Словарь для Ники

Выступление состоялось на открытой эстраде. Мальчики и девочки в аккуратной пионерской форме с красными галстуками, рассаженные на длинных скамьях, сначала чинно сидели перед нами, загипнотизированные строгим приглядом вожатых. Но вскоре, пробуждённые моими несколько хулиганскими стихами, очнулись и стали весёлыми детьми.

Затем я представил им знаменитого актёра, встреченного овацией. По накатанной колее он стал рассказывать о своих творческих успехах, нетерпеливо поглядывая на темнеющее небо, в котором показались первые звёздочки. Теперь можно было приступать к показу отрывков из фильмов на висящем сзади экране.

После этого нас попотчевали отнюдь не пионерским ужином с коньяком, уложили спать в гостевом корпусе. А утром заплатили за выступление денежки и отправили тем же автобусом на экскурсию в Гурзуф, где мы искупались, съели в приморском ресторанчике по шашлыку и осмотрели кипарис, будто бы посаженный Пушкиным.

Актеру подобное времяпрепровождение было не в новинку, а я поеживался… Не знаю, поймёшь ли ты меня, Ника… Чувствуешь себя подкупленным какой-то страшной системой, которой ты отныне обязан с благодарностью прислуживать.

Я снова подумал об этом через несколько дней, когда воскресным утром был разбужен в своём гостиничном номере грохотом барабанов, взвизгами горнов, топотом сотен ног по ялтинской набережной и остервенелым скандированием.

Вышел на балкон и увидел колонны пионеров марширующих под руководством вожатых.

«Мы собрались здесь, в «Артеке»,

Представители страны,

Чтобы дать отпор проклятым Поджигателям войны!» — орали они свои «речевки», распаляя самих себя.

Кто их погнал в такую рань по улицам мирно спящей Ялты? Зачем? Какого рожна?

«Три–четыре, три–четыре, Знаменосец впереди. Это кто идёт не в ногу? Нам с таким не по пути!»

— Страшное дело, — сказал я актёру, появившемуся на соседнем балконе.

— Идиоты! — зевнул он и добавил: — Гитлерюгенд.

Барабаны, горны и вопли удалялись в сторону порта, в прошлое, в мою память.

Несколько десятков лет я не видел этого актёра ни въявь, ни в кино. Поговаривали, что он спился и его стало невозможно приглашать на съёмки.

…Как-то московским метельным утром он вдруг объявился по телефону, попросил о срочной встрече «по важному делу» и тотчас приехал.

Когда я шёл ему открывать, за дверью послышались дробные звуки чечётки. Так он сбивал налипший снег и только потом вошёл в квартиру.

— Вы не на машине? — удивился я.

— Жена давно не даёт садиться за руль, — с подкупающей откровенностью ответил он, сильно постаревший, но все такой же элегантный. — Ведь я алкоголик.

Выяснилось, жена, тоже известная актриса, решила подбить его заняться режиссурой. Супруги выпросили у руководства «Мосфильма» и Министерства культуры разрешение на постановку. Все-таки он был «народный артист».

Теперь он спешно сочинял сценарий фильма, где конечно же должна была играть жена и конечно же он сам в заглавной роли героического спасателя из МЧС.

Мне было предложено стать соавтором в написании этой истории.

Не нужно было соглашаться. Но он так просил о помощи, так унижался, говорил, что для него это последний шанс вернуться в кино… Я согласился. Трижды в неделю с неизменной точностью аристократа — ровно к десяти утра он приезжал трезвый как стёклышко, бодро отбивал чечётку у двери.

В процессе нашей работы обнаружилось: он не знает жизни, самых простых вещей. Иллюзорный мир псевдоромантических советских фильмов, интрижки с воздыхательницами да пьянство — вот и весь жизненный опыт человека, чью красоту беспощадно использовало кино. А когда красота облезла — вышвырнуло.

Такова судьба большинства смазливых актёров во всём мире.

Я имел жестокость поделиться с ним этими соображениями. — Вы ещё не знаете, какова судьба актёра! — жалко вздохнул он. — А стоять пьяным после банкета на коленях перед унитазом и блевать желчью? А терпеть побои от жены за то, что перестал зарабатывать?!

Мы ещё не закончили сценарий, как он сорвался: пьяный, раззванивал начальству днём и ночью о том, что будет гениальный фильм.

Затею, спохватившись, прикрыли.

АКУПУНКТУРА.

В пособиях по иглоукалыванию — акупунктуре можно увидеть изображение найденной археологами древнейшей китайской статуэтки. Металлический человечек почти сплошь покрыт какими-то взбухшими звёздочками.

Древние мудрецы утверждали, что это точная карта крупных и мельчайших энергетических центров. Индусы называют их чакрами.

На самом деле они не видны глазу. Не обнаруживаются и анатомически.

Существует система целительства самых разных болезней путём возбуждения этих центров золотыми или серебряными иглами.

Как большинство людей, я не очень-то верил в эти восточные сказки.

Но, как-то случайно попав в крайне неприятную компанию пьянствующих попов, мысленно перекрестился. И тотчас на моём лбу, груди, правом и левом плечах вспыхнули, горячо зажглись четыре точки.

С тех пор так оно и бывает всякий раз, когда мне приходится мысленно осенить себя крестным знамением.

Тут что-то есть…

АКЦИИ.

К тому времени, когда у нас в России стал сменяться так называемый социализм на так называемый капитализм, я заимел относительно солидный денежный счёт в сберегательной кассе: восемь тысяч ещё вполне полновесных советских рублей.

Так случилось, что мне почти одновременно перевели в Сбербанк аванс за сценарий художественного фильма и гонорар за только что опубликованную книгу.

К счастью, половину денег я тут же истратил на неотложные нужды: сделал косметический ремонт квартиры, отдал в химчистку и в починку кое-что из одежды, набил буфет и холодильник провизией, а также запасся на будущее тремя пачками писчей бумаги.

После завершения сценария я замыслил осуществить давний заветный замысел — написать роман «Скрижали». Тот, кто отважно затевает такого рода работу, должен знать, что её «надо кормить». То есть ты не имеешь права сдохнуть от нищеты и голода, по крайней мере пока её не закончишь. Движет суровая уверенность в том, что ты обязан донести до людей нечто очень важное. Если такой уверенности нет, нечего и браться за перо.

Последние четыре тысячи я оставил на сберкнижке. Хотя приятель советовал пока, не поздно, обменять их на доллары.