Словацкие сказки. Книга 1
Шрифт:
Стали слуги угощенье на стол носить. Двенадцать кушаний в открытых блюдах тащат, тринадцатое в закрытом. Что там — никому не известно. Велит барин пророку угадать, что в том блюде под крышкой. Барин это лакомство с собой привез и в этом году его еще никто не едал.
— Говори, да побыстрей! — торопит он пророка.
Видит пророк — дело плохо. Деваться некуда. Вздохнул и говорит:
— Ох, Рак, Рак, — видно, конец тебе пришел! — ведь звали-то пророка Рак!
Вскочил барин да как закричит:
— Ну, ты и молодчина!
Открывают блюдо, а там большущий морской рак лежит!
Гости глаза таращат — то ли на
Приказали пророка домой в карете везти, чтобы мудрость пешком не ходила.
Завелись теперь у Рака деньги и стал он хозяйствовать. Только с женой все брань да ругань. И новая юбка не помогает, даром, что не узкая. Ему бы бабе своего ума вложить, и зажили б они тогда не хуже людей. Да как ей ума вложить? Да так! Пророка, мужика толкового, учить не надо — сам знает!
Черт-батрак
Пошел бедный дровосек в лес. Захватил с собой последнюю горбушку хлеба в холщовой сумке. Вот и вся еда на целый день. Пришел, сумку на сук повесил и взялся за работу. Рубит деревья, пни колет, толстые дубы валит, аж пот со лба в три ручья льет.
Откуда ни возьмись подобрался к сумке чертяка из самой преисподней и последнюю горбушку хлеба-то и стащил!
Вернулся в ад и приятелям похваляется:
— Глядите, этого хлеба должно было дровосеку на весь день хватить, а я стащил!
— Что это там такое? — вмешался Сатана.
А когда разобрался, в ярость пришел: как же можно у бедного человека последний кусок хлеба отбирать! Разозлился и вынес приговор черту: немедля отправляться обратно и служить дровосеку целый год!
На другой день бедолага-дровосек снова в лес собрался и уже совсем было тяжелый топор на плечо взгромоздил, как вдруг открывается дверь и в дом вваливается здоровенный верзила.
— Добрый день, хозяин! — говорит. — Может возьмете меня на службу?
— Ах, сынок, да на что ты мне? — отвечает дровосек. — Самому есть нечего, а по лавкам куча голодных ребятишек слезами обливается.
— Возьмите! Не пожалеете! За службу я ничего не хочу, а вам при мне хорошо будет.
— Ну, тогда айда со мной лес рубить, коли тебе так уж приспичило, — сказал дровосек и подал ему топор.
Не прошло и трех дней, как лес, которого дровосеку и за целый год не вырубить, на земле лежал, ровными рядами уложенный. Пошли у дровосека дела на лад. И ребятишки больше с голоду не плакали.
— Ну, хозяин, — говорит батрак, — вы тут лес не спеша валите, а я пойду куда-нибудь на молотьбу наймусь, чтобы у нас на зиму хлеба было вдосталь.
— Ступай, — отвечает дровосек, — а я пока лес рубить стану, сколько силы позволят.
На одной огромной пустоши у богатого пана хозяйство было. Триста скирд хлеба в поле стояло, триста откормленных волов да триста откормленных боровов в хлевах лежало. К этому пану и пришел черт-батрак, стал в молотильщики наниматься.
—
А где же твоя артель? — спросил пан.— Да вы о них не беспокойтесь! Дадите мне ваш хлеб обмолотить?
— Отчего не дать! Только ведь не станешь же ты один молотить?
— Один — не один — не все ли равно?
— А сколько за работу возьмешь?
— Ничего, лишь то, что на себе унесу, — отвечает батрак.
«Делов-то, — подумал пан, — сколько он может унести?» — и согласился.
И вот близко к полуночи застучали у скирд три тысячи цепов: тук, тук, тук, так, так, так! Тук, тук, тук, так, так, так! Это черти со всей преисподней сбежались товарищу помогать. К утру весь хлеб был уже обмолочен, все зерно провеяно и в мешки ссыпано.
Чуть свет является молотильщик к хозяину, зовет работу принимать. А хозяин только диву дается, да радуется и велит молотильщику взять заработанное.
Молотильщик подставляет свои широченные плечи, и панская челядь взваливает на него добрых десять мешков пшеницы.
— Ну как, хватит с тебя? — спрашивает хозяин.
— Да разве это много? — смеется молотильщик. — Кладите еще! С этим я еще и подскочить могу!
Наложили ему на плечи все зерно. У хозяина волосы дыбом встали от страха.
— Ну, теперь хватит? — во второй раз спрашивает, а молотильщик знай хохочет, мало, дескать.
— Кладите, — говорит, — все, что у вас есть! Видите, и с этим грузом я могу подпрыгнуть, будто с пушинкой! — И взвалил сотню тучных свиней на спину.
— Ах, черт тебя побери, может хватит?
А черт только смеется, подпрыгивает и велит подкладывать. Хозяин от злости чуть не лопается, но знает: давши слово — держись!
— Выпускайте сотню волов! — кричит он работникам. — Уж их-то ему не унести!
Но молотильщик и этих забрал и, захохотав в глаза взбешенному хозяину, припустился бегом к своему дровосеку.
— Нате, получайте! — и скинул ношу у дровосека во дворе. — Теперь вам голода бояться нечего, а я от вас уйду, потому что мой год истек. Да вы хоть знаете, кто я? Помните, как у вас в лесу последний кусок хлеба исчез?
Дровосек кивнул головой.
— Помню, — говорит, — еще бы не помнить!
— Так вот я — черт! Я хлеб у вас украл и в наказанье был послан год у вас отслужить. Ну, бывайте здоровеньки!
И тут у дома такой хохот раздался, будто три тысячи лошадей разом заржали. Это черти потешались над своим приятелем, который у бедного дровосека в батраках служил.
Солнечный конь
Была когда-то печальная страна, темная, как ночь, в которой никогда солнце не светило. И заполонили бы ее совы, летучие мыши, коли не было б у короля коня с солнцем во лбу… Яркие лучи рассыпались от него во все стороны, будто от настоящего Солнышка. Водили этого коня по всей стране и где бы он ни появлялся, всюду становилось светло, как днем. Но стоило коню скрыться, в лесу — сразу наступала такая тьма, хоть глаз выколи.