Сложности паучьей жизни

Разжевывать все до мелочей было отличительной чертой Ануб-Хагала, после его объяснений многие вопросы отпадали сами собой. Он также подробно описывал каждый глиф, который демонстрировал своим ученикам, и это приносило свои плоды. С моей точки зрения успеваемость у нашей группы была неплохой.

Пока остальные занялись новым заклинанием, я решил уточнить момент на счет поглощения энергии. Вдруг нерубы решили эту проблему, и мой "гениальный" ганглий может не напрягаться.

– Ты что-то хотел Хар?- Ануб-Хагал давно привык к вопросам по материалу и не удивлялся, когда молодые подопечные уточняли интересующие их моменты.

– Я бы хотел узнать, нельзя ли доработать это заклинание так, чтобы оно поглощало энергию от внешних атак и тем самым подзаряжало само себя?

– Какой интересный вопрос. За последние сем тысяч лет никому этого не удавалось насколько я знаю. Любые поглощающие контуры нарушают стабильность заклинания, но ты можешь попробовать. Только сначала изучи всю доступную информацию по этому плетению и по теории и практике создания и модернизации заклинаний.

Похоже, моему ганглию будет, чем заняться. Про гениальность я, конечно, преувеличил, но совсем безнадежным себя не считал. Универсальный щит мне понравился, удобно и для всех случаев жизни, не без недостатков, но для нужд молодого паука самое то. Устранить изъяны заклинания и жизнь станет намного безопаснее.

Язвительный Ануб-Хадах активно вносил свою лепту в мое образование. На днях он объяснил, как делать паутинки-пропуски. Ничего особо секретного тут не было. Простенький глиф, самая обычная паутина и заветная конструкция готова. Вот только тремя литрами дегтя в этой бочке меда служила основа-калька, с которой нужно было копировать структуру пропуска. Ей являлась несколько упрощенная паутина разума, постоянно отнимавшая у меня часть свободного времени перед сном. Не знаю почему, но при активации глифа на любую другую конструкцию ничего не получалось. Все попытки сплести удачную подделку закончились полным крахом. А было бы неплохо сделать себе самый высокий допуск в любую точку владения Талиан-Схилаг-Шах. С моим теперешним пропуском обычному нерубу ничего не светило. Вспоминая ранее полученные пропуска, я мог косвенно оценить разум вышестоящих сородичей. Не то чтобы они были гениальными, но я пока к их необычной гармонии в структуре сознания даже не приближался. Нерубам из касты Воинов было сразу ясно, чей пропуск принадлежит развитому сородичу с высоким социальным уровнем, а чей уборщику продуктов жизнедеятельности кормовых жуков. Это как удостоверение личности, только намного информативнее. Зачем паукам вообще имена, если есть практически слепок разума?

Сплетенную паутинку-пропуск я демонстрировал, только Ануб-Хадаху. Больной садист в течение нескольких скарабеев изгалялся над моими умственными способностями, обещая продемонстрировать мое творчество широкому кругу своих знакомых. Пока я проектировал в воображении ту пику, на которую насажу голову своего учителя, он продолжал осматривать пропуск-паутинку и комментировать изъяны моего разума. У наставника видимо совсем атрофировался инстинкт самосохранения. Его замечания не имели ни малейшего практического смысла.

А через неделю мне представилась возможность отдохнуть от Ануб-Хадаха и попрактиковаться в использовании Щита Маны. Каким образом? О, все оказалось до банальности просто. Каста Рабочих помимо прочего обеспечивало всех едой, а внезапный мор среди кормовых жуков обеспечил молодых и соответственно не слишком ценных сородичей билетом на внеплановую охоту в холодной горной местности. Я считал себя высококвалифицированным сотрудником паучьего гнезда, а тут такая новость. Брызгать ядом во все стороны и требовать справедливости мог только слабоумный сородич, которого в детстве уронили вниз головогрудью. Жрать скарабеев тоже был не вариант, даже после сотни жучков намеков на утоление голода не появлялось. Все равно, что есть траву, можно, но смысла в этом нет никакого.

Отправили на поверхность нас в составе небольших команд по семь пауков, с напутствием без еды не возвращаться. Платочком-паутинкой нам вслед никто на прощанье не махал. Все это было сделано так четко и организовано, как будто далеко не в первый раз. Хорошо хоть во главу отряда поставили опытного охотника, что обещало избежать самых глупых ошибок на нашем нелегком пути. Мясозаготовка началась со знакомства с другими неудачниками, которых вытурили из теплых тоннелей на мороз. Каждый неруб проскрипел свое имя и на этом общение временно прекратилось. Сородичи гуськом двинулись за старшим охотником. Мое самолюбие грел тот факт, что в колоне я был вторым.

Как только мы выбрались за пределы охраняемых ловушками пещер, Молах, тот самый охотник, рассказал о цели нашего похода.

– Мы пойдем за мясом троллей, оно вкуснее и питательнее. Придется пройти немного дальше чем обычно, но оно того стоит.

После этих слов я сразу пожалел, что не попал в другую группу, без предводителя, предпочитающего охоту на разумную дичь. В моих планах было отсидеться в пещерах с ловушками и половить варгов в заранее заготовленные сети, а не тащиться неизвестно куда сквозь непроглядную метель под светом далеких звезд. Удача вновь отвернулась от своего самого преданного поклонника. Вредная тетка.

Нордскол. Восточные предгорья Грозовой Гряды.

Молодые охотники из небольшого племени Морозного Клыка радовались удачной охоте. Пара диких варгов оказалась неосторожной и позволила бледнокожим троллям вкусить свежего мяса и испить теплой крови. Жилистые туши северных волков утыкали копьями в считанные мгновения и сразу набросились на добычу подобно диким животным. Ни о какой разделке или тем более обработке мяса и речи не шло. Охотники были слишком голодны. Не смотря на метель и крепкий мороз, единственной одеждой им служили набедренные повязки и ожерелья-амулеты из костей убитых животных и частей тел побежденных в ритуальных поединках сородичей. Ледяных троллей холодом не проймешь. Удача и вовремя сделанные подношения Хар ' коа позволили Гиркашу сохранить всех своих соплеменников. Если бы не варги, пришлось бы съесть самого молодого и слабого - Тарбаша. Даже родство с главой небольшой общины не спасло бы мальца от оголодавших соплеменников. Хорошо, что все обошлось, настраивать вождя против себя последнее дело.

Выковыривая разгрызенной костью остатки трапезы из-за левого клыка, Гиркаш думал, куда бы направиться дальше. Богатый опыт советовал не соваться на юг, хоть там и больше живности. Топоры врайкулов и паутина разумных пауков сильно затрудняли поиски дичи. Из-за непрекращающейся метели выследить животных в хорошо знакомой местности никак не удавалось, поэтому и особого выбора у него не было - племя нуждалось в пище. Хрустящие паучьи лапки были весьма приятны на вкус даже в сыром виде. Автоматически утерев кулаком слюну, капающую изо рта, Гиркаш принял решения отправляться в земли пауков.

– Пойдем южнее, там полным полно жирненьких потомков Акири.

Остальные охотники согласно закивали, паучье мясо всегда считалось деликатесом у племени Морозного Клыка, а к опасности они были привычны. Почистив копья и избавившись от остатков трапезы, ледяные тролли просто зарывались в теплый снег, представляя сотни ароматных паучьих лапок. Несмотря на свою дикость, охотники были своеобразными гурманами и знали немало рецептов для приготовления любого мяса.

Глава 28.

Битва за мясо.

Наше путешествие в поисках неприятностей началось неважно. Ночь, холод, метель и немаленький слой снега весьма затрудняли наше движение, но бравый охотник упорно шел вперед. На что можно ориентироваться в такую непогоду я решительно не понимал. Ни солнца, ни заметных ориентиров, по которым можно было найти обратную дорогу, мне заметить не удалось. Для себя я решил следующее: что бы не случилось, но Молах должен остаться в живых. Кроме него обратный путь никому не был известен. Нет, оставлять возвращение в родные пещеры на волю случая никак нельзя. На первом же привале нужно уточнить, как найти дорогу обратно, но будет ли этот привал?