Словацкие сказки

— Больно будет, больно будет!

А из-за двери выскочил сапожник, ударил меня еще раз колодкой и вышиб в сени. Тут негодяй мужик поднял меня на железные вилы и выкинул на двор. Счастье мое, что я не дал ему вскинуть меня наверх, а то совсем пропал бы. Там, словно у готовой виселицы, ждал меня палач и кричал:

— Жду его тут, наверху! Жду его тут, наверху!

Разбойники не стали дожидаться, когда все эти мастера выскочат на них из избы, а давай бог ноги! И все награбленное добро кинули.

Наши приятели — семеро мастеров — уселись за накрытый стол и принялись уписывать угощенье. Поели, попили, погуляли всласть. Потом каждый пошел своей дорогой, и я не знаю, соберутся ли они когда-нибудь снова такой дружной компанией, какой пировали тогда.

Гусиный пастух

У одной матери было двое сыновей. Когда старшему исполнилось двенадцать лет, матушка сказала ему:

— Сын мой милый, родной! Пора тебе в мир идти, какой ни на есть работы искать. Ваша матушка кормить вас двоих уже больше не может.

Простился старший сын с матерью и братом и пошел счастья искать.

Когда младший подрос, матушка и ему сказала:

— Ну, сын мой милый, ступай и ты себе счастья искать. Я больше кормить тебя не могу.

Испекла она ему на дорогу три лепешки, а он горько заплакал, простился с матерью и пошел далеко-далеко — через горы, через леса — счастья искать.

Долго он так шел. Уж и лепешки все вышли. Идет, и ничего у него нет. Только коренья по дороге вырывает да ими и питается.

Как-то раз сильно он проголодался. Сел, во все стороны глядит, озирается. Ничего не видно. Вдруг видит: прямо перед ним что-то большое, чуть не с хату. А это был такой большой муравей. Кинулся он к тому муравью и кричит:

— Муравей, муравей, я тебя съем!

А муравей отвечает:

— Ах, не ешь меня, Янко, не ешь. Я тебе и днем и ночью служить буду!

Янко покачал головой и говорит:

— Ну, коли ты так просишь, — ладно, живи. Только скажи, как мне из этого леса выйти?

Муравей указал ему тропинку и объяснил, куда идти.

Юноша опять долго шел. Идет-идет — кругом ни птички, ни воробышка, только лес густой, куда даже божье солнышко пробиться не могло.

Вдруг видит он что-то большое, чуть не с хату. А это была такая большая пчела.

Он как закричит на нее:

— Пчела, я тебя съем!

А пчела ему в ответ:

— Ах, не ешь меня, Янко, не ешь. Я тебе и днем и ночью служить буду!

Долго не хотел Янко отпускать ее, но она так его просила, что он, наконец, согласился:

— Ладно, не стану. Только ты мне поесть дай, а то я больно голоден.

Но у пчелы ничего не было. Она ему только тропинку указала, по которой можно скорей из лесу выйти. Янко вытер слезы и пошел дальше.

Идет-идет он по горам, по долам — нигде ни птички, ни воробышка. Вдруг что-то на дереве застрекотало. Поглядел он, — там сорока в гнезде птенцов своих кормит. Обрадовался Янко, влез на дерево и крикнул:

— Сорока, я тебя съем!

— Ах, не ешь меня, Янко, не ешь! Я тебе и днем и ночью служить буду.

Но Янко ничего и слышать не хочет, одно твердит:

— Съем тебя, съем тебя, съем тебя!

А сорока кричит:

— Не ешь меня, Янко, не ешь. Я тебе отслужу.

Покачал он, покачал головой и говорит:

— Ну, так ты мне хоть птенцов своих отдай. У меня от голода в голове мутится.

Сорока опять просит:

— Ах, не ешь их, Янко, отпусти бедняжек! Ведь они маленькие, а ты уж скоро из лесу выйдешь, и там тебе все дадут, чего ни попросишь.

Уступил он, не тронул сороки и пошел куда глаза глядят по горам, по лесам, пока перед ним не открылся чудный, прекрасный вид.

Увидел он большой город. Вошел в тот город и — прямо к королю: стал его просить, чтобы тот ему какую ни на есть службу дал. А король в ответ:

— Ладно, сын мой. У меня много гусей. Будешь их пасти, а то одному пастуху с ними не управиться.

И взялся Янко гусей пасти. Но как же он удивился, когда увидал, что гусей пасет его брат. Тот встретил Янка неласково: не понравилось ему, что младший вместе с ним гусей пасти будет. Так на него рассердился, что решил его погубить.

Вот собрался раз король на прогулку. Вдруг видит: в углу сеней старший гусиный пастух стоит.

— Чего тебе надо, мошенник? — спросил его король.

А тот в ответ:

— Мой брат сказал, что если вы ему свою младшую дочь отдадите, он в одну ночь весь хлеб, какой у вас посеян, сожнет, свяжет и на гумно уберет. Я вам об этом сказать пришел.

Король велел позвать Янка и говорит ему:

— Правда ли, сын мой, будто ты сказал, что весь мой хлеб в одну ночь сожнешь, свяжешь и уберешь, если я за тебя свою младшую дочь отдам?

— Что вы! Слыханное ли дело! Я ничего такого не говорил.

— Ну, говорил или не говорил, а должен сделать.

С королем шутки плохи. Вышел бедный Янко из города, сел возле гумна и заплакал. Плакал он, плакал, так что сердечко чуть не разорвалось. Уж темнеть стало, а он все горюет. Вдруг, откуда ни возьмись, появился тот большой муравей и спрашивает:

— Что с тобой, Янко? О чем ты так горько плачешь?

Янко в ответ:

— Как же мне не плакать? Мой брат на меня королю налгал, будто я сказал, что ежели король за меня свою дочь отдаст, я весь его хлеб в одну ночь сожну, свяжу и на гумно уберу.

А муравей и говорит:

— Не печалься, ложись спать, я сам все сделаю.

И Янко скоро уснул.

А муравей затрубил в серебряную трубу (он был королем всех муравьев, какие есть на свете), и стали тут муравьи со всего света собираться: кто с серпом, кто со свяслом, кто с колышками для вязанья снопов, кто запряженных в телегу коней погоняет. И принялись все за работу: одни жнут, другие снопы вяжут, третьи сжатый хлеб на гумно возят. В несколько часов все было сделано.

Угро уж наступило, а Янко еще спал. Выглянул король из окошка, поглядел в поле, видит: весь хлеб на гумнах, а что туда не вошло, то возле в стогах стоит. Оделся он поскорей, побежал в поле и только диву дался, как это Янко еще заснуть успел. Стал он его трясти за плечо и говорит: