Случайная любовь

— Толик, здравствуй! — громко закричала я, приближаясь к Танькиному ухажеру, и уже потише добавила:

— Скажи этой гребаной бабульке, что это твоя тачка, а то она нас под ментов подставит.

Толик удивленно посмотрел на машину Драного, затем отстранил повисшую на нем Таньку и перевел взгляд на любопытную соседку.

— Все нормально, бабуля, — сказал он. — Это мои ключи, моя машина и моя женщина. Выгуливай свою болонку и не забивай свою седую голову ненужными проблемами.

Бабка пожала плечами, но уходить не собиралась.

— Я же тебе сказал, бабуля: тут все мое. И машина, и девочки.

Взгляд Толика не предвещал ничего хорошего.

— Больно мне твоя машина нужна, — перехватив его взгляд, недовольно пробурчала бабка и, потянув болонку за поводок, шаркающей походкой зашагала прочь.

— К вам что. Драный приехал? — спросил Толик, заглядывая в салон темно-синей иномарки.

— Приехал, — хором ответили мы.

— Вот это да! А я-то его обыскался! Квартира закрыта, у друзей нет. Боялся, что он бед натворит.

Хотел сначала с ним сам переговорить. Где он?

— В квартире, — опять хором ответили мы.

— Так вы с ним по-мирному все порешили?

Мы, не сговариваясь, пожали плечами и опустили глаза.

— Девчонки, что случилось-то? — заволновался Танькин ухажер. — Где Драный? Откуда у вас ключи от его машины? Он вам их сам дал?

Не дождавшись ответа, Толик ломанулся в подъезд. Мы побежали вслед за ним. Толкнув незапертую дверь, он схватился за голову и вмиг осипшим голосом прошептал:

— Е-мое, девчонки, так вы Драного замочили?

Присев на корточки, он попытался нащупать пульс, но тут же отпустил безжизненную руку.

— Саня, братишка! Кто тебя так? — заскулил он, раскачиваясь, как китайский болванчик, из стороны в сторону. Смотреть на него было неприятно.

— Толик, кончай орать, — сказала я. — Причитаешь хуже бабы. Слушать тошно. Драный мертв.

Ему уже ничем не поможешь.

— Лен, не надо так… Они же двоюродные братья, — потянула меня за руку Танька. — У него же к Драному другое отношение… Они же родственники…

Не обращая на нас внимания, Толик перебирал темные волосы Драного и заунывно бормотал себе под нос:

— Саня, братишка, а помнишь наше детство?

Помнишь, как вы с тетей Ритой приезжали к нам в гости в Ригу? Помнишь, как мы играли в казаки-разбойники, помнишь, как стреляли в голубей из рогатки?..

— Живодеры, — шепотом прокомментировала я.

— Помнишь, как мы украли у родителей бутылку шампанского и выпили ее во дворе?.. — продолжал Толик.

— И как это вы не траванулись… — вновь вставила я, но, перехватив укоризненный Танькин взгляд, моментально замолчала.

— Помнишь, как ты мечтал стать космонавтом…

— А стал бандюгой…

— Прекрати, — наконец взмолилась Танька. — Должен же брат с братом поговорить.

— Помнишь, как мы впервые выкурили по сигарете?

— С коноплей, наверное, — вырвалось у меня.

— Ну что ты постоянно лезешь! — взорвалась подруга. — Видишь, человек душу раскрывает.

— Хорошо же он ее раскрывает! Еще немного, и мы узнаем, как они впервые в вену укололись.

Таким ширнуться — раз плюнуть!

— Да заткнешься ты или нет? — тяжело вздохнула Танька.

В этот момент Толик опомнился, смахнул ручьем бежавшие по щекам слезы и отрешенно посмотрел на нас.

— Девчонки, вы зачем моего брата убили, а? — нараспев спросил он. — Мы же с вами договорились по-тихому решить, по-доброму, без мокрухи.

Я бы сам с братаном по-родственному поговорил, он бы меня понял.

— Не понял бы он тебя ни хрена, — поморщилась я. — Драный вообще при понятиях никогда не был. Видать, у него с мозгами была напряженка!

— Толик, миленький, ты ее не слушай. Она сама не ведает, что говорит, — жалостливо запричитала Танька. — Никто твоего брата не убивал. То есть, — поправилась она, — мы с Ленкой тут ни при чем…

Толик, поперхнувшись собственной слюной, поцеловал покойника в лоб. Не говоря ни слова, он прошел на кухню и сел на стул. Танька, тенью следовавшая за ним, продолжала говорить:

— Он нам долго звонил… Ленка дверь открывать не хотела, а я почему-то подумала, что это ты.

Сердце аж от боли сжалось. В общем, я дверь открыла, а за ней стоит Драный, весь в крови. Постоял, постоял и упал на пол. Мы даже сообразить ничего не успели. Ленка на лестничную площадку с пистолетом выскочила, но там никого не было.

Мы не знаем, кто его хлопнул, ей-богу.

— А в машину вы зачем полезли? — глухо спросил Толик.

— Мы хотели проверить, есть ли там кровь, — вновь затараторила Танька. — Если бы она там была, можно было бы предположить, что Драного ранили по дороге к нам. Только крови там не было ни капельки…

— Какая-то неразбериха получается…

— В том-то и дело, — кивнула подруга и перешла в наступление. — Ты меня, конечно, извини, дорогой, но я понять не могу, зачем твой брат в таком виде в мою квартиру приперся? Ладно бы у подъезда умер — другой разговор. Соседские бабки поохали бы, и на этом все. А теперь что, по-твоему, я должна делать? Да если бы я только знала, что это Драный звонит, я бы ему в жизнь не открыла. На нашем этаже четыре квартиры. Может, он к кому другому шел?

Танька замолчала и уставилась в пол.

— Да, чудеса… — выдавил из себя Толик, наливая в стакан воды. Руки его заметно тряслись.

— Ты бы нам лучше сказал, как Драный Танькин адрес узнал.

— Адрес? А при чем тут я? Может, он в школу зашел и спросил в отделе кадров.

— В Москве школ много, а номера мы ему не сообщали.

— Я Драного сегодня не видел! — вспылил Толик. — В чем ты меня подозреваешь? Я где только его не искал! Я даже думать не думал, что он у вас.

Я, между прочим, тоже могу на тебя наехать. У тебя пушка есть? Есть! Может, это ты моего брата замочила!

— Мокруху мне шьешь? Напрасно! Хотя, если хочешь знать, я бы его запросто хлопнула, если бы он на меня руку поднял. Просто кто-то меня опередил.

Наши пререкания прервал длинный звонок в дверь. Танька тяжело задышала и каким-то резиновым голосом произнесла:

— Это убийца… Я знаю, это убийца… Убийцу всегда тянет на место преступления.

— В твоей квартире никакого преступления не было, — еле слышно сказала я. — Оно совершилось за пределами твоей квартиры.

— Значит, убийцу тянет к покойнику.