Сложности паучьей жизни

– Назови свое имя, Провидец.

– Анак-Сахтас. У тебя какие-то вопросы, Рабочий?- тон собеседника по-прежнему выражал только легкий интерес, без следов недовольства.

Сородича отнесли к той же группе пауков со схожими поведенческими реакциями, что и меня. Первый знакомый мне лично Анак. Думаю, неруб с таким именем в помощи своему тезке не откажет.

– Я бы хотел узнать, где найти хранителя знаний, который проконсультирует по поводу некромантии.

– Ты обратился к нужному нерубу, едва вступил под своды библиотеки Провидцев. Следуй за мной, Рабочий.

Значит Анак-Сахтас и есть нужный мне библиотекарь. Боюсь даже представить, сколько времени удалось сэкономить своей настойчивостью.

Путь наш был извилист и направлен куда-то вниз. Спуск на приличную глубину проходил по широкой спирали, и движение в тоннелях библиотеки было не менее оживленным, чем в иных местах Азжол-Неруба. Лишь некоторые Провидцы провожали меня взглядом, а у большей части встреченных пауков были дела и поважнее. Необычная трапециевидная форма коридоров хоть и повторяла силуэт неруба в фас, но не оставляла иного выбора, как двигаться по полу. Движение по потолку и по стенам так прочно вошло в привычку, что ограничения этих коридоров вызывало легкий дискомфорт. Паутины практически не встречалось, только редкие кристаллы в специальных нишах разгоняли мрак паучьих подземелий. Часть боковых ответвлений была заплетена уже знакомыми мелкоячеистыми конструкциями, другие же призывно зияли темнотой, хранящей тайны моего народа.

Привык я уже к нерубам и считал их своим народом, который во многих аспектах превосходит людей. Желание снова стать человеком меркло день ото дня. Если бы в данный момент представилась возможность изменить свою расу, я бы надолго задумался над необходимостью такого выбора. Если на время, чтобы только вспомнить, что значит быть человеком. Вкус пищи, запах вдыхаемого воздуха, тепло солнца, близость с женщиной, в конце концов. Но стоит на чашу весов положить умение вырабатывать и плести паутину, как все становится не так однозначно. Для обычного человека это глупо звучит, вот только, сколько во мне осталось от человека?

Нужное ответвление нам пришлось расплетать вместе, и Анак-Сахтас работой в паре со мной не гнушался. После активации глифа на стене огромное пространство осветили многочисленные кристаллы. Когда в фильмах из прошлой жизни показывали ряды шкафов, уходящие вдаль, мне всегда казалось это преувеличением. Нерубы никаких кинолент отродясь не видели, но данную концепцию понимали не хуже, поэтому расположенные спиралью каменные столбы удерживали целые гирлянды информационных кристаллов. Своеобразные полки уходили вдаль и напоминали сложный лабиринт с того места, где мы сейчас находились. Здесь не было уже готовых паутин, только кристаллы, сверкающие в тусклом освещении. Тысячи кристаллов или быть может десятки тысяч. Оценить их количество я не мог даже приблизительно.

Дальше смотреть на это богатство мне не дал голос библиотекаря, который обвел лапой ряды каменных столбов и сказал.

– Здесь все знания Провидцев о некромантии. Не думаю, что где-то еще есть нечто подобное. В центре есть паутина с информацией о местонахождении того или иного аспекта знаний по данной дисциплине, а тенета для чтения тебе придется плести под каждый кристалл самостоятельно.

Последняя реплика заставила отвлечься от грандиозной задачи изучить весь массив этих знаний.

– Как это плести самому? Эффективность моих поделок будет намного хуже, чем работа профессионалов.

– Ты в библиотеке Провидцев, так что привыкай к нашим правилам. Учись плести информационные тенета, в будущем может пригодиться,- продолжал инструктаж библиотекарь,- Выбирай кристалл и работай, но будь осторожен. Хоть все они и зачарованы, но при должной сноровке разбить их сможешь даже ты. Если это случится, лучше тебе просто умереть.

Провидец держал многозначительную паузу и буравил меня взглядом, давая понять всю серьезность последнего предупреждения.

– Весь зал в твоем распоряжении. Обязательно возвращай кристаллы на место и не забудь заплести вход, когда закончишь,- начал закругляться Анак-Сахтас.

– А если придут другие некроманты или Провидцы? Что мне делать?- я не хотел блеять овечкой на вопросы старших сородичей в этом случае.

– У нашей Королевы только пять активных некромантов и вероятность их появления тут невысока, а Провидцев сюда не заманишь ничем. В любом случае каждый некромант знает, что делать и с вопросами к тебе никогда не обратится.

Не успел мой сопровождающий скрыться за поворотом, как я уже начал просматривать библиотечный каталог. Времени в обрез, а работы непочатый край. Выражение "глаза разбегаются" в целом неплохо передавало ситуацию, в которой я оказался. Чего тут только не было. Большую часть названий книг я просто не понимал. Знаний не хватало, как в терминологии, так и понимании основ некромантии. Нерубы за тысячелетия отменно поработали даже в такой непопулярной дисциплине. О природе некроэнергии было создано порядка нескольких сотен кристаллов-книг. Практические рекомендации, методики комбинации с другими стихиями. Классификация нежити от самых мелких тварюшек до запредельных монстров, которых никто никогда не видел. Я цеплял образы с краткими описаниями из кристалла с реестром книг и понимал, что жизни на это просто не хватит.

Вот она настоящая сокровищница нерубов. Знания сородичей обо всем скрупулёзно собирались и преумножались на протяжении тысячелетий. Богатство разумных пауков не поддавалось осмыслению. Золото, любые деньги - это тлен перед настоящими ценностями.

В библиотеке я находился до тех пор, пока источник не показал дно. Активация кристаллов на самодельной паутине требовала намного больше энергии, чем на тех, что были сплетены библиотекарями. Разум, как машина, переосмысливал и распределял знания по паутине памяти, тем самым усложняя ее. Перестраиваемые ассоциативные цепочки создавали чуть более совершенную конструкцию. Ежедневные медитации и перестройка разума давала не меньшее преимущество, чем магия. Пусть прогресс со времен моего детства сильно замедлился, но он все-таки был.

Сильно распыляться я не стал и сосредоточился на вопросах, что задавала Ануб-Саташ, а для души стал изучать природу некроэнергии. Первым сюрпризом на этом пути стал факт, что та зеленоватая дымка в моей матрице на самом деле далека от той, которая циркулирует в теле нежити. Энергия мертвецов была не едина, а делилась сородичами на несколько групп, соответствующим тем или иным свойствам изучаемой субстанции. Наиболее близкий аналог это дисперсия света в призмах. Используя этот принцип, нерубы разделяли некроэнергию на несколько спектров. Я, конечно же, сосредоточился на том самом, который присутствовал в моей матрице, как и любой другой некромант на моем месте. Голые факты без всякой эмоциональной окраски рисовали неприятную картину. Данный спектр энергии даже сама нежить не использовала, что говорит о нем в самом неблагоприятном ключе. Фактически эта дрянь замедляла эволюцию нежити не хуже чем рост ядра у нерубов. Большая часть способов борьбы с паразитной энергией сородичи почерпнули именно у врагов всего живого. Если быть точным у разумной нежити, которая столкнулась с той же проблемой. Варварские и жестокие методы, которые можно сказать стали традициями у живых мертвецов, были переосмыслены и переработаны нерубами для своих нужд.

Краткий экскурс в историю данных исследований был не менее интересным, чем практические выкладки. Например, вожак стаи нежити даже не будучи разумным инстинктивно делился частью некроэнергии со своими миньонами, делая тех сильнее. В то же время развитие подконтрольных единиц замедлялось за счет повышения у них паразитного спектра. С живыми все было еще проще. За счет разности потенциалов в тело неудачника закачивалось как можно больше вредных эманаций, что приводило к смерти подопытного и его превращению в ущербную единицу нежити. Привычки поедать своих жертв живьем имели под собой немало оснований, одной из которых было инстинктивное желание мертвого существа поскорее эволюционировать, что в обязательном порядке требовало избавиться от части вредного спектра энергии. В общем, пребывание в виде нежити имело свои недостатки и проблемы.