Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью

Вдруг Рэй с озабоченным видом остановился.

— Мне очень жаль, что я отнял у вас столько времени. Мистер Кук говорил мне, что ваш гонорар…

Адвокат положил руку ему на плечо.

— Не будем сейчас об этом, — весело бросил он. — Вернемся к этому, если чего-нибудь добьемся. Я всегда чувствовал, что должен был получше провести дело мисс Траб. Но оно казалось безнадежным, и к тому же у бедной женщины не было ни гроша. Миссис Мидоус пообещала, что покроет счета по всем необходимым расходам, но мисс Траб запретила нам принять это предложение. Собственно, ее отношение к делу выглядело так: «Я этого не сделала. И ничего мне не докажут. Но и вы не можете доказать, что я этого не сделала. Так что пусть все идет своим чередом». Ну оно и пошло. И во вполне определенном направлении.

— Несмотря на это… — начал Рэй.

— Несмотря на это вы намерены продолжать то, что начали, верно? В связи с тем, что вы мне рассказывали, полагаю, вам нужно быть очень осторожным. Я поговорю с кем-нибудь из Скотланд-Ярда. Это дело тогда было не в их руках, занималась им местная полиция в Конингтоне. Но они должны узнать о той записке, которую подсунули вашей жене.

— Инспектор Браун считает, что это шутка.

— Да, знаю. Но если это не так, то может означать — прошу обратить внимание, только может — что кто-то, старательно скрывавшийся все шестнадцать лет, начинает всплывать на поверхность. И приняв все меры предосторожности, следует его оттуда выманить.

— Вы на самом деле так думаете? — Настроение Рэя сразу поднялось.

— Да, я так думаю. Если вы хоть что-нибудь узнаете, прошу информировать меня немедленно. И пока отложим разговор о гонораре, потому что тут не ясно, кто дает поручения и кто их выполняет.

На этой сердечной фразе они и закончили разговор.

Мистер Кук с немалым интересом выслушал отчет Рэя о разговоре с адвокатом. Свое удовлетворение он выразил в письме, уже не столь официальном, как предыдущее, сообщая, по просьбе Рэя, новый адрес хозяйки, в доме которой было совершено убийство. Рэй не терял времени. Уже в следующее воскресенье утром, оставив Джой под опекой бабушки, они с Мевис поехали в Коннингтон.

Указанный адрес нашли без труда. Дом находился в чистом, но небогатом квартале. Солидный, викторианской постройки, из серого камня, он стоял одиноко среди маленьких новых коттеджей. Да и весь город, подвергавшийся интенсивным бомбардировкам во время войны, пестрел такими заплатами, где новые и еще строившиеся дома не успели пока слиться в единое целое с теми, которые уцелели.

Попасть внутрь помогла им вывеска на окне:

«Семейный пансион. Завтраки».

Войдя, они заказали ланч, вызвав любопытство постоянных постояльцев.

После еды Мевис попросила миссис Огден о беседе. Их проводили в комнату с табличкой «Контора», и почти тотчас же там появилась миссис Огден, симпатичная, дружелюбная, седовласая дама. Если она и была разочарована, что милая молодая пара не намеревается снять как раз свободный двухместный номер, то не подала виду. Но сразу стала серьезной, узнав о цели их визита.

— Зачем это вам? — спросила она. — Надеюсь, не для нового цикла о знаменитых судебных процессах для газет или радио? Я давно уже сыта всем этим по горло.

Ее тут же заверили, что не имеют ничего общего ни с прессой, ни с радио, а действуют исключительно в интересах мисс Траб.

Миссис Огден потребовала детальных пояснений. Публикаций о последних событиях она не видела. Бедная женщина! После стольких лет! Это ужасно! И сразу после освобождения!

— Вы наверняка помните смерть ребенка? — спросила Мевис.

— Как такое забудешь! И ее, бедняжку, всю в слезах, то и дело теряющую сознание! Я думала, она или умрет, или помешается.

— А вы верили, что она это сделала? — напрямую спросил Рэй.

— Не знала, что и думать. Понимаете, она могла бы это сделать. В ту ночь они были в доме одни. Не в этом доме — после суда мы переехали.

— Знаю. Мистер Кук, который был тогда поверенным мисс Траб, дал нам ваш нынешний адрес. Он считает, что вы могли бы нам помочь или хотя бы поговорить с нами.

Миссис Огден кивнула.

— Он писал мне, соглашусь ли я. Я всегда готова помочь, если могу. Но не думала, что речь идет о вас. Полагала, что это будет кто-то из старинных друзей мисс Траб.

— Почему она осталась в доме одна? — спросила Мевис.

— Потому что именно тогда не было других жильцов. Хотя именно в то утро какой-то офицер спрашивал свободную комнату. Война, вы понимаете. Люди приходили и уходили. Временами было все битком, повернуться негде, а потом по нескольку дней — ни души.

— Почему она была одна? — не отставал Рэй.

— Я была у сестры. Та заболела гриппом.

— Точно как у нас, — возбужденно перебила Мевис. — Мы были у приятеля, который внезапно заболел. Собственно, должны были задержаться…

— Но вернулись, чтобы предупредить мисс Траб и забрать с собой дочку, — пояснил Рэй.

— Да, я вижу сходство, — согласилась миссис Огден. — Может быть, и ей это пришло в голову после вашего ухода и не смогла вынести таких воспоминаний…

— А район, в котором вы тогда жили, был ближе к центру? — спросил Рэй. — Меня интересует, много ли людей там было на улицах?

— Много. Поблизости был парк. Туда приходили старики и матери с детьми и отдыхали на скамейках. Поразительно, сколько их было, несмотря на налеты. Но люди быстро привыкли и многие отказывались от эвакуации. Ну и разумеется были выздоравливавшие из госпиталя в Мейфилде. Раненые, которые целыми днями разгуливали в своих голубых пижамах, но на ночь должны были возвращаться в госпиталь.

— Значит, какому-нибудь подозрительному типу было бы нелегко следить за вашим домом?

— Ну… И да, и нет. Он растворился бы в толпе, но солдаты, пожалуй, его бы заметили. Им просто нечем было заняться, кроме разглядывания прохожих.

— Понимаю. Только я вот думаю, не могла тут речь идти про обычное ограбление? Преступник попал внутрь, зная, что вы ушли, ребенок начал плакать, он и придушил его подушкой, чтобы угомонить.

— Да, защитник намекнул на это. Но не обнаружили никого, кто заметил бы кого-то подозрительного возле дома в тот вечер.

— Когда вы вернулись? — продолжал расспросы Рэй, возвращаясь к фактам.

— Около десяти утра, когда уже вызвали полицию. Видите ли, она все время твердила, что воспользовалась моим отсутствием, чтобы уложить маленького Тома в соседней комнате. Была простужена, болело горло, и боялась, как бы ребенок не заразился. Заглянула к нему, прежде чем лечь самой: он спал спокойно. Приняла аспирин и кодеин, и крепко уснула. Когда вошла утром, он лежал мертвый, с подушкой на личике.

— Маленьким детям нельзя давать подушек, — заявила Мевис, — по крайне мере пока не исполнится четыре года.