Слова
Шрифт:
Для того приходит Дух после Христа, чтобы не остаться нам без Утешителя; и для того именуется иным, чтобы дать тебе понятие о равночестии, ибо слово: иной поставлено вместо другой я; это же именование означает одно — владычество, а не унижение. Ибо слово: иной, насколько мне известно, употребляется не об инородных, но об единосущных Является же в виде языков, по сродству со Словом; и в виде огненных языков (почему думаешь?) или по причине очищения (ибо по Писанию известен и огонь очистительный, что желающие везде могут увидеть), или по существу своему, ибо Бог наш есть огонь и огонь, поядающий (Евр. 12:29) нечестие. Но ты опять негодуешь недовольный словом: единосущен! Является в виде разделенных языков, по причине разных дарований; в виде языков седших, в означение Царского достоинства и почивания во Святых, ибо и херувимы суть Божий престол. Является в горнице (если только не почтут меня пытливым чрезмерно) в означение восхождения и возвышения от земли тех, которые примут Духа, ибо и водами Божиими покрываются какие–то горние (горницы), которыми песнословится Бог (Пс. 103:3). И Сам Иисус посвящаемых в высшее служение приобщает таинству в горнице, показывая тем, что нужно и Богу снисходить к нам (как, насколько известно, и снисходил к Моисею), и нам восходить к Нему, и что таким образом, при сорастворении достоинства,
Дух Святой проповедан был Пророками, например в следующих местах: Дух Господа Бога на мне (Ис. 61:1); и почиют на нем семь духов (Ис. 11:1); и снизошел Дух Господень и вел их (Ис. 63:14). Дух ведения исполнил Веселеила, строителя Скинии (Исх. 31:3). Дух бывает разгневан (Ис. 63:10); Дух взял Илию на колесницу, и вдвойне испрошен Елисеем (4 Цар. 2:9.15); Дух благий и владычественный наставляет и утверждает Давида (Пс. 142:10; 50:14). Святой Дух обетован сперва Иоилем, который говорит: и будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, то есть верующую, на сынов ваших и на дочерей, и так далее (Иоил. 2:28; Деян. 2:17), а впоследствии — Иисусом, Который Сам прославляет Духа, и прославляется Духом, так же как прославляет Отца и прославляется Отцом. И какое щедрое обетование! Дух вечно сопребывает, и ныне с достойными во временной жизни, и после с удостоившимися тамошних благ, если всецело сохраним Его доброй жизнью, а не будем удалять от себя в такой же мере, в какой грешим.
Этот Дух созидает с Сыном в творении и воскресении, в чем да уверит тебя сказанное: Словом Господа сотворены небеса, и Духом уст Его — все воинство их (Пс. 32:6); Дух Божий создал меня, дыхание же Вседержителя дало мне жизнь (Иов. 33:4); и еще: пошлешь Духа Твоего — созидаются, и ты обновляешь лице земли (Пс. 103:30). Он созидает в духовном возрождении; в чем да уверит тебя сказанное, что никто не может увидеть или получить царствие, если кто не родится от Духа (Ин. 3:3.5), и от первого рождения, которое есть тайна ночи, не очистится дневным и светлым воссозданием (Пс. 138:16), каким воссозидается каждый в отдельности.
Этот Дух, как премудрый и человеколюбивый, возьмет ли пастыря, — творит его псалмопевцем, отгоняющим злых духов, и указует в нем царя Израилю. Возьмет ли пастуха, собирающего сикиморы, — делает его Пророком (Ам. 7:14). Припомни Давида и Амоса! Возьмет ли остроумного отрока, — еще несовершеннолетнего и делает его судьей старейшин. Свидетель Даниил, победивший львов во рву. Обретет ли рыбаков, — ловит в Христову сеть целый мир объемлющих сетью слова. Возьми в пример Петра и Андрея и сынов громовых, возгремевших о духовном. Обретет ли мытарей — приобретает в ученики и творит купцами душ. Свидетель Матфей, вчера мытарь, а ныне Евангелист. Обретет ли пламенных гонителей — изменяет стремление и Савлов делает Павлами, настолько же усердствующими в благочестии, насколько нашел их защищающими зло.
