Словенская новелла XX века в переводах Майи Рыжовой

Это их огорчило. Ведь все было бы совсем иначе, если бы вернулся отец, и они опять зажили бы вместе.

О матери они почти не вспоминали. Она ничего не писала, и сами они, не получив на свои два письма никакого ответа, теперь уж не знали, куда ей писать. Мать затерялась где-то в бескрайнем мире.

Нет, больше с ними не могло случиться ничего особенного. Оставалось только ждать возвращения отца и думать о том, не вернется ли мать.

В таком непрестанном ожидании проходили месяцы, зимы, весны, прошло целых три года, но ничего не случилось и никто не вернулся.

Только дедушка постарел. И опять он сказал, что нужно написать Тони в Америку. И опять тот ответил, что приедет к лету. Но теперь они не верили его словам. «К лету» на самом деле могло означать: никогда.

И старый Чизмазия потерял покой. Когда человеку перевалит за восемьдесят, он уже далеко не молод. В любое время можно ожидать смерти — самого горького, что бывает в жизни. А многие дела так и не улажены. Тони не вернулся, чтобы договориться о доме и о хозяйстве. Что он думает делать с землей и домом? Своих детей у него нет, кому он собирается все оставить?

Целый год у старого Чизмазии не выходили из головы эти мысли, он ждал ясного ответа от сына. Но от Тони ничего определенного так и не удалось дождаться, он написал, чтоб отец поступал так, как считает нужным.

Ничего не поделаешь: нужно что-то самому предпринимать. Может случиться, что в одни прекрасный день он внезапно умрет и хозяйство достанется родственникам на разграбление. Его и похоронить будет некому, и, если когда-нибудь Тони вернется, опять начнутся раздоры.

Поэтому после рождества он сказал Барице:

— Так дальше нельзя.

Барица недоумевающе посмотрела на него.

— Почему нельзя?

— Некому работать. Я уже не работник.

— Но мы ведь работаем с Тинеком, — сказала она в испуге.

— Да, это так. Поэтому я и думаю: тебе нужно выйти замуж.

Барица широко раскрыла глаза, глядя с удивлением на деда, и долго не могла произнести ни слова. — Но я ведь еще совсем молодая.

— А в самом деле, сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— Самая пора. Я не стал бы тебя принуждать, если бы все было в порядке, но ты сама видишь, как дела обстоят. Нужно как-то все уладить. Я могу умереть, и бог весть что тогда будет.

У Барицы сердце стучало от волнения. Этого она никак не ожидала. Втайне она надеялась, что, выйдя замуж, останется тут, но это были только мечты.

— Подумай об этом, — продолжал дедушка. — И постарайся выбрать такого пария, чтобы и тебе по нраву пришелся, и мне, и особенно Тони, твоему отцу. Земля и дом принадлежат ему, так чтобы вы его на старости лет не выгнали из дома. Может быть, он вернется богатым. У него никого нет; если будете с ним по-хорошему, он все отдаст вам, помни это.

За работой Барица потихоньку мечтала. В то время как Тинек был еще ребенком, Барица быстро превратилась в девушку, ей хотелось хорошо одеться, но она была умной, работящей и всегда помнила свое место в этом доме. Дом, сад, земля — все было не ее, чужое. Может статься, что когда-нибудь ей придется отсюда уйти. В хлебе она нужды не знала, и одежду она могла себе купить, все это правда, но в один прекрасный день вернется из Америки Тони, ее отец, и тогда все изменится. Она понимала свое положение в семье: она была тут никем. Правда, ее мать приходилась Тони женою, но они разошлись, и теперь между ними не было ничего общего. Когда Тони вернется, он возьмет к себе в дом кого-нибудь из родственников и женит его, поселив здесь, а Барице с Тинеком укажет на дверь.

Но сейчас дедушка решил все иначе: Барица должна выйти замуж и привести в дом мужа.

Тем временем в ней зарождалась первая любовь, верней предчувствие любви. Ей никогда никто не пел на улице песен, никто не останавливал ее, чтобы поболтать, никто не приглашал во время престольного праздника в трактир на танцы. Поэтому она всегда держалась в стороне, не водилась с другими девушками, у которых уже были настоящие возлюбленные, — они смеялись с ними, дарили им цветы и поджидали их по вечерам.

Из Барицы выросла худенькая, но довольно красивая девушка с мечтательными глазами и немного бледным лицом. Работала же она, как мужчина.

Но что поделать, если вся деревня знала, что Барица всего лишь служанка в доме Чизмазиевых, что их хозяйство будет когда-нибудь собственностью других людей.

Теперь все изменилось — благодаря дедушке, старому Чизмазии. Он долго раздумывал, но наконец решился, и Барица сразу выросла в глазах деревни: у нее будет дом и немало земли.

Родичи напустились на старого Чизмазию. Но он отмалчивался и улыбался с довольным видом. «Разве жизнь должна остановиться, если какие-то люди не смогли достигнуть согласия? Нет, этого не должно быть. Жизнь должна идти дальше, минуя личные раздоры и горести. Пусть ее движут молодые, а старые пусть залечивают свои душевные раны», — думал Чизмазия.

Если на Барицу раньше никто не обращал никакого внимания, то теперь немало парней пело на улице перед ее домом, стояло под ее окном, а некоторые даже заходили в дом и сидели тут каждый вечер, пускаясь в разговоры со старым Чизмазией. Барица тем временем прилежно завершала последние вечерние дела, а ее сердце никак не могло сделать окончательный выбор. Все случилось так неожиданно, она не чувствовала себя готовой к этому важному жизненному шагу. Но она знала, что в один прекрасный день ее спросят: «Ну как, выбрала? Пора уже кончать с этим». А она еще ничего не решила. Будто стоит она перед огромным лотком во время престольного праздника и не знает, что купить. Многое ее привлекает, но она боится, что, сделав покупку, пожалеет потом, что не выбрала чего-то другого.

Нет, Барица не станет жалеть. Она выбирать не привыкла. Пусть все решится само собой. Рана, нанесенная детям Тони и Мартой, еще не зажила, но с Барицей такого не случится. Она вступает в жизнь без предрассудков.

— Ну как, решила? — спрашивает ее дедушка каждый вечер, когда они остаются одни.

— Не знаю, — отвечает Барица. — Ну как я могу решить? Ведь я никого не знаю. Посоветуйте вы что-нибудь.

— Нет, я ничего не стану советовать. Дашь тебе глупый совет, а ты потом будешь мучиться всю жизнь.

В эти дни они заговорили о Тони с Мартой. У Барицы сложилось об этом свое собственное представление, хотя всех подробностей она не знала.

— Почему они поссорились и разошлись? — спросила она однажды напрямик.

— Почему? — задумался Чизмазия. — Это трудный вопрос. Проще всего было бы сказать: они не подходили друг для друга. И это было бы самое верное. Кто-нибудь, наверное, сказал бы, что Марта довела до беды. Тони пришел в ярость, и всему настал конец. Но, кроме этого, у всего на свете есть и более глубокие причины: тут и характер, и страсти, и жажда жизни, и еще добрая сотня более мелких причин, которые со стороны трудно понять. Жизнь как болотная вода: замутишь ее однажды и целую неделю она не может отстояться. В реке иначе: она быстро унесет с собой муть и опять вода чистая. Они не подходили друг другу, это понятней всего: как лицом во всем мире мало кто друг на друга похож, так и душою тоже. Но если тебе попадется человек с похожей на твою душой, тогда все в порядке. Женщина и мужчина — это нечто совсем различное. Что есть у одного, того нет у другого, но если у них хватит ума, они всегда смогут понять друг друга.