый человек и, особенно, монах должен быть готов постоянно. Он должен постоянно исследовать и переживать божественные события. Исследуя события каждого праздника, человек естественным образом придет в чувство и будет молиться с благоговением. Кроме того, наш ум должен находиться в празднуемых событиях, и мы должны с благоговением следить за стихирами и тропарями, которые поют. Когда ум человека пребывает в божественных смыслах, человек переживает священные события и таким образом изменяется. Если, находясь в таком состоянии, мы размышляем, к примеру, о каком-то Святом, о том, кого мы особенно почитаем или память которого совершаем, то наш ум идет чуть дальше — идет на Небо. Когда мы думаем о Святых, Святые тоже думают о нас и нам помогают. Так человек заводит дружбу со Святыми, а такая дружба — надежнее любой другой. Тогда человек, живя один, может одновременно жить вместе со всеми — и со Святыми, и с Ангелами, и со всем миром. Быть одному — и ощутимо переживать все это дружеское общение! Присутствие Святых живо. Все Святые — Божии дети, а мы — несчастные Божии дети, и они нам помогают.

246

См. Мф. 24, 44.

Чтобы получать помощь, мы всегда должны с благоговением праздновать память Святых, проливших ради Христовой любви кровь или пот и слезы. И слушать чтение Синаксария: "В сей день память Святаго..." — мы должны стоя, подобно тому, как стоят по стойке "смирно" солдаты, когда зачитывают имена их геройски погибших однополчан: "Такого-то числа и месяца солдат такой-то пал смертью храбрых на таком-то фронте".

Для того чтобы ощутимо пережить праздничное событие, в праздник нельзя работать. К примеру, если человек хочет что-то ощутить, пережить в Великий Пяток, то в этот день он не должен быть занят ничем, кроме молитвы. В миру несчастные мирские люди на Страстной седмице заняты работой и делами, а в Великий Пяток начинают расточать друг другу пасхальные поздравления: "Многая вам лета!", "Будьте здоровы!", "Пошли вам Бог невесту!.". Так нельзя! Я в Великий Пяток закрываюсь в своей каливе. После пострига в ангельский образ, новопостриженный монах-великосхимник одну неделю должен пребывать в безмолвии. Эти безмолвные дни очень помогают ему, потому что божественная Благодать напояет его душу, и монах понимает, что с ним произошло. Также великую пользу приносит безмолвие в праздники. В праздничные дни нам дается благоприятная возможность немного отдохнуть, почитать и помолиться. Так к нам придет какой-то добрый помысл, мы углубимся в себя, какое-то время посвятим молитве Иисусовой и от всего этого ощутимо переживем что-то от божественного события празднуемного дня.

"Лучше малое праведнику..."

К несчастью, сегодня мы используем свободу не для доброго, не для стяжания святости, а для мирской суеты. В прежнее время вся неделя была рабочей, а воскресенье — выходным днем. Сейчас сделали выходным и субботу. Однако живут ли теперь люди более духовно или же они больше грешат? Если бы люди использовали свое время на духовные занятия, то все было бы по-другому — они были бы собранными. Но мы, окаянные люди, хотим украсть часть духовного, похитить часть Христову. Если мирским людям нужно отработать лишний день, то они договариваются между собой отработать его в воскресенье. Они выискивают свободное воскресенье для "воскресника", какой-нибудь праздник для "субботника", и потом на них приходит гнев Божий. Чем после этого им помогут Святые? Разве воскресный, праздничный день — для работы? И если мирские люди хотят в чем-то помочь нам, монахам, то пусть это будет не работа в воскресенье, а какая-то другая помощь.

Мы не даем Богу нами управлять. А то, что совершается без веры в Бога, к Богу отношения не имеет. Поэтому то, что мы делаем, не имеет благословения, а значит не будет и доброго результата А потом мы говорим: "Виноват диавол". Не диавол виноват, а мы сами не даем Богу помочь нам. Работая в дни, когда по церковному уставу работать не полагается, мы даем диаволу права над собой и он вмешивается в то, что мы делаем, с самого начала. "Лучше малое праведнику, паче богатства грешных многа" [247] , — говорит Псалом. Вот это-то и имеет благословение, а все остальное — стружка, чепуха. Однако надо иметь веру, любочестие и благоговение, надо с доверием возлагать все на Бога А иначе и в праздники ты будешь работать кое-как, и в другие дни станешь терять время попусту.

247

Пс. 36, 16.

И посмотрите, ведь Бог никогда не оставляет [верных Ему]. По воскресеньям и праздникам я никогда не работал, и Бог никогда не оставлял меня, Он благословлял мой труд. Помню, как-то к нам в деревню приехали комбайны жать пшеницу. Отцу сказали, что они начнут с нашего поля, а потом пойдут дальше. Было воскресенье. "Что будем делать? — спрашивает меня отец. — Пришли комбайны". — "Я, — говорю, — в воскресенье работать не буду. Подождем до понедельника". — "Но если мы упустим эту возможность, — снова говорит мне отец, — то потом замучаемся жать на лошадях". — "Ничего, — говорю, — буду жать хоть до Рождества Христова". Пошел я в церковь, словно никакие комбайны и не приезжали. А те направились к жатве. Ну что же, тут же и сломались, еще по дороге! Тогда комбайнеры снова пошли к отцу и сказали: "Просим прощения, у нас поломались комбайны. Сейчас мы поедем в Янину на ремонт, а как вернемся в понедельник, так начнем прямо с вас". Так вот и перенесли они жатву с воскресенья на понедельник. Много подобных случаев довелось мне увидеть своими глазами.

Если мы, монахи, не будем как должно относиться к праздникам, то что останется делать людям мирским?

Какой же дух был раньше в монастырях! Помню, как в миру люди, отпраздновав Воздвижение Честнаго Креста по новому стилю, везли на Святую Гору виноград. Однако их баркасы иногда подходили к берегу Афона как раз в тот день, когда мы праздновали Воздвижение по старому календарю. Если так случалось, то монахи никогда не шли разгружать виноград в праздник. Они возвращали его назад или же оставляли нагруженный виноградом баркас у пристани. Если в какой-то праздничный день привозили масло или лес, то происходило то же самое. А ведь монастыри были бедными. Но святогорцы думали так: "Что скажет мирской человек, увидев, как монахи работают в праздничный день?" Для монахов было в тысячу раз предпочтительней, чтобы неразгруженный баркас разбило за ночь штормом, чтобы и виноград и лес пропали, нежели разгружать их в праздник, лишаясь праздника, да при этом еще и соблазняя души людей.