Он вместе и Дух кротости, и гневается на согрешающих. Итак, изведаем Его кротость, а не гнев, исповедуя Его достоинство и избегая хулы, не пожелаем увидеть Его без помилования гневающимся. Он и меня ныне делает дерзновенным перед вами проповедником. И если не пострадаю — благодарение Богу! А если и пострадаю, также благодарение Богу! Первое желательно, да пощадит ненавидящих нас, второе, да освятит меня, в награду за священнодействие Евангелия приемлющего то, чтобы совершиться кровью.
Апостолы стали говорить на чужих языках, а не на родном, и, что особенно чудно, стали говорить не учившись. Это знамение для неверных, а не для верующих, и оно долженствовало послужить к обвинению неверных, как написано: иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь (1 Кор. 14:21; Ис. 28:11). Каждый слышал же (Деян. 2:6). Остановись здесь не надолго и подумай, как разделить речь. Ибо в выражении есть обоюдность, устраняемая знаком препинания. Так ли слышали каждый на своем наречии, что, так сказать, глас исходил один, а слышны были многие гласы, по причине такого сотрясения в воздухе, или, яснее скажу, из одного гласа происходили многие? Или, остановившись на слове слышал, слова говорящих своими гласами, отнести должно к последующему, чтобы получился смысл: произносящих гласы, которые были свои для слушающих, а это значит, гласы иноязычные. С последним я более согласен, потому что первое было бы чудом, которое относилось бы больше к слушающим, нежели к говорящим, а последнее относится прямо к говорящим, которых и укоряют, что они пьяны, из чего видно, что по действию Духа сами они чудодействовали в произнесении гласов.
Правда, достохвально было и древнее разделение языков, когда строили столп злонамеренно и безбожно одноязычные (на что и ныне дерзают некоторые), ибо единомыслие, нарушенное различием языков, разрушило и предприятие. Но гораздо достохвальнее разделение, совершенное чудесно ныне, ибо, от единого Духа излившись на многих, опять возводится к единому согласию. И есть различие дарований, требующее нового дарования, чтобы уметь отличить превосходнейших из них, потому что все имеют нечто похвальное. Можно бы назвать прекрасным и то разделение, о котором говорит Давид: «Расстрой, Господи, и раздели языки их» (Пс. 54:10). За что же? За то, что возлюбили всякие гибельные речи, язык коварный (Пс. 51:6). Почти явно обличает здесь Давид те языки, которые рассекают Божество. Но об этом довольно.
Поскольку же языки вещали живущим в Иерусалиме, благоговейным иудеям, парфянам, мидянам, еламитам, египтянам, критянам, жителям Ливии, Аравии, Месопотамии, и моим каппадокийцам и от всего языка, который под небом, иудеям (если кому угодно так представить), собранным во Иерусалиме, то достоин внимания вопрос: какие это были иудеи, и которого пленения? Ибо пленение Египетское и Вавилонское было временное и давно окончилось возвращением плененных; пленения же Римского еще не было, а оно только было в наказание за дерзость против Спасителя. Остается пленение, бывшее при Антиохе и случившееся незадолго до этих времен. Если кто не соглашается на такое толкование, как на неестественное (потому что пленение это не древнее, и иудеи рассеяны в нем не по многим странам мира), но ищет толкования более вероятного, то, может быть, лучше принять следующее. Поскольку народ иудейский, как повествуется у Ездры, многократно и многими был переселяем, то иные племена возвратились в отечество, а другие остались в плену, и, вероятно, некоторые из этих последних, рассеянных по многим народам, пришли тогда в Иерусалим и были участниками чуда. Такое исследование предложил я для любознательных, и, может быть, оно не будет излишним. И что ни предложил бы кто приличное настоящему времени, все будет приобретением и для нас. Но время уже мне распустить собрание, ибо беседа моя довольно продолжительна. А торжества никогда не должно прекращать, всегда же надобно праздновать, ныне даже и телесно, а впоследствии и скоро совершенно духовно, когда чище и яснее узнаем и этому основания в самом Слове и Боге и Господе нашем Иисусе Христе — истинном празднике и радости спасаемых, с Которым да будет слава и чествование Отцу
со Святым Духом, ныне и во веки веков. Аминь.Слово 42, прощальное, произнесенное во время прибытия в Константинополь ста пятидесяти епископов
Какими находите дела мои, вы, любезные Пастыри и Сопастыри? Прекрасны ноги у вас, благовествующих мир и радость (Ис. 52:7), с какими пришли вы; особенно прекрасны для меня, к которому пришли вы благовременно с намерением не заблудшую овцу обратить, но посетить Пастыря странника. Каким представляется вам мое странствование? Какой находите плод от него, или, лучше сказать, какой плод Духа, Которым всегда я был движим, и теперь подвигнут, не желая иметь, а может быть, и не имея ничего собственного? Сами ли собой понимаете и сознаете дело и готовы быть снисходительными ко мне ценителями; или как другие подвергаются отчетности в военачалии, или в народоправлении, или в распоряжении имениями, так и я всенародно должен представить вам отчет в моем управлении? Я не стыжусь быть судимым; потому что и сам сужу отчасти, и с одинаковой любовью приемлю то и другое. Это древний закон, потому что и Павел сообщал о своем благовествовании Апостолам не для того, чтобы его похвалили (Дух далек от всякого честолюбия), но для того, чтобы или сделанное было утверждено или недовершенное (если только было что–нибудь подобное в том, что сказано или сделано Павлом) было исправлено, как сам он показывает, пиша о себе (Гал. 2:2). Ибо и духи пророческие послушны пророкам (1 Кор. 14:32), по благораспоряжению Духа, все прекрасно устраивающего и разделяющего. Если же Павел давал отчет наедине и немногим, а я — всенародно и всем — не дивитесь этому. Я больше Павла имею нужды воспользоваться свободой обличений, в чем только окажусь недовершившим должного, да не тщетно теку или тек. И невозможно иначе оправдаться, как дав отчет знающим дело. Итак, что у меня за оправдание? Если оно ложно, обличите; если же справедливо, засвидетельствуйте вы, для которых и перед которыми мое слово. Ибо вы для меня и оправдание, и свидетели, и (осмелюсь отважиться на Апостольское слово) венец похвалы (1 Сол. 2:19).
Некогда паства эта была мала и несовершенна, даже, судя по видимому, это была не паства, а малые следы или останки паствы; без порядка, без надзора, без точных пределов; она не имела ни свободной пажити, ни огражденного двора, скиталась в горах и пещерах, и ущельях земли (Евр. 11:38), рассеянная и разбросанная там и здесь; всякий, кому как случилось, находил себе надзирателя и пастыря, промышлял о своем спасении. Она подобна была стаду, которое львы разогнали (Иер. 50:17), погубила буря или рассеял мрак, что все оплакивают Пророки, уподобляя этому бедствия Израиля, преданного язычникам (Иез. 34:12).
Плакали и мы, пока дела наши были достойны слез. Ибо действительно и мы были изгнаны, извержены, рассеяны по всем горам и холмам, как бывает с неимеющими Пастыря. Какое–то неблаговерие настало для церкви; на нее напали лютые звери, которые и сейчас даже, по возвращении ясных дней, не щадят нас и не стыдятся быть сильнее самого времени. Какая–то печальная мгла объяла и покрывала все, — гораздо тягостнее девятой Египетской казни (Исх. 10:21), — имею в виду ту осязаемую тьму, при которой не могли мы почти видеть друг друга. И скажу нечто достойное еще большего сожаления, уповая на предавшего нас, как на Отца: Авраам не узнает нас, и Израиль не признает нас, только ты — Отец наш (Ис. 63:16), и к Тебе взираем, кроме Тебя иного не знаем; имя Твое именуем (Ис. 26:13). Поэтому отвечаю: однако же буду говорить с Тобою, говорит Иеремия (Иер. 12:1). Мы сделались такими, над которыми Ты как бы никогда не владычествовал (Ис. 63:19). Ты забыл святой завет Твой и заключил от нас милости Твои. Поэтому мы стали в поношение возлюбленному Твоему, — мы поклонники Троицы, совершенно преданные совершенному Божеству, не осмеливающиеся унижать Того, Что выше нас, и столько превозноситься, по примеру безбожных и богоборных людей, чтобы Господство именовать подобным нам рабством. Но без сомнения за другие грехи наши, за то, что вели себя недостойно заповедей Твоих и ходили вслед лукавого ума своего (ибо за что же иное?), преданы были мы мужам самым несправедливым и лукавым больше всех живущих на земле. Первый оскорбил нас Навуходоносор [253] , который после пребывания Христова на земле восстал на Христа, за то возненавидев Христа, что был им спасен, и который священные книги заменил безбожными жертвами. Пожирал меня, грыз меня, поглощал меня (Иер. 51:34) (и проливая слезы, не отступлю от Писания). Если Господь не помог бы мне, не предал бы его праведно в руки беззаконных, удалив к персам (таковы судьбы Божии!), и за кровь, пролитую беззаконно, не была бы пролита кровь правосудно (здесь только суд Божий не дал места долготерпению); вскоре вселилось бы душа моя в страну молчания (Пс. 93:17). Другой [254] не человеколюбивее первого, если еще не жесточе его, нося имя Христово, был лжехристом и поношением для христиан, которым и действовать было богопротивно, и страдать бесславно потому что, по–видимому, и несправедливости не терпели, и не украшались благолепным именем мученичества, но и в этом утаивалась истина, и страдая, как христиане, они были наказываемы, как нечестивые. О как мы были богаты бедствиями! Огонь пожрал злачные пастбища (Иоил. 1:19); оставшееся от гусениц ела саранча, оставшееся от саранчи ели черви (Иоил. 1:4), а потом не знаю уже, что было дальше, и как одно зло рождалось из другого. Да и кто бы вполне изобразил все бедствия того времени, и постигшее нас тогда наказание, или испытание и огненное очищение? Разве сказать, что прошли сквозь огонь и воду (Пс. 65:12) и по благоволению спасающего Бога вышли на свободу.
253
То есть Юлиан Отступник.
254
Император Валент.
Но да обратится слово к сказанному в самом начале. Нива эта была некогда мала и скудна, не походила на ниву не только Бога, который благими семенами и учениями благочестия возделал и возделывает целый мир, но даже на ниву недостаточного и малоимущего бедняка. Это вовсе не была нива, не стоила, может быть, ни житниц, ни гумна, ни серпа, на ней не было ни копны, ни снопов, а разве малые и незрелые полосы травы, какие вырастают на кровлях, которыми не наполнит руки своей жнец, которые не призовут на себя благословения мимоходящих (Пс. 128:6–8). Такова была наша нива, такова жатва! Хотя она велика, доброклассна и тучна перед видящим сокровенное, прилична таковому Земледелателю, и долины душ, хорошо возделываемых словом, умножают (Пс. 64:14) ее, неизвестную для многих, не соединенную в одно место, но собираемую понемногу, как по собрании летних плодов, как по уборке винограда (Мих. 7:1). Думаю же присовокупить это, даже весьма кстати: как виноград в пустыне, Я нашел Израиля (Ос. 9:10), как одну или две зрелые ягоды на незрелой кисти винограда, которые сохранены, правда, как благословение Господне, и освящены, как первые плоды (Ис. 65:8), но малочисленны и редки, не могут наполнить уста евшего, и как знамя на холме и как веха на горе (Ис. 30:17), или что–нибудь другое, стоящее уединенно и немногими видимое. Такова была прежняя нищета и скорбь